Милый Каин

Где-то в это время в клуб пришла Лаура. Она сразу же заметила компанию, собравшуюся вокруг одного из столов, и поняла, что там, по всей видимости, идет интересная партия. Девочка в первый раз увидела Николаса, хотя ей уже рассказывали о нем в клубе, да и Хулио упоминал в разговорах с ее матерью.

С первого взгляда Николас Лауре понравился. Он показался ей очень красивым. Она пробралась поближе к Хулио и стала наблюдать за дальнейшим ходом шахматного поединка.

Лаура сразу же заметила, что играли они без спешки, даже как будто специально транжиря время. У Тоньо было некоторое преимущество на королевском фланге, где он сумел выстроить довольно интересную комбинацию из слонов. Нико с достоинством защищался, тем не менее на противоположном фланге в его боевых порядках зияла опасная брешь. Одна черная пешка ушла вперед. Рано или поздно противник должен был воспользоваться этим слабым местом в обороне, если, конечно, вовремя не прикрыть опасное направление какой-нибудь фигурой.

Партия приняла совершенно неожиданный оборот, когда Николас оставил своего коня под угрозой белого ферзя. На первый взгляд это выглядело чем-то весьма неосмотрительным. Можно было бы счесть такой маневр жертвой, приносимой для того, чтобы избежать угрозы своему ферзю, но Лаура прекрасно видела, что этой цели можно было бы добиться и другими, менее затратными способами. Не было никакой необходимости отдавать коня ради временной безопасности ферзя.

Лаура задумалась.

«Что же на самом деле придумал Николас? Неужели он действительно не видит других решений и выходов из этой ситуации? Может, его неосторожность и ошибка являются притворными?»

Тоньо принял ошибку противника за чистую монету, решил, что Николас просто-напросто слишком поверхностно оценил ситуацию, и взял его коня своим слоном.

— Берегись, берегись, на крючок не торопись! — взволнованно размахивая руками, продекламировал Герман.

Тоньо очень быстро, буквально через четыре хода, понял всю серьезность ошибки, допущенной им. Нико удалось заманить его в западню. Белый слон оказался в очень уязвимой позиции. Нико взял его и нацелился на белого ферзя. Галисийцу пришлось уводить его от опасности. Он потратил на это ход и оставил без прикрытия своего коня, который буквально в следующую секунду был снят с доски. В общем, проглоченная наживка обошлась галисийцу очень дорого. Если еще недавно он имел пусть и призрачное, но преимущество, то теперь ситуация на доске развивалась явно не в его пользу.

Удивленные возгласы зрителей сменились довольно громким гулом голосов, обсуждающих столь резкую смену ситуации на доске. Тоньо, явно раздраженный, попросил тишины. Было видно, что маневр, задуманный Николасом, вывел его из себя.

Дополнительный интерес к этой партии подогревало и то, что галисиец, внешне весьма флегматичный, был хорошо известен в клубе своим жестким характером. Большая часть сверстников предпочитали поддерживать с ним если не дружеские, то хотя бы нейтральные отношения, чтобы при случае не попасть ему под горячую руку. В эту минуту всем собравшимся стало ясно, что Тоньо сделает все возможное, чтобы Нико дорого заплатил за свою дерзость.

Хулио пришлось на несколько минут отвлечься от игры. Ему нужно было встретить Кораль, которая вместе с Дианой приехала забрать Николаса. Мать была просто поражена, когда узнала, что центром внимания всей компании, состоящей примерно из двадцати человек и собравшейся вокруг одного стола, был именно ее сын. Омедас пригласил Кораль присоединиться к нему и посмотреть, как проходит партия.

Галисиец подпер толстые щеки ладонями и надолго задумался. Его очередного хода зрителям пришлось ждать чуть ли не пятнадцать минут. Впрочем, даром времени он не потерял. Следующие шесть ходов были сделаны им молниеносно и стали иллюстрацией того, как один игрок может навязать другому разработанную им комбинацию.

Деваться Нико было некуда. Он покорно переставлял фигуры туда, куда и было нужно сопернику, потому что выбирать ему приходилось не лучшее из хорошего, а наименьшее из зол. В мгновение ока черные остались без обоих коней и полностью потеряли позиционный перевес. Нико тяжело дышал и явно кипел изнутри.

