Сердце России

— Это покажешь своему участковому врачу, когда вернешься в Сибирь, только покажешь, но не отдашь! Запомни, — произнес он строго, — в Воронеже с тобой ничего не случалось, в этом госпитале тебя никогда не было! Ты поняла?

— Да, — прошептала девушка, — благодарствуйте.

— Переживи это с достоинством, — сказал доктор и улыбнулся. — Нас, русских, веками ломают, а мы только крепчаем! Теперь здесь кое-кому небо с овчинку покажется…

Они вышли с тетей из госпиталя, остановили такси и сразу поехали в аэропорт.

— Леня и Глеб прилетят через пару дней, — напутствовала ее тетка, прощаясь с ней у контрольной стойки. — Ребята наказали тебе никому ничего не говорить.

— И родителям? — спросила Лиза.

— Ни одной живой душе! Завтра смотри по телевизору новости…

Глава 16. Русский ответ

На следующий день Лиза сидела с родителями перед телевизором и сухими глазами смотрела в экран. Стиснув зубы, она слушала диктора, рассказывающего о погроме, устроенном накануне в Воронеже, как он выразился, "фашиствующими молодчиками".

Около пятисот русских парней в черных рубашках, разбившись на группы, ураганом прошлись по студенческим общежитиям Университета, по ближайшим к нему ночным клубам и дискотекам с сомнительной репутацией, куда, как мухи, слетались «голубые» посетители и начинающие наркоманы из обеспеченных семей. Они не преминули заглянуть с "дружеским визитом" на главный городской рынок и в несколько хорошо известных оперативникам уголовного розыска кабаков, которые в качестве «штабов» облюбовали для себя этнические криминальные группировки.

Вооруженные обрезками арматуры, бейсбольными битами и натренированными кулаками молодые русские националисты были хорошо организованы и обучены тактике ведения уличных боев. Множество иностранных студентов и торговцев были жестоко избиты, дискотеки и ночные клубы разгромлены.

В бандитских притонах криминальные «гости» из Ближнего зарубежья, давно уже чувствующие себя хозяевами на русской земле, попытались организовать не имеющим огнестрельного оружия «чернорубашечникам» вооруженный отпор и ранили некоторых из них. Однако после первых же выстрелов со стороны залетных "горных орлов" из припаркованных рядом с местами их «гнездований» неприметных машин выскакивали люди в камуфляже и в масках и поливали притоны автоматным огнем, бросая напоследок сквозь осыпавшиеся витрины боевые гранаты.

Погибло несколько десятков заезжих бандитов, среди студентов — только двое.

"Нигериец Махаммад, — чуть ли не рыдал диктор, — этот выдающийся спортсмен и всеобщий любимец, был насмерть забит бейсбольными битами".

Та же участь постигла и его лучшего друга — студента… Тут диктор осекся, но со второй попытки все-таки выговорил трудную для произношения фамилию.

"Этот безвинно погибший юноша даже не был иностранцем, — с надрывом сообщил телеведущий, — его папа — наш родной, до боли любимый, российский нефтяной магнат".

"Око за око, зуб за зуб!" — вспомнила Лиза древний православный Завет, около трех тысяч лет назад один к одному переписанный в Тору ее создателями. "За что боролись, на то и…" — усмехнулась она про себя, не испытывая ни малейшей жалости к «безвинному» отпрыску папы-"нефтяника".

О "выдающемся спортсмене" и "всеобщем любимце", в котором наркоманы и в самом деле не чаяли души, Лиза старалась вообще не думать. Одно только воспоминание об его черной осклабившейся физиономии вызывало у девушки омерзение, будто на лесной тропинке солнечным летним утром ей довелось столкнуться с огромной безобразной жабой! Теперь эта жаба раздавлена русским сапогом…

Мать Лизы неожиданно всхлипнула.

— Мама, ты что?! — изумилась дочь.

— Там ранили нескольких наших ребят, а ни у Леньки, ни у Глеба телефоны не отвечают, — взяв из рук мужа стакан холодной воды и сделав глоток, пожаловалась мать.

