Тайна Jardin des Plantes

— Но в обмен на это они не должны были его трогать… Только не его.

Внезапно она схватила Тринитэ за руку и лихорадочно проговорила:

— Скажи им, чтобы они не причиняли ему зла…

— Кому, мадам?

Взглянув в лицо сыну, Жервеза прошептала:

— Моему Сильвену…

При этих словах профессор окаменел. Вдруг он почувствовал, что какой-то предмет упирается прямо ему в живот… и понял, что Жервеза нацелила на него ружье. Тринитэ, вскрикнув от ужаса, отшатнулась.

— Но, мама…

— Убирайся! — произнесла Жервеза Массон ледяным тоном. — Как можно дальше, заклинаю тебя.

В глазах ее не было ни тени иронии. Еще никогда прежде Сильвен не видел ее такой искренней, такой… честной.

— Что значит убирайся? — пробормотал он.

— Уезжайте оба из Парижа, — повторила Жервеза, слегка опуская ружье и глядя на Сильвена и Тринитэ. — Так далеко, как только сможете. И не возвращайтесь, потому что скоро Париж погибнет…

— Мама, но ты должна нам объяснить…

Дуло ружья снова уперлось в живот Сильвена.

— Я тебе сказала — убирайся! Ты что, не понимаешь? Ты не понимаешь, что я спасаю тебе жизнь? Еще раз!..

Жервеза отступила назад, не опуская ружья.

— Габриэлла спустится туда, а не ты… Она сама решила принести себя в жертву. Так что пользуйся случаем и исчезни!

— Габриэлла?! Что с ней? Куда она спустится?..

Словно давая понять, что разговор окончен, Жервеза выстрелила в воздух. Эхо от выстрела разнеслось по всему кварталу, и люди, остававшиеся в квартирах, припали к окнам. Затем Жервеза вновь направила ружье на Сильвена и Тринитэ:

— У меня еще два патрона. Если через пять секунд вы все еще будете здесь, они достанутся вам.

— Но что, если ваша мать действительно нас убьет?

— Я тебя не заставляю идти со мной, но я должен знать!

Сильвен и Тринитэ медленно шли по улице Жоффруа-Сен-Илэр. С того момента, как они расстались с Жервезой, прошло около получаса. Сильвен оправился от потрясения и решил, что все-таки стоит продолжить этот незавершенный разговор.

— Но кто вам сказал, что она решила вернуться в Ботанический сад? — спросила Тринитэ с сомнением.

— Никто, разумеется, — ответил Сильвен. — Но мы скоро это выясним, — прибавил он, когда они приблизились к Музею естественной истории.

Здесь стояла абсолютная тишина. С улицы не доносилось ни звука. Охранники музея конечно же давно сбежали, полицейских тоже не было видно.

— Войдем с улицы Кювье, с другой стороны, — сказал Сильвен. — Это единственный путь.

Они быстро обошли здание, и у двери служебного входа Сильвен достал свою отмычку.

— Наверняка мы отыщем мою мать внутри, — пробормотал он, слегка толкнув старую деревянную дверь, с которой кое-где осыпалась краска.

В саду наблюдалось то же растительное буйство, что и во всем городе, — но в больших масштабах. Ночной воздух, насыщенный ароматами зелени, казался густым и почти осязаемым. Сильвен и Тринитэ прошли по дорогам, усаженным по обеим сторонам рядами высоких деревьев, и оказались у небольшого особняка, где располагалась служебная квартира Жервезы.

— Свет не горит… — прошептал Сильвен.

— Думаете, она уже заснула?

— Вряд ли. Нужно идти дальше.

— В подземелье?

Сильвен не ответил. Неожиданно он остановился и подтолкнул Тринитэ в тень густого кедра, прошептав:

— Кажется, мы не одни…

— А кто… — начала было Тринитэ, но Сильвен зажал ей рот ладонью.

Другие были здесь — на лужайке, всего в нескольких метрах от них!

В центре лужайки горел костер, вокруг которого лежали примерно пятнадцать человек. Судя по всему, недавно они устроили пиршество — трава была усеяна обглоданными куриными косточками, огрызками фруктов, пустыми бутылками.

Отстранив руку Сильвена, Тринитэ сказала:

— Обычные беженцы, которые просто перелезли через ограду…

Сильвен настороженно оглядел лежащих людей. Все они спали, громко храпя, — очевидно, упившись.

