Вкус ужаса: Коллекция страха. Книга III

Вкус ужаса: Коллекция страха. Книга III

Под общей редакцией Д. Ховисона и Д. Гелба

Посвящается тем авторам хоррора, которые усердно работают, но пока не дождались издания. Это крутая карусель, держитесь крепче за поручни. Упорство и талант принесут вам победу… как правило, после смерти.

Дэл Ховисон

Ричарду Мэтьюсону, Роду Стерлингу и Форри Акерману за то, что осветили мой путь длиною в жизнь любовью ко всему ужасному.

Джефф Гелб

Просветления достигают, не представляя свет, а исследуя тьму.

К. Г. Юнг

ДЖЕФФ ГЕЛБ

Введение

Все мы одержимы.

Нет, не в том смысле, что призраки гоняются за нами по дому. Это было бы слишком легко.

Но все мы одержимы чем-то. Тем, что мы сделали или не сделали. Событием прошлого, изменившим всю жизнь. Упущенной возможностью. Смертью близкого человека. Или нездоровыми желаниями, привычками.

Либо же фобиями. Они есть у всех. Кто-то боится высоты, кто-то пауков, змей, пищи: назовите любой предмет — и получите чью-то фобию.

То, как мы справляемся со своей одержимостью, и делает нас людьми. К добру или к худу. Пытаемся ли мы справиться с этими темными пятнами и продолжать жить? Или просто избегаем их, игнорируем?

Все мы одержимы, так или иначе.

Добро пожаловать в нашу третью коллекцию. Благодарю за то, что вы ее выбрали. На этот раз наша звездная команда авторов сварила для вас в ведьмином котле чудное рагу из историй про одержимость. Да, к тому же мы не забыли о призраках. Но это прерогатива начинающих, как вы вскоре увидите.

СТИВЕН ВЕБЕР

Предисловие

Когда меня попросили написать предисловие к этому сборнику рассказов, я почувствовал себя так, словно ко мне на улице подошел незнакомец с пустыми глазами и отчаянием на лице, пробормотал что-то о неведомых угрозах, то и дело вздрагивая, о том, что за ним охотятся враги, — это мне крайне не понравилось бы (да, я типичный трус), — сунул мне в руки предмет в коричневой пергаментной упаковке, сказал, что доверяет мне его хранение, и растворился в темной ночи так же быстро, как появился.

Со мной такого никогда не случалось, но ощущения вы примерно себе представили. Это же просто предисловие, чтоб его. Все самое лучшее будет потом.

Продолжатели этого жанра мне порой напоминают торговцев порнографией (вот такая аналогия) в те времена, когда любая эротика была запрещена, а им хотелось свободы. И назло недавней популярности фильмов в жанре «порно с пытками», их неисчислимых продолжений и вариаций на тему (сюда же можно отнести и все обращения Джорджа Буша к избирателям), корни пристрастия к творчеству хоррор/НФ/фэнтези (раньше я использовал слово «жанр», но не рискну повториться в этом предложении) глубже, просто поклонники не так стремятся кричать на каждом углу о своих пристрастиях. Истинных ценителей можно распознать, заглянув в глаза, посмотрев на мимику — сразу становится ясно, что мы… другие. В нас нет ни намека на печаль или раскаяние в том, что нам нравятся картины и идеи, отвратительные всему остальному миру. Разве что чуть самоиронии и еще большая преданность жанру. Мне кажется, что именно этот тяни-толкай, лежащий в природе хоррора, НФ и фэнтези в кино и литературе, делает жанр таким привлекательным и… запретным. Дело не в том, что на экране появляется нож в руке маньяка, и не в том, как страшны жестокости чужаков в нашем мире. Дело в том, что все мы скроены по одному образцу, и то, что мы находим в литературе и кино, вполне возможно в жизни. Мы можем представить любую жуть — не важно, насколько безумную и отвратительную. Мы можем ее осознать. Понять. Вот это и пугает.