В вечерних новостях сообщили новые подробности вчерашнего массового погрома.

Дикторы сетовали на то, что милиция и ОМОН прибывали к местам беспорядков слишком поздно: боевые группы русских националистов, выполнив каждая свою акцию, успевали мгновенно раствориться в толпе горожан. Сделать это удавалось им исключительно просто: по завершении акции устрашения парни снимали с себя черные рубашки, под которыми были надеты обычные летние футболки самых различных расцветок, и, не особенно спеша, расходились в разные стороны.

Разгадав эту нехитрую тактику, милиционеры и омоновцы стали хватать на улицах всех подряд молодых людей, вызывавших у них подозрения этой бросающейся в глаза приметой — цветной футболкой!

С задержанными сначала проводили профилактические беседы на месте, для убедительности используя кованые ботинки и резиновые палки, потом швыряли их в автобусы и такие же задушевные беседы на тему "кто в городе хозяин?" продолжали уже в отделениях милиции. После короткого, жесткого вразумления всех тут же отпускали. К удивлению самих стражей порядка, ни один молодой человек славянской внешности подозрения у них не вызвал, поэтому среди задержанных таковых не оказалось!

Во вчерашних событиях выяснились еще две странности.

Во-первых, в университетские общежития отрядам русских националистов удалось просочиться скрытно, каким-то непостижимым образом незаметно миновав бдительную охрану, а потом так же незаметно исчезнуть!

Охранники подвергшихся атаке общежитий недоуменно пожимали плечами, зачарованно смотрели в потолок и, ни к селу, ни к городу, цитировали отрывки из романа Герберта Уэллса «Человек-невидимка».

Во-вторых, глазки всех телекамер наружного наблюдения, расположенных в местах беспорядков, неизвестные злоумышленники заранее залепили жвачкой, поэтому никаких видеоматериалов по возбужденному уголовному делу следствию добыть не удалось.

Привлеченные по делу в качестве потерпевших иностранные студенты сначала утверждали, что все нападавшие были русскими, но после продолжительных бесед с дотошными оперативниками почему-то начинали клясться, что это были пьяные австралийские аборигены. Один пострадавший, студент «африканской» национальности, кося на следователя уцелевшим глазом, даже заявил, что узнал в одном из «чернорубашечников» переодетого пигмея из людоедского племени, промышляющего по соседству с его собственной деревней!

Свидетелей погрома среди горожан обнаружено не было. Тогда органы охраны правопорядка решили прибегнуть к самому радикальному средству информационного воздействия на массовое сознание — телевидению.

Молодой полковник милиции, дружественно улыбаясь с экранов, призвал свидетелей вчерашних событий безбоязненно явиться в ближайшие РОВД для дачи показаний.

Он напомнил горожанам об их гражданском долге и заодно, пользуясь моментом, подробно объяснил как нужно правильно сушить сухари. Граждане этот полезный кулинарный рецепт на всякий случай старательно записали, но в милицию не пошли.

Следствие, едва начавшись, тут же зашло в тупик!

Леонид и Глеб вернулись на следующий день.

Прогуливаясь под руку с Глебом по пустынной кленовой аллее, Лиза плакала. Ее любимый молчал, терпеливо дожидаясь, когда она выплачется, и в бессильной ярости сжимал сбитые о чужие ребра и зубы кулаки.

Все, что он мог сделать, чтобы смыть нанесенное девушке чудовищное оскорбление, он сделал. Но этого было мало! Необходимо было смыть, стереть, уничтожить образы чужого духа и крови, силой навязанные юной русской красавице, повинной лишь в том, что она свято хранила свою чистоту, тем самым навлекая на себя злобу и ненависть тех, для кого эта чистота была вызовом и угрозой.

В Воронеже после успешно проведенной акции устрашения распоясавшихся «гостей», вновь позволившей русским людям на какое-то время ощутить себя хозяевами на собственной земле, немногословный человек в штатском подсказал Глебу, к кому он должен обратиться за помощью…