Человек-скелет (в сокращении)

А кроме того, думал Чандлер, если руку найдут, еще один старик, Плаймейл, лишится возможности распоряжаться огромной суммой денег. А может, и того хуже: суд может потребовать отчета о том, что делал с такой кучей денег «некоммерческий благотворительный фонд», пока Плаймейл им руководил.

Чандлер смотрел на девушек в бикини, однако все мысли его были об одном: об этом несметном богатстве.

Глава третья

Вернувшись домой после встречи с Пинто, Липхорн понял, что история с бриллиантом так просто не кончится. И в покое его не оставят.

Лампочка на автоответчике мигала, причем второй звонок был от Ковбоя Дэши, помощника шерифа. Не иначе как насчет того алмаза.

Первой же ему звонила профессор Луиза Бурбонетт, и голос у нее был счастливый. Старая индианка, для встречи с которой Луиза приехала в Биттер-Спрингс, оказалась истинным кладезем легенд племени хавасупаи, к тому же эта старуха собиралась отвести Луизу к своему еще более старому дяде, знатоку фольклора племени пайютов.

— Я переночую здесь, а утром встречусь со стариком, посмотрю, что удастся записать. Завтра позвоню снова, скажу, когда меня ждать. Может, удастся найти нечто общее в преданиях о происхождении этих двух племен — хавасупаи и хопи. Жаль, тебя со мной завтра не будет.

Второй звонок был из тех, к которым отставники привыкают быстро.

— Лейтенант, — сказал Дэши, — двое ваших бывших работников решили наконец пожениться. Свадьба состоится через две недели в доме матери Берни Мануэлито, под Шипроком. Вы приглашены. Я буду шафером. Если вы еще не догадались, кого в конце концов выбрала Берни, так это Джим Чи.

Последовала недолгая пауза, а за ней — одна из тех просьб, которые обычно следуют за вежливым, приятным вступлением.

— И вот еще что, лейтенант, у меня тут возникла проблема. Может, вы мне что-нибудь посоветуете. Тот человек, которого арестовали в резервации Зуни за ограбление и убийство, ну, в общем, это мой двоюродный брат. Алмаз, который он хотел заложить, понимаете, он говорит, что держал этот алмаз у себя много лет. И в общем, он никого не грабил.

Дэши откашлялся.

— В общем, — проговорил он, — сержант Чи посоветовал обратиться к вам. Рассказал кое-что о человеке с фактории в Шорт-Маунтин, той, что между Туба-Сити и Пейджем, — Макгиннис, кажется. В общем, Чи сказал, что это одно из ваших старых дел: кража со взломом, а Макгиннис вроде заявил, что у него тогда похитили большой алмаз. Если у вас найдется время, может, расскажете мне об этом поподробнее? — И снова пауза. — Ну, в общем, заранее спасибо, сэр.

Если у него найдется время? Да сколько угодно времени! Липхорн набрал номер, оставленный Дэши, попал на автоответчик, оставил сообщение: да, время у него найдется. Куча времени. Помимо всего прочего, история с алмазом становилась все интереснее.

— Похоже, я сегодня окажусь на вашей территории, — сообщил он автоответчику. — Ближе к вечеру заеду пообедать в Культурный центр хопи. Хотите — ищите меня там. Если нет, я отправлюсь оттуда на старую факторию в Шорт-Маунтин. Можем там встретиться.

Затем он сел в свой старый грузовичок, размышляя о том, что у сержанта Чи хватило наконец ума сообразить, что Берни любит его. Подобные размышления привели его к мысли о том, не стоит ли еще раз предложить профессору Луизе Бурбонетт выйти за него замуж.

Один раз он ей такое предложение уже сделал — после того как разрешил ей использовать свой дом в Уиндоу-Роке как самый северный опорный пункт в ее нескончаемых фольклорных экспедициях. Луиза изучала мифологию индейцев навахо, юта, пайюта, зуни, хопи и так далее. Представителей этих племен она просила наговорить что-нибудь на диктофон.

В первый раз она отвергла его предложение руки и сердца коротко и решительно.

— Джо, — сказала она, — я уже была замужем, и мне не понравилось.

Когда он заговорил с нею об этом снова, она напомнила ему, что он все еще любит Эмму, что было чистой правдой, хотя к тому времени он уже десять лет был вдовцом. Луиза сказала, что дает ему еще десять лет, чтобы все взвесить.

