Фабрика драконов

— А помнишь, — сказала Геката, — когда тот бзик насчет одушевленного металла у него наконец прошел, котировки ртути на рынке поднялись на двадцать шесть центов за унцию. Так что фурор мы произвели.

— Да в этом разве дело? — вздохнул Парис. — Просто все труднее становится понимать, действительно он взял курс на новое исследование или же это просто экстравагантные выходки двинутого на роскоши маразматика.

— На то мы и платим Чангу, Баннерджи и Хопвеллу, чтобы объективно отслеживали его работу.

— Эти-то трое холуев? Выжиги, все как один.

— Не скажи. — Геката, терпеливо улыбнувшись, покачала головой. — И ты сам это знаешь. Лучше их нам и не найти. — Парис в ответ лишь фыркнул и одним глотком допил мартини. — Но пока в подручных у папика ходит Отто, этой троице холуев, как ты их называешь, задачи не выполнить. А вообще нам бы не мешало пригласить папика на денек-другой на «Фабрику драконов».

— Ты что, спятила? Он ночей не спит, только и думает, как бы до нее добраться, а мы его сами туда проводим?!

— Понятное дело, никто его безнадзорно не пустит. Мы бы сами доставили туда Сайруса и организовали так, чтобы он видел и узнавал лишь то, что положено, под нашим чутким руководством. На самолете можно будет заделать окна или подсыпать чего-нибудь, чтобы он всю дорогу продрых и не понял, где же именно находится «Фабрика». А между тем воздух тропиков пошел бы ему на пользу, да и время с ним можно провести с пользой. Может, заодно удастся уяснить, больной ли он на всю голову или так, частично с придурью. Показали бы ему и берсерков, и что у нас находится в разработке для трудовых лагерей. Он бы…

В динамиках послышался негромкий мелодичный звонок: самолет начинал снижение. В эту секунду у Париса зазвонил сотовый. Держа его возле уха, он сосредоточенно расхаживал по салону, в основном слушая и лишь иногда сердито хмыкая.

— С-суки! — побагровев, прошипел он по окончании разговора.

— Что там у тебя? — спросила Геката. — Кто это был?

— Сандерленд, — процедил Парис. — У них там, видите ли, сопротивление неожиданно сильное.

— Что? — вскинулась и Геката. — Под ним же вся безопасность!

— Да знаю я, знаю.

Закусив губу, она довольно долго смотрела в иллюминатор.

— Нам нужна эта система. «Пангея» для следующей фазы уже не годится. Нужен «Ясновидец».

При всей изобретательности близнецы уже не могли сколь-нибудь заметно продвигаться в своих трансгенных исследованиях. Большинство материала было ворованное. «Пангея» — компьютерная система, переданная им Альфой, представляла собой продвинутую интрудерскую модель, посредством которой им удавалось проникать в мэйнфреймы самых известных генетических лабораторий мира и выдергивать оттуда базы данных. Это давало им информацию обширнее, чем у кого бы то ни было, а заодно и на порядок глубже. Тем не менее «Пангея» постепенно устаревала, и некоторые из последних заслонов становились для нее неодолимым щитом. Единственное, что могло бы их одолеть, это «Ясновидец». Он же был способен эффективно расшифровывать данные.

Они уже пытались внедрить в ОВН крота, чтобы выкрасть устройство или хотя бы приобрести на него спецификацию. Надеялись, что в этой организации найдутся хоть какие-то дырки в безопасности, но нет: все там оказалось как в сейфе, а с миллионом, ассигнованным на это дело, можно было смело распрощаться. Затем понадеялись — по совету Сандерленда — на пробивную способность вице-президента. Чертов боров и так уже выкачал из них невесть сколько, чтобы схема заработала. И если теперь план провалится, возврат денег от этого хряка им опять-таки не светит. Вот один из минусов криминала: при пролете в качестве морального удовлетворения можно разве что грохнуть обидчика, а деньги, увы, пропадают с концами. Но такого, как Сандерленд, запросто не грохнешь: тяжеловес.

— Вообще-то есть еще вариант с Денвером. То, как папа отреагировал, когда мы про него упомянули… чувствуется, там что-то есть. Может, даже схема «Ясновидца».

— А по мне, так это больше похоже на легенду. Сверхсекретное генетическое исследование вполне способно оказаться пустышкой, — рассудила Геката.

