Вкус ужаса: Коллекция страха. Книга III

— Но мне нужно вернуться в свой номер в мотеле.

— Глупости. — Хромая, Вентворт проводил меня в гостиную. Мебель напомнила мне ту, что давным-давно я видел в доме у бабушки. Диван был накрыт одеялом.

— А я вас не стесню?

— Мне хочется услышать ваш отзыв о рукописи. Я не отпущу вас с ней в мотель, так что, если хотите дочитать, придется остаться здесь.

Я подавил зевок и почувствовал себя таким уставшим, что мог бы уснуть и в мотеле. До сих пор мне мешала тревога из-за тех, кто меня преследовал.

— Благодарю вас.

— Я рад вашему обществу.

Вентворт принес мне остаток рукописи, и снова я удивился тому, что нахожусь в его компании.

Камин меня согрел. На диване я подложил подушку под спину и снова погрузился в историю. Джейка уволили с радиостанции.

Он заявил, что проведет еще две программы, а затем уедет из Бостона вести ток-шоу в Цинцинатти. Грядущая потеря шокировала Эдди. Мать не появлялась дома уже два дня. Из еды у него были только арахисовое масло и крекеры. Эдди сложил их в наволочку. Добавил туда перемену одежды, потом подошел к двери и прислушался. Он услышал шаги. Кто-то выругался. А потом звуки стали удаляться, и Эдди сделал запретное — отпер замок и открыл дверь. Лампочки были разбиты почти везде, и коридор тонул в тени. Мусор скопился в углах. От вони мочи и кабачков Эдди затошнило. Тени сгущались, но звуки стали почти неразличимы вдали, совсем как здесь, в реальности, стихал далекий треск камина и — еще дальше — стрекот печатной машинки.

Рука, опустившаяся мне на плечо, снова была почти неощутима. Я распахнул глаза, и снова передо мной оказался Вентворт, на этот раз вполне различимый в ярком свете.

— Доброе утро, — улыбнулся он.

— Утро?

— На часах одиннадцать.

— Я проспал тринадцать часов? — Я был в шоке.

— Вы устали больше, чем я представлял. Хотите завтракать?

В животе у меня заурчало. А ведь я уже забыл, когда в последний раз мог с утра испытывать голод.

— Еще как! Только мне нужно пару минут на…

— В ванной комнате есть запасная бритва и зубная щетка.

Я умылся и с удивлением уставился на свое отражение в зеркале. Щеки больше не были ввалившимися. Морщины на лбу и вокруг глаз стали менее четкими. И сами глаза стали ярче, а кожа приобрела здоровый оттенок.

За кухонным столом я позавтракал салатом, который приготовил Вентворт, — апельсин, банан, груша и яблоко (последние два ингредиента из собственного сада — напомнил он мне). Я съел три порции. А потом, как всегда, был чай.

— Он с лекарством? Это из-за чая я столько сплю?

Вентворт едва заметно улыбнулся.

— Мы оба пьем из одного чайника. Разве я не был бы тоже сонным?

Я присматривался к нему так же внимательно, как он ко мне. Несмотря на возраст, щеки у него были румяными. Глаза — ясными. И волосы едва тронуты сединой.

— Вам семьдесят восемь, верно?

— Верно.

— Но выглядите вы на двадцать лет младше. Я не понимаю.

— Мне кажется, понимаете.

Я оглянулся на старую кухню. Посмотрел на деревья и кустарники за окном. Солнце сияло на листьях.

— Дело в месте?

— Такой же огороженный участок в любой другой области произвел бы тот же эффект. Но — да, дело в месте. Я много лет стремился к природному ритму. Теперь я живу с землей. Я слился с циклами солнца, луны, времен года. Отдался природе и через некоторое время стал замечать изменения в своей внешности. Точнее, отсутствие изменений. Я не старел так быстро, как считал положенным. И начал наслаждаться тем, что каждое утро просыпаюсь и меня ждет маленькая личная вселенная со своими чудесами.

— Как-то это не вяжется с вашим пистолетом.

— Пистолет я привез еще в самом начале, когда переехал сюда. Потеря семьи… Каждое утро начиналось борьбой с желанием застрелиться.

Я смущенно отвел взгляд.