— Как на пляже… — пробормотал Сильвен, машинально отметив, что кромка воды, уже заливающей территорию Ботанического сада, была теперь всего в пятидесяти метрах от особнячка. Беженцы действительно напоминали компанию хиппи где-нибудь на Гоа, смотрящих кислотные сны в тропической ночи.

Когда Сильвен и Тринитэ прошли мимо них, ни один не проснулся. Лишь кто-то простонал во сне:

— О, нет… только не ванна…

От этой странной фразы у Тринитэ кровь застыла в жилах.

— Где же ваша мать? — прошептала она Сильвену.

Тот взял ее за руку, сделал знак молчать и повел к оранжереям.

Ноги увязали в размокшей земле — она напоминала полосу постоянно влажного песка между пляжем и морем.

Профессор и девочка быстро прошли по центральной аллее и оказались на вершине лестницы, ведущей к Галерее эволюции.

У Тринитэ вновь перехватило дыхание.

— Потрясающе!..

Три четверти парка, расстилавшегося перед их глазами, были залиты водой. Прислонившись к стене оранжереи, Сильвен и Тринитэ в изумлении смотрели на эту бескрайнюю водную гладь в свете луны, словно путешественники, взобравшиеся на прибрежную скалу.

Вода почти вплотную подступала к зданию галереи, порой накатывая на кромку газона с медлительностью и ритмичностью морского прилива.

Но вскоре их внимание было привлечено еще более впечатляющим зрелищем.

Какие-то люди перемещались вдоль кромки воды; они входили в галерею с пустыми руками и выходили, неся какие-то тяжелые предметы. Порой они вполголоса переговаривались, но слов было не слышно. Прищурившись, чтобы лучше разглядеть предметы, Тринитэ выдохнула:

— Это чучела животных!

Всмотревшись еще пристальнее, она смогла разглядеть варана, волка, латимерию в руках грабителей, которые выскальзывали из галереи бесшумно, словно призраки.

— Обычные мародеры, которые грабят музей, — констатировал Сильвен и начал спускаться по лестнице.

— Не может быть! — произнесла с изумлением Тринитэ, торопливо сбегая вслед за ним. — Париж вот-вот утонет, а этих людей интересуют чучела животных?!

— Скоро любые вещи сгодятся для натурального обмена, — сказал Сильвен, ненадолго задерживаясь на нижних ступеньках, чтобы подождать девочку.

Самая последняя ступенька была уже скрыта под водой. Ступив в воду, они обнаружили, что она ледяная.

— Но ведь не может быть, чтобы ваша мать организовала разграбление своего собственного музея? — спросила Тринитэ немного погодя.

— Чтобы узнать, надо посмотреть, — ответил Сильвен. На всякий случай он взял Тринитэ за руку, и они свернули к северной оконечности галереи.

— Если мы подойдем слишком близко, нас увидят, — заметила девочка, чувствуя, что ее ноги до щиколоток словно скованны ледяными кандалами.

Сильвен покачал головой:

— Нет, они слишком заняты своим делом.

Действия грабителей, судя по всему, были четко продуманы и организованы. Один за другим они выходили из галереи с чучелами животных, складывали свою добычу у каменной ограды — там, вероятно, было еще сухо — и снова возвращались.

— Но что же можно сделать с этими чучелами? — продолжала недоумевать Тринитэ, наблюдая, как сразу трое грабителей несут огромное чучело тигра, укрепленное на деревянном цоколе.

— Осторожно! — крикнул один из них предостерегающе.

Но его напарник оступился, пошатнулся и выпустил из рук край деревянной подставки, отчего тигр рухнул в воду головой вниз.

— Эй, поаккуратнее! — недовольно сказал им еще один сообщник, идущий сзади с чучелом белого медвежонка на спине.

Несмотря на свой страх, Тринитэ была зачарована великолепным абсурдом этого зрелища.

— Ноев ковчег…

— И крокодила поберегите! — продолжал тот же грабитель, очевидно главарь, указывая на гигантского крокодила на деревянном цоколе. — Кто его сдвинул с подставки?

— Кто бы его сдвинул? — вразнобой отвечали голоса. — Никто его не трогал…

И вдруг все разом завопили: только что у них на глазах гигантская ящерица пошевелилась.