Кораль положила руку ему на плечо и прошептала на ухо какие-то ободряющие слова.

— Раз, два, раз, два, с плеч слетает голова! — как всегда весело, нараспев произнес Герман.

Партия шла к концу, а Нико не знал, что надо делать. Он прекрасно понимал, что стоит на грани унизительного публичного поражения. Противник выстроил плотную атакующую линию и, похоже, отлично просчитал все возможные пути отступления. Идти по ним означало подставить себя под неминуемый удар его фигур.

Николас бросил взгляд на часы. В его распоряжении оставалось еще пятнадцать минут — на десять больше, чем у Тоньо. Он решил пойти на хитрость, сделать время своим союзником, запутать противника и заставить его потерять время на обходные маневры. Для начала можно было попытаться устроить совершенно бесполезную гонку коня за ферзем, на что противник неминуемо потратит два-три хода, следовательно, и несколько драгоценных секунд.

— Хьюстон, Хьюстон, у нас проблемы! — сообщил Герман о своем видении этой ситуации.

Диане все это было скучно. Она, не задумываясь, подсела к брату и сунула ему под локоть свою любимую игрушку — пса Плуто, который мог лаять и смешно двигать головой и лапами, если правильно его подергать.

Нико дождался хода Тоньо, повернулся к игрушечной собаке и спросил:

— Ну и как тебе этот ход, Плуто?

Дергая игрушку свободной рукой под столом, он заставил ее отрицательно покачать головой и демонстративно закрыть глаза ушами.

Диана рассмеялась, не понимая ни смысла шутки, ни того, насколько провокационно и двусмысленно вел себя в этот момент ее брат. Не смогли сдержать улыбку, а то и смех и многие зрители.

Нико воспрянул духом. Он сделал ход ферзем и снова поинтересовался у пса:

— Ну а этот тебе как? Что скажешь, Плуто?

Тот радостно залаял и завилял хвостом.

Тоньо был просто вне себя от злости, но предпочел до поры до времени помолчать. Он явно понимал, что Нико затеял эту провокацию неспроста. Таким вот образом он тянул время. В распоряжении галисийца оставалась всего минута. Ему нужно было сосредоточиться, постараться воспользоваться имеющимся преимуществом, чтобы загнать соперника в угол и поставить ему мат.

Тоньо бросился в лобовую атаку.

— Шах, — процедил он сквозь зубы.

— Плуто, а что ты на это скажешь?

Пес опять отрицательно покачал головой, но ни сказать, ни сделать что-либо еще не успел. Галисиец изо всех сил ударил кулаком по столу. Кораль не столько поняла, сколько почувствовала, что происходит что-то нехорошее, и поспешила забрать игрушку у Нико, заодно увести Диану подальше от стола.

Тем временем Нико увел короля из-под шаха.

— Кто распускает кулаки, того запишем в дураки, — высказал Герман свое мнение.

— Шах, — повторил Тоньо все так же сквозь зубы.

Впрочем, всем собравшимся было понятно, что он проиграл. В распоряжении Тоньо оставалось всего десять секунд. Шах следовал за шахом, на каждый из которых галисиец тратил не больше времени, чем требовалось, чтобы перенести руку с фигуры на кнопку часов. При этом Нико с каждым ходом отыгрывал драгоценные мгновения.

Флажок на стороне Тоньо упал за пару ходов до окончательного шаха и мата. Со всех сторон послышались вздохи разочарования.

Тоньо смерил противника взглядом и заявил:

— Больше я с тобой, молокосос, играть не буду.

Он встал из-за стола так резко, что даже опрокинул свой стул. После этого в зале вновь повисла напряженная тишина. В какой-то момент зрителям показалось, что соперники вот-вот подерутся, но Нико не стал ничего говорить и ограничился лишь самодовольной улыбкой. Тоньо, прекрасно осознавая свое физическое превосходство над соперником, взял себя в руки, решительным шагом прошел к выходу и даже не попрощался со старыми знакомыми.

Лоренсо перехватил его у дверей, но не смог удержать. Тоньо предпочел прогуляться до дома один, без сопровождающих.