Липхорн вздохнул, решил, что лучше об этом не думать, и покатил на запад по федеральной магистрали номер 264. Он остановился для заправки в Ганадо и провел следующий час в размышлениях о том, как поделикатнее объяснить Ковбою Дэши, что он понятия не имеет, как помочь его двоюродному брату. А потом решил восстановить естественную для всех навахо гармонию с окружающим миром — миром, где умирает слишком много старых друзей. И Коротышка Макгиннис в их числе.

Пикапа, в котором он в последний раз видел Дэши, на парковке Культурного центра хопи не наблюдалось, — жаль, но что поделаешь. Зато хорошенькая девушка, сидевшая при входе, признала его (первое приятное впечатление за весь этот день) и одарила широкой улыбкой. Ну да, конечно, она знает Дэши. Нет, он не заходил, но, разумеется, она скажет ему, что лейтенант Липхорн был здесь, а потом поехал в Шорт-Маунтин.

Липхорн выпил две чашки кофе, съел лепешку тако и покатил к Туба-Сити, к суровым просторам лежавших за ним многоцветных скал и каньонов.

За Туба-Сити он повернул на север. Северо-западную часть неба закрывала гряда кучевых облаков — высоких, точно белые замки. Обычный для конца лета «дождливый сезон» в этом году запаздывал. Может быть, недолго ждать осталось?

Проехав немного по ухабистому руслу Биг-Драй-Уош, он перевалил горную гряду и оказался в русле Бикахатсу-Уош, а по нему добрался до Блу-Мун-Бенч.

Все здешние строения принадлежали фактории Шорт-Маунтин: большой, обитый горбылем амбар, загон для овец и собственно магазин, он же склад, с двумя стоящими чуть поодаль бензоколонками. Единственным автомобилем на парковке был старый и ржавый «форд»-седан с выбитыми стеклами. Колес у «форда» не было.

Липхорн остановил машину, выключил двигатель и посидел, оглядываясь по сторонам в надежде отыскать какие-либо признаки жизни.

Длинная деревянная скамья на веранде, где прежде сидели покупатели, судачили и потягивали холодную газировку с сиропом, теперь опустела. Овец в загоне тоже видно не было. Вокруг — тишина.

Липхорн взглянул на часы. За это время Макгиннис вполне бы мог открыть дверь, выглянуть наружу и махнуть ему рукой, приглашая войти. Однако дверь не открылась.

Что ж, придется смириться с потерей. Макгинниса больше нет. Липхорн медлил лишь потому, что не желал поверить в это. И если уж быть до конца откровенным, то он проделал такой долгий путь для того лишь, чтобы убедиться, что Пинто ошибся, или найти кого-то, кто видел, как умер Макгиннис. Кого-то, с кем можно поговорить об умершем, помянуть его добрым словом. Но вот он приехал, а здесь — одна пустота и безмолвие.

Липхорн поднялся на веранду, постучал в дверь. Никто не ответил. Табличка на двери по-прежнему гласила: «ПРОДАЕТСЯ. СПРАВКИ ВНУТРИ». Может, факторию все-таки кто-то купил? Вряд ли.

Липхорн прошел по веранде к ближайшему окну, стер со стекла пыль и заглянул внутрь.

Ряды полупустых полок, в конце длинного прилавка — конторка, какой-то мерцающий свет. Липхорн пригляделся. Черно-белый телевизор показывал что-то вроде рекламы пива. Перед телевизором виднелась спинка кресла-качалки и чей-то затылок. Совершенно седой.

Липхорн вздохнул, вернулся к двери, постучал еще раз и подергал дверную ручку. Не заперто.

Он приоткрыл дверь, заглянул в полутемный торговый зал и радостно воскликнул:

— Макгиннис!

Да, это был Макгиннис, живой, в чем Липхорн уверился окончательно, лишь подойдя к нему на расстояние вытянутой руки.

Макгиннис поднял руку, чтобы поправить наушники. И только тогда заметил Липхорна и повернулся к нему.

— Ты что? — спросил Макгиннис. — Тебе разве не говорили, что, прежде чем входить в дом, надо стучаться?

Макгиннис с трудом встал с кресла-качалки и стянул с головы наушники.

— В Уиндоу-Роке полагают, что вы умерли, — сказал Липхорн. — Так мне там сказали.

— Говори громче, — произнес Макгиннис. — Плохо слышать стал. Так меня в покойники записали, а?