— Может, и так, — неуверенно произнес Парис.

Одной из целей сандерлендовского гамбита с вице-президентом было удерживать ОВН в постоянном напряжении, чтобы там раньше времени не разнюхали, что происходит в Денвере. Открытие архива с записями, принадлежавшими одному из старейших коллег Альфы, наделало бы шума. Близнецы давно подозревали, что у Альфы есть связи с группами, которые были первопроходцами в области генетических исследований; а также, что где-то действительно существует легендарный кладезь данных, основанный на обработанных человеческих тестах, — этакий Священный Грааль для черных генетиков. Никто толком не знал, в чем суть записей, но было известно, что еще с 70-х годов, разыскивая его, погибло десяток с лишним человек. Альфа несколько раз о том упоминал и лукаво вовлек близнецов в процесс поиска, а когда они как бы невзначай проронили, что у них намечается четкий выход на архив, хранящийся где-то под Денвером, вдруг заговорил, что вся история — не более чем его преходящий каприз. Но близнецы не поверили: слишком уж алчно блеснули у старика глаза; так и ожгли. Неспроста, должно быть.

В свой нынешний визит к Альфе близнецы рассчитывали как-то запудрить ему мозги и отвлечь от сандерлендовской многоходовки, куда входила еще и попытка внедриться в систему ОВН. Если все пойдет по плану, то и содержимое секретного архива ко времени возвращения на «Фабрику драконов» будет у них в руках.

— Ты прав, — заметила Геката с улыбкой. — Когда дойдет до дела, без плана «Б» или «В» нам не обойтись.

— Или, на худой конец, «Г», — рассмеялся Парис. Потянувшись друг к другу, они чокнулись. — Дай-ка я тебе еще плесну.

Парис долил сестре бокал.

— А зачем, интересно, папику новые секвенсеры? — полюбопытствовала Геката.

— Думаешь, он тебе скажет? Черта с два. У него правды, знаешь, как у змеи ног. Сплошное словоблудие. Я как-то раз пытался вытянуть из него объяснение, так он такую околесицу понес, что черт ногу сломит; в общем, наукой и не пахнет. Без твоего присутствия никакой конкретики мне от него не добиться. Альфа настаивает, чтобы свидетелями были обе половины Арктурова Союза.

— Арктуров Союз? Это он нас так теперь кличет?

Парис, прихлебнув веселящего напитка, молча кивнул.

— Что ж, — рассудила Геката, — все лучше, чем «звездные дети». Прямо глэм-рок какой-то. Помнишь ту рок-группу семидесятых? В следующий раз, не дай бог, назовет нас «Зигги Звездная Пыль и марсианские пауки».

— А как тебе, например, «космические шалости»? — несмотря на кисловатое настроение, пошутил Парис.

— Хм, — прикинула сестра. — Вообще-то очень даже близко к правде.

Они оба расхохотались. Снова застонала, ворочаясь во сне, девица. Гекату ее «архитектоника» уже успела притомить, и она натянула ей простыню на рыжеволосую голову. И как такое вымя можно было принять за красивый бюст? Парис подал сестре бокал.

— А вдруг он что-то заподозрил? — спросила она негромко.

— Насчет того, что мы делаем, или того, что для него заготовили?

— И то и это.

Парис пожал плечами.

— С отцом никогда ничего не известно наперед, — рассудил он. — Папик считает, что он по-прежнему всему голова.

А на самом деле… Да какая разница? К тому времени, как до него все дойдет, спохватываться будет уже поздно.

Самолет выпустил закрылки и начал неторопливое, плавное снижение на простор пустыни.

Глава 7

Коммуна Акпро-Мисерете, Уэме, Республика Бенин.

Одиннадцать дней назад.

Выйдя на свежий воздух, доктор Пэнджей стянула маску, обнажив лицо, полное тревоги и страха. Кое-как сковырнула с рук перчатки из латекса. Пальцы дрожали так, что сперва она даже прошла мимо контейнера для биоотходов. Сзади с глухим шелестом отодвинулась створка палатки: наружу выбрался ее коллега доктор Смитвик. Он уже успел обгореть, но, несмотря на это, под пыльным предзакатным солнцем выглядел бледным, как привидение. Остановившись возле Пэнджей, он сорвал запачканные кровью перчатки и бросил их в биоконтейнер заодно с маской и фартуком.