Последняя теория Эйнштейна

Они вошли в темное помещение, озаренное только мигающими светодиодами. В глубине его находилась винтовая лестница, ведущая вниз — спускаясь в черноту, Дэвид насчитал тридцать ступенек. Потом Брок щелкнул выключателем, и стало видно, что они стоят на платформе над огромным сферическим баком. Он покоился в бетонном углублении, как мячик для гольфа в ямке, только этот мячик был сорока футов в диаметре. Платформа была установлена вровень с уплощенной верхушкой стальной сферы, увенчанной стальной же панелью как крышкой огромного люка. Глядя на этот бак, Дэвид вспомнил, что читал о нем в «Сайентифик Америкэн». Он входил в установку для изучения нейтрино, столь неуловимых, что исследователям для их обнаружения нужна громоздкая аппаратура. В этом баке содержалась четверть миллиона галлонов вазелинового масла.

— Сесть! — крикнул Брок. — Спиной к стене!

«Вот оно, — подумал Дэвид, опускаясь на пол. — Вот сейчас этот гад начнет стрелять».

Брок придвинулся ближе, не отводя нацеленного ствола. Моника прижалась к Дэвиду, Карен, закрыв глаза, попыталась накрыть собой Джонаса, а тот зарылся лицом ей в живот. Но Брок не стал стрелять, а сорвал с Дэвида кляп и бросил в сторону.

— Так, теперь можно начинать, — сказал он. — У нас же с тобой еще дело неоконченное.

Брок снова осклабился, смакуя момент. Он не собирался их убивать быстро, он постарается растянуть удовольствие.

— Давай, Свифт, ори, — предложил он. — Вопи во всю глотку, никто не услышит. Мы глубоко под землей.

Дэвид открыл и закрыл рот, пытаясь как-то оживить челюстные мышцы. Вряд ли Брок даст ему говорить долго, так что надо успеть быстро. Сделав два глубоких вдоха, он посмотрел агенту в глаза:

— Вы знаете, что сейчас происходит на Теватроне? Хоть малейшее представление имеете?

— Сказать тебе правду, мне это к хренам без разницы.

— А зря, особенно если у вас есть друзья или родственники в Вашингтоне. Твой русский напарник сейчас готовится взорвать город.

Брок заржал:

— Нет, правда? Как в кино? С вот таким вот большим грибом-облаком?

— Нет, тут физика поновее. Он изменит нацеливание пучка нейтрино, созданного Гуптой. Но эффект тот же — не останется ни Белого дома, ни Пентагона. Как и центрального офиса ФБР, кстати говоря.

Моника вздрогнула, уставилась на Дэвида большими глазами, но Брок только хохотал.

— Ага, понял. А значит, я должен тебя отпустить? Потому что только ты ему можешь помешать? Это ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что после успеха вашего напарника вы тоже долго не проживете. Если будет уничтожено правительство, власть возьмет армия, и первый приказ будет — поймать мерзавцев, которые взорвали Вашингтон. Если хотите удрать через границу и исчезнуть, не стоит даже и пытаться. Найдут и поймают.

Дэвид говорил со всей серьезностью, но агент ни одному слову не верил и очень веселился.

— И все это начнется с этого… как ты назвал? Пучка нейтрёнок?

— Пучка нейтрино. Если не верите, спросите у профессора Гупты. Спросите, что он…

— Да-да, обязательно. Как только, так сразу. — Брок, посмеиваясь, отвернулся и посмотрел на шарообразный бак. Прошелся по крышке и топнул ногой по стальной панели — лязгающий звон отдался под сводами. — А тут чего? Запас этих нейтрино?

Дэвид покачал головой — бесполезно. Брок слишком туп, чтобы понять.

— Вазелиновое масло. Для детектирования частиц.

— Чего? Вазелиновое масло? А на хрена оно здесь нужно?

— В детекторе нужна прозрачная жидкость, содержащая углерод. Сталкиваясь с атомами углерода, нейтрино порождают вспышку света. Но вы же сами сказали, какая вам на хрен разница?

— Вазелиновое масло и на другое тоже годится. Например, как смазка.

Брок подергал удерживающие крышку зажимы, соображая, как их освободить. Потом нажал ногой какую-то красную кнопку, и послышалось гудение электромотора. Панель открылась, как раковина, и под ней оказался резервуар прозрачной жидкости размером с джакузи.