— Но дни сменялись днями. Я смог пересилить это желание. Снова и снова перечитывал Торо, пытаясь избавиться от оглушительного отчаяния. И работал на своих двух акрах. Торо и эта земля спасли меня. Я начал чувствовать мою семью через цветы, деревья, и… Ничто и никто не умирает. Просто трансформируется. Я знаю, о чем вы думаете: что я нашел сентиментальный способ компенсировать потерю. Возможно, и так. Но сравните свою жизнь с моей. Когда вы приехали сюда и проникли на мою территорию, у вас был такой отчаянный вид, что я испугался впервые за много лет. Ваши грязные ботинки. Оторванная пуговица на куртке. Грязь на штанах. Я знал, что у нас начали вламываться в дома. Я достал пистолет из ящика. И надеялся, что он не понадобится мне для самозащиты.

От стыда у меня заалели щеки.

— Мне, наверное, лучше уйти.

Но потом я понял, что вы действительно в отчаянии, но не от алчности, а потому, что совершенно несчастливы. И я пригласил вас остаться — в надежде, что это место спасет вас.

Как обычно с Вентвортом, я просто не знал, что сказать. Потом наконец выдавил:

— Спасибо.

И вспомнил, как он смутился, когда я похвалил его «Снежную архитектуру».

— У меня есть комбинезон, который может оказаться вам впору. Не хотите ли помочь мне в саду?

Это был один из самых лучших дней моей жизни. Мы сгребали листья, подрезали погибшие от заморозков цветы, складывали их в корзину для компоста. Собирали урожай кабачков и яблок. Сравнить с этим днем я могу только тот последний день, проведенный с отцом: такой же теплый осенний полдень, когда мы убирали листву. Но тогда мой отец схватился за сердце и умер.

Я вздрогнул от внезапного звука: мой мобильный. Я посмотрел на определитель номера. Наконец звонки прекратились.

Вентворт вопросительно взглянул на меня.

— Мой начальник, — сказал я.

— Вы не хотите с ним говорить?

В понедельник у него встреча с директорами компании. Он получил приказ выжать максимум прибыли. И он хочет добавить в наш план вашу «Снежную архитектуру».

Вентворт посмотрел на падающие листья.

— А это вам чем-то поможет?

— Мне велели не возвращаться без подписанного вами контракта.

Вентворт прищурился, словно я только что удачно пошутил.

— Это объясняет решимость, с которой вы прыгали через забор.

— Я действительно о вас беспокоился.

— Конечно. — Он снова смотрел на листья. — В понедельник?

— Да.

— И вы опять потеряете сон.

— Кто-то должен с ними бороться.

— Иногда нужно спасать сначала себя, а потом уже думать о других. Вы не хотите помочь мне с дровами?

На ужин были остатки супа, хлеб и яблочный пирог. Такие же свежие и вкусные, как вчера. И снова мне захотелось спать, но на этот раз от непривычной физической усталости. Кожа светилась от солнца и ветра.

Я допил свой чай и зевнул.

— Мне лучше вернуться в мотель.

— Нет. Ложитесь на диване. И дочитайте мою книгу. Трещали поленья в камине. Я взялся за рукопись, и мне снова почудился дальний стрекот печатной машинки.

Эдди храбро прошел сквозь кишащий крысами и опасностями многоквартирный дом. Ему понадобилась вся его сообразительность, чтобы не попасться наркоманам и извращенцам. Снаружи, на темной улице под дождем, его ждали еще большие опасности. Каждая тень таила угрозу. И в то же время читатель узнавал о Джейке, который вне эфира был крайне неприятным человеком. Владелец радиостанции был рад избавиться от Джейка, который во время программы оскорбил одного из спонсоров. Повествование переходило от проблем Джейка (неудачный брак и страсть к азартным играм) к попыткам Эдди найти его.

На этот раз Вентворт ко мне не прикасался. Я ощутил его присутствие и сам открыл глаза навстречу прекрасному утру.

— Вам хорошо спалось?

— Очень. Вот только, боюсь, я не закончил…

— В следующий раз, — сказал Вентворт.

— В следующий раз?

— Когда вернетесь, сможете дочитать.

— А вы бы хотели, чтобы я вернулся?

Вместо ответа Вентворт сказал:

— Я много думал над вашей проблемой. И прежде чем дать ответ, я хочу, чтобы вы сказали мне, что думаете о той части моей рукописи, которую прочитали.