Алчность

— Ты написал какую-то абракадабру.

На левой стороне лица Джимми, сохранившей способность к мимике, появилось некое подобие улыбки. Инсульт, пережитый им на операционном столе, парализовал всю правую половину тела. За последние четыре дня его состояние несколько стабилизировалось, но говорить о том, что он выкарабкался, пока было рано. Ему придется заново учиться говорить, ходить, все начинать сначала. Пока основным средством общения стали записки, которые он писал левой рукой. На беду, Джимми от рождения был правшой.

Он жестом попросил вернуть планшетку. Энди передал ее и стал смотреть, как друг изображает на бумаге некое подобие пары яиц.

— Скребешь, как курица лапой. Половины не разберешь.

Энди осторожно пытался выжать у напарника хоть немного информации о событиях, приведших к побегу Эда.

— Флинн!

В дверях стояла констебль Махони.

— Входи.

Карен вошла в палату, ее рыжие кудряшки были аккуратно собраны в хвостик.

— Привет, — улыбнулась она. — Как вы себя чувствуете, детектив Кассиматис?

Джимми лежал бледный, под глазами залегли черные круги. Правая сторона его лица оставалась застывшей и неживой, перекошенной под странным углом. Левый уголок губ насмешливо дрогнул, как будто Джимми хотел сказать: «А ты как думаешь?»

— Приятно видеть, что к вам возвращается чувство юмора, — хихикнула Карен. — Пройдет немного времени, и вы встанете на ноги. Энди, можно тебя на минутку?

Энди встал и вышел следом за Карен в коридор.

— Ты уже в курсе, что руку опознали? — спросила она. Как и любой стажер, Карен частенько опускала подробности. — Рука в раковине — часть обнаруженного в морозилке тела…

— Бенджамена Харпина, — подхватил Энди. — Женат, детей нет. Его опознала жена — Лиза Харпин.

— Верно, — кивнула Карен и, прислонившись к дверному косяку, скрестила руки на груди.

— Она затеяла бракоразводный процесс. — Энди хорошо знал, что это значит. — Она уверяет, что ей ничего не известно. Возможно, она и не лжет. Во всяком случае, она явно испытывает глубокое потрясение.

— И что, по-твоему, эта рука делала на кухне?

— Рука-то левая.

— А! Обручальное кольцо, — немедленно сообразила Карен.

— Совершенно верно. Лиза утверждает, что ее муж продолжал носить золотое обручальное кольцо, несмотря на то что она ушла от него. И кольцо до сих пор не нашли.

— Эд забрал его, чтобы продать?

— Скорее всего. Мы проверили банковские операции с кредитными карточками и ценными бумагами — все, что могло бы рассказать нам о последних часах Бена. Мы надеемся, что убийца попытается воспользоваться его кредитной карточкой. Бумажник мы так и не нашли.

Энди вовсе не был уверен, что Бена убил Эд. Мог ли он отравить мужчину шпанской мушкой, а потом расчленить и запихнуть в морозилку? Это совсем не похоже на его почерк. И смысла в этом нет. Из-за того, что тело пролежало в морозильной камере, экспертам было труднее обычного установить точное время смерти, но велика вероятность того, что Харпин погиб еще до побега Эда. И все-таки происшедшее каким-то образом связано с ним. Эд провел немало времени в доме Бена Харпина. Кусочки головоломки по-прежнему никак не складывались в стройную картину.

— О сестре так ничего и не узнали, кроме того, что она сняла деньги со счета?

— Скоро узнаем.

Энди подозревал, что Сьюзи вольно или невольно участвовала в убийстве. Весьма вероятно, что она была заложницей. Он просмотрел записи видеокамеры наружного наблюдения, установленной у магазина замороженных полуфабрикатов, за тот день, когда Сьюзи побывала в банке. На пассажирском сиденье в ее машине сидел какой-то человек. Его лицо рассмотреть не удалось — мешала низко надвинутая на глаза бейсболка.

На пленке можно было разобрать, что сидящий достал из коробки дезинфицирующую салфетку и энергично протер лицо. Энди не сомневался, что это был Эд Браун. Интересно, есть ли у него оружие?

Карен посмотрела на свои пальцы, потом снова на Энди:

— Энди, как по-твоему, детектив Кассиматис выздоровеет?