— Ты посмотри, сколько его. Хватит надолго, очень надолго.

Присев, Брок обмакнул руку в масло. Потом встал, помахал в воздухе поблескивающей кистью. Глядя на Дэвида, потер руки.

— У нас с тобой счетец, Свифт. Ты меня свалил в том доме, в Западной Виргинии. И сильно мне изуродовал лицо. Вот теперь я буду уродовать тебя.

У Дэвида сжалось горло, перехватило дыхание.

— Давай, — сумел он произнести. — Только их не трогай.

Брок несколько секунд смотрел на Карен, потом на Монику. Масло капало у него с пальцев.

— Да нет, этих я трону. Обязательно трону.

Захватить аппаратную Теватрона оказалось просто. Как только Саймон с «узи» в руках вошел в дверь, все операторы с изможденными лицами отвернулись от экранов и подняли руки. Их место заняли операторы Гупты, а Саймон отвел их в ближайшую кладовую и запер там. Четырех аспирантов он поставил на охрану, вручив каждому «узи» и рацию. Еще двое заняли позицию на парковке, а другую пару Саймон отправил патрулировать входы в туннель пучка коллайдера. При появлении сотрудников лаборатории их будут задерживать и запирать в той же кладовой. Власти в течение нескольких часов даже не узнают, что случилось что-то необычное, и у Гупты с его аспирантами более чем хватит времени на подготовку эксперимента.

Профессор стоял в центре зала и руководил аспирантами, как дирижер — оркестром. Глаза его окидывали путаницу переключателей, кабелей и экранов, видели все показания всех приборов. Когда что-нибудь привлекало его внимание, он бросался к аспиранту, сидевшему за соответствующей консолью, и требовал доклада о состоянии. От погруженности в работу у него даже кожа разгладилась на лбу и вокруг глаз, исчезли все признаки старости и утомления. Саймон не мог не признать, что это впечатляющее зрелище. Пока что все развивалось по плану.

Через некоторое время один из аспирантов доложил:

— Инициация инжекции протонов.

— Отлично! — ответил профессор, и его видимым образом отпустило напряжение. Обернувшись через плечо, он улыбнулся идиоту-внуку, который сидел в углу, играя в свой геймбой. Потом Гупта, продолжая улыбаться, поднял голову, глядя в потолок.

Саймон подошел ближе:

— Уже скоро?

— Да, очень скоро, — кивнул Гупта. — Мы удачно подгадали момент — операторы как раз подготовили новый запас частиц, когда мы приехали. — Он снова стал смотреть на экраны. — Мы сейчас ввели необходимые поправки и начинаем перемещать частицы из главного инжектора в кольцо Теватрона. Должны переместить тридцать шесть сгустков по двести миллиардов протонов в каждом.

— И сколько времени это займет?

— Около десяти минут. Обычно операторы распределяют сгустки по контуру равномерно, но нам нужно изменить их расположение, чтобы создать сферическую схему соударений. Мы также модифицировали параметры некоторых магнитов контура для создания необходимой геометрии протонного пучка. Для этого и была предназначена аппаратура, которую мы привезли с собой.

— Значит, соударения начнутся через десять минут?

— Нет, после перемещения протонов нужна будет инжекция антипротонов. И это самая сложная часть процесса, так что она может занять несколько больше времени, минут двадцать, быть может. Здесь нужно действовать очень осторожно, чтобы не случилось перехода.

— Перехода? А что это такое?

— То, чего нужно избежать любой ценой. Магниты, направляющие частицы, — сверхпроводящие. Это значит, что работают они лишь при температуре четыреста пятьдесят градусов ниже нуля. [9]Системы охлаждения Теватрона поддерживают эту температуру закачкой жидкого гелия в кожухи обмоток.

Саймон ощутил некоторое беспокойство — вспомнил баллоны со сжатым гелием, выстроившиеся вдоль туннеля.

— И что с ними может случиться?

— Каждый пучок частиц несет десять миллионов джоулей энергии. Если пучок неправильно нацелить, он вырвется из трубы. Даже при минимальной ошибке частицы могут попасть в какой-нибудь магнит и нагреть в нем жидкий гелий. Он тогда превращается в газ и вырывается наружу, магнит переходит из сверхпроводящего состояния в обычное и обмотки плавятся от сопротивления.