Ужас идет рука об руку с красотой, они дополняют друг друга и не могут существовать по отдельности. Мы, живущие в этом мире, знаем это и знаем, что наши противники никогда подобного не признают. Так почему бы их немножко не припугнуть? До полусмерти, не на полную…

САЙМОН КЛАРК

Дети воронки

Если вы убедите нормального, психически здорового человека в том, что он Авраам Линкольн, Пикассо или Элвис Пресли, и покажете его по ТВ, он станет всемирным посмешищем. Если вы убедите миллион людей в том, что они неуязвимые воины, вы станете всемирным страшилищем…

Доктор Лиза Липпиш, Восточный Берлин,

1969

Остров Рюген, Германия. Наши дни

— Что случилось, Лео? Что не так?

Старый солдат смотрел на меловый утес, вздымающийся над идеально белым песком. Его дыхание участилось. Либо воспоминание, либо яркое солнце заставило его зажмуриться. Язык быстро облизывал губы, и старик напоминал ящерицу, которая ищет пути к бегству.

— Лео! Ты впервые вернулся сюда?

— Вы же знаете. — Он вздрогнул и застегнул молнию на коричневой кожаной куртке до самого подбородка, на котором алел порез бритвы.

— Далеко еще, Лео?

— Я хочу домой.

— Ты обещал помочь.

— Я не думал, что спустя столько лет мне будет так трудно.

Балтийское море со странным ревом атаковало берег.

— Лео, мы уже близко?

— Да, Доминик. Мы близко. Слишком близко!

Обычно мягкий немецкий акцент старика стал рычащим от гнева. Старика? Этот ветеран бывшей ГДР, кукольного государства Советов, был едва ли старше пятидесяти лет. И все же седые волосы поредели, обнажив пигментные пятна на коже черепа. Длительный прием антидепрессантов придал его голубым глазам стеклянный блеск и способность долго смотреть не мигая. Доминику становилось не по себе под его взглядом.

Этим стеклянным взглядом Лео Фидлер долго таращился на непроходимые лесные заросли на вершине утеса, а потом отвернулся, вздрогнув.

— Мне холодно. Не на что там смотреть. После падения Стены мы все взорвали.

— Лео…

— Вы что, не видите? Теперь здесь национальный парк. Обычный заповедник. — Акцент усилился. — Что может быть глупее, чем возвращаться в такие старые места? Зачем их откапывать? Забудьте! — Порыв ветра встопорщил остатки его седых волос. Несколько прядей улетели вдоль пляжа. — Верните меня на большую землю, Доминик. Здешний холод меня убьет.

Доминик постарался говорить твердо:

— Я знаю, что это место вам не нравится, но мы прибыли сюда на законных основаниях и обязаны исследовать места, представляющие общественный интерес.

— На кого вы работаете? Армия? Интерпол? ЦРУ?

— Лео, как только мы найдем вход в комплекс, мы тут же уйдем.

— Я уже сказал вам, что подводная база была уничтожена.

— Меня не интересуют укрытия для подлодок. Мне нужен прилегающий к ним корпус.

Лицо Лео стало серым. На миг показалось, что он вот-вот потеряет сознание.

Доминик продолжал:

— Нас интересует проект «Воронка».

— Нет… — Лицо старика исказилось, как при инсульте.

— Мы знаем, что ты был там, когда пришел приказ уничтожить «Воронку». Ты участвовал в этом.

— Я был отвратительным солдатом. Ха! Они вооружили меня карандашами, я был у них землемером. Я не имею никакого отношения к «Воронке»! Вы… пожалуйста, заберите меня домой. — Злость сменилась мольбой. — Я не могу здесь находиться. Меня тошнит от одного запаха. Пожалуйста, Доминик.

Раздался звук мотора, и на пляж вырулил серебристый БМВ 4x4. Автомобиль затормозил рядом с ними, на песок выскочили трое пассажиров. Двое мужчин и женщина, одетые в джинсы и рубашки. Рыжие волосы женщины были по-армейски коротко подстрижены. Троица переглянулась с улыбками, а потом все улыбнулись Доминику, словно готовясь преподнести ему сюрприз на день рождения. В каком-то смысле так оно и было.

— Хорошие новости, Скарлет? — поинтересовался Доминик.