Джимми, лежавший на кровати, поднял планшетку с запиской: «Я вас слышу».

— Да, — ответил Энди. — Думаю, у него все будет отлично.

Глава 63

— Мак.

Джен, склонив голову набок, смотрела на Макейди. Она сидела напротив нее в маленькой закусочной в Монгкоке, сжимая тонкими белыми пальцами теплую чашку с китайским чаем. Выглядела она такой же встревоженной, как и утром, когда увидела, что Мак тошнит.

— Прости, Джен, я немного задумалась, — извинилась Мак. — Так много мыслей в голове. — Увидев официантку с подносом, она обрадовалась: — Ах, как вовремя…

Тоненькая китаянка принесла им две исходящие паром миски с местным популярным блюдом — супом-лапшой, заправленным фрикадельками из свинины. К нему полагалась маленькая мисочка с горячим соусом, который Джен добавила в свою тарелку. Мак последовала ее примеру. Она поднесла ложку к губам и отведала бульон:

— Ох и горячий!

К счастью, желудок Мак успокоился. Приятно было наконец поесть, не опасаясь, что немедленно все вернешь обратно. По ее подсчетам получалось, что, болея и переживая стресс, она целый день ничего не ела. Мак с Джен выбрали эту маленькую закусочную рядом с рынком женских товаров, чтобы пообедать, а затем отправиться за покупками. Сквозь запотевшие стекла окон Мак видела торговые ряды, далеко протянувшиеся во всех направлениях. Несмотря на то что уже стемнело, торговля шла полным ходом. Мак не терпелось скорее отправиться на рынок. Толпы людей кишели на улицах, покупая и продавая безделушки, игрушки, одежду, поддельные часы и дизайнерские сумки китайского производства. Поход на рынок обещал стать настоящим приключением.

Между тем люди за стенами закусочной суетились как при столпотворении. Вызывающе одетые взъерошенные девицы в туфлях на платформах. Старомодные джентльмены, обвешанные покупками. Детишки на закорках. Молодые пары, держащиеся за руки. Только Джен и Мак, высокие иностранки, выделялись из толпы. Светящиеся надписи, рекламирующие спортивные товары таких фирм, как «Адидас» или «Найк», — капля в море китайских иероглифов — были единственным признаком американизации. Вывески и запахи разительно отличались от тех, с какими Мак приходилось встречаться во время многочисленных путешествий по Северной Америке и Европе. Она наслаждалась экзотической атмосферой, жалея о том, что никогда не забиралась восточнее Стамбула. Подумать только, чего она себя лишила!

Мак почувствовала на себе пристальный взгляд Джен.

— Мак!

— Да? — с набитым ртом промычала она.

— Вчера вечером я слышала, как Шон спрашивал тебя о судебном процессе. Это ведь была ты, верно?

Мак похолодела:

— Г-м, да, я. Тебе нравится суп? — Она без малейшей надежды на успех попыталась сменить тему разговора.

— Хороший суп. — Джен смущенно отвернулась. — Тебе, наверное, было очень страшно, — опустив глаза, пробормотала она.

— Да. Веселого было мало. Чем меньше я об этом думаю, тем лучше. По правде говоря, последние года два были паршивыми, и я надеюсь, что теперь удача мне улыбнется.

— Ты всегда такая приветливая и улыбчивая. Никогда не догадаешься.

Не все шрамы заметны глазу, хотела ответить Мак, но передумала. Она не пала жертвой Эда. Ей повезло. Все, пора менять тему.

— Что собираешься делать? — спросила Джен.

— С чем?

— У тебя в Австралии парень? Мак, что с тобой?

— Да. Извини. — Она с трудом проглотила болезненный комок в горле, медленно, глубоко вдохнула. Лапша больше не привлекала ее. Аппетит совсем пропал. — Парень, с которым я встречалась в Австралии, — детектив. Одно время у нас с ним был роман, но теперь все кончено.

На Макейди нахлынула печаль. Ее и Энди соединяла тонкая, но прочная нить, пусть приносящая только разочарования и неудобства. Мак не могла отрицать, что ее тянуло к Энди с самого начала, и она не могла не думать о нем. В гостинице в Дабл-Бэй Мак часами тревожно дожидалась встречи с ним, чтобы попрощаться навсегда. Что это значит? Почему он до сих пор так сильно притягивает ее?