Кристаль

Имир молчал, но по его расслабленной позе и размеренному дыханию чувствовалось, что он полностью ей доверяет.

На протяжении многих километров они никого не встретили. Невозможно было сбиться с дороги, поскольку она была единственной. Время от времени она исчезала. Тогда Анжела, пытаясь сохранять спокойствие, сильнее сжимала руль чуть повлажневшими руками, следя за малейшими изменениями рельефа почвы в свете фар и выбирая наиболее ровное пространство.

Покосившись на Имира, она увидела, что он уснул, привалившись к стеклу. Ее попутчик больше ни на что не реагировал. Стрелки часов на приборной доске показывали девять. Утра или вечера? Произведя быстрый расчет в уме, Анжела поняла, что день заканчивался.

Еще никогда в жизни, за все свои тридцать пять лет, она не чувствовала себя настолько запутавшейся. Однако сейчас, сжимая руль, она всячески пыталась убедить себя, что владеет ситуацией.

Без всяких неурядиц автомобиль миновал городок под названием Гутбрандсдаль, совершенно пустынный, и начал понемногу углубляться в лес.

За поворотом, в тени заснеженного пригорка, Анжела заметила какую-то небольшую фигурку.

Кристаль, опустив голову, стояла на обочине шоссе.

Как эта призрачная автостопщица могла оказаться здесь? Может быть, разбудить Имира, чтобы тот ее увидел?

Анжела свернула, но, казалось, ничуть не приблизилась к Кристаль. Еще через какое-то время Анжела поняла, что не остановится. Пальцы ее дрожали от желания повернуть руль чуть в сторону. Если призрачное создание осмелится ступить на дорогу, то исчезнет, развеянное светом фар.

Дорога снова выровнялась, и Анжела полностью сосредоточилась на вождении.

«Не отвлекаться, не распыляться, не допускать разброда в мыслях», — твердо сказала она себе.

То, что показалось ей полудетской фигуркой, было заснеженной склоненной веткой росшего у каменистого пригорка кустарника. Среди камней струился узкий ручеек — возможно, образовавшийся из подтаявшего за день снега.

Анжела слегка улыбнулась своему очередному отклонению в восприятии реальности. «Да ты совсем спятила, дорогуша! Тебе всюду мерещатся призраки… А может быть, они рождаются в твоей собственной голове? Может быть, у меня действительно что-то неладное с головой? Например, размягчение мозга… Или просто какое-то механическое повреждение? Разладился какой-то моторчик, лишь немногим более сложный, чем в машине?.. Кто бы смог поднять капот и устранить эту неполадку? Хотя бы из научного интереса… Что хорошо в науке, так это то, что каждый вопрос порождает десятки других… Вот, например, в моем случае — кто является неизвестным в уравнении? Икс или игрек? Мужчина или женщина? Или это уравнение с двумя неизвестными? Слишком много проблем, одной мне не справиться… Кажется, дорога уходит вверх… надо бы перейти на пониженную передачу…»

Пытаясь сдвинуть рычаг переключения скоростей, она почувствовала сопротивление. Наконец, помогая себе всем телом, она смогла справиться с возникшей проблемой, не сломав при этом коробку передач.

Имир, ненадолго проснувшись, что-то пробормотал, потом поерзал на сиденье, устраиваясь удобнее, но перед этим ободряюще похлопал Анжелу по плечу. Этот жест она всегда терпеть не могла, кто бы его ни совершал, — но сейчас ее окатила волна радости, и она мгновенно почувствовала прилив сил.

— Скоро мой день рождения, — сказала она, словно продолжая совсем недавно прерванный разговор.

Имир открыл один глаз и слегка пошевелился, словно собираясь выпрямиться, но ничего не сказал — лишь провел языком по губам.

— Через два дня мне стукнет тридцать пять, — добавила Анжела.

— Нам тоже!

— Кому вам? — спросила она и тут же догадалась, что Имир говорит о брате-близнеце.

Имир, окончательно проснувшись, повернулся к ней. Покосившись на него, Анжела увидела, что он радостно улыбается.

— Через два дня Йоль — зимнее солнцестояние. Ну что ж, будет лишний повод отпраздновать его с размахом! Хотел бы я к вам присоединиться!..

Последнюю фразу Имир произнес с сожалением. Уже стемнело, и Анжела включила дальний свет фар. Она взглянула на отражение Имира в лобовом стекле и упавшим голосом произнесла:

— Как?.. Значит, ты не останешься?..

Он ничего не ответил, лишь продолжал молча на нее смотреть. Глаза Анжелы были прикованы к дороге, но она чувствовала на себе взгляд Имира. Наконец, не выдержав, она снова спросила:

— Тебе нужно возвращаться в Осло? Да? Чтобы не вызвать подозрений?..

Имир снова промолчал.

— Ты сделал это только ради меня… Но из-за чего вдруг?..

Внезапно Имир взялся за руль и взглядом приказал Анжеле уступить ему место. Не отпуская руль, она скользнула вбок, давая Имиру возможность передвинуться.

Забравшись с ногами на нагретое им сиденье, Анжела принялась любоваться четким профилем гиганта. Невозмутимый, несокрушимый, он, казалось, преследует некую цель, известную только ему и находящуюся где-то далеко впереди них.

Анжела изучала взглядом своего героя. Она пыталась представить его свободным от одежды, но это ей с трудом удавалось: от мысленных образов его обнаженных плеч, груди, живота, бедер ее вожделеющий взгляд неизменно возвращался к его рукам. Небрежно лежащие на руле, они были почти неподвижны: казалось, он управляет автомобилем лишь кончиками пальцев.

— Но может быть, у тебя получится приехать?.. — наконец неуверенно проговорила она.

Имир обратил к ней взгляд, в котором читалось то же самое желание:

— Да, Анжела. Я приеду с тобой повидаться в канун Йоля. Мы приготовим тебе сюрприз.

— О, тогда у меня будет двойной праздник!

«Моркволл», — прочитала она на указателе в свете фар.

Ничто не предвещало, что в этих краях может оказаться хоть какой-то населенный пункт. Однако, преодолев ступенчатый спуск, многочисленными уступами сбегающий вниз между елей, они внезапно оказались у воды.

Еще один фьорд? Нет, с дороги, которая пролегала по небольшой возвышенности, Анжела заметила линию горизонта над белой полоской заснеженного пространства, окаймлявшей озеро. За последние дни ее глаза более-менее привыкли к темноте. Конечно, ее инстинкт, смутная внутренняя логика продолжали использовать повадки дневного животного, но Анжела чувствовала, что за время пребывания в этой северной стране претерпела некую мутацию.

— Озеро Янген! — объявил Имир.

Растянувшиеся вдоль правого берега примерно полсотни деревянных домов, некогда окрашенных в разные цвета, но сейчас сильно поблекших, и составляли городок Моркволл. Не было видно ни одного магазина, ни одного автомобиля, ни одной живой души. Главная улица, она же проезжая часть, была девственно-чистой — никаких следов. Анжела мысленно заменила снег песком и с легкостью представила себя в фермерской повозке первопроходцев на Диком Западе, сидящей сбоку от Джона Уэйна.

«— Ну-ну, у тебя богатая фантазия, дорогуша.

— Да нет, просто здесь все белым-бело, как нигде.

— И что?

— И вот белое небо отражается в белой земле, которая отражается в белых деревьях, которые отражаются в белом небе… Здесь даже тени превращаются в свет.

— Может быть, ну и что?».

Она смирилась. Внутренний голос замолчал.

Внедорожник приближался к последним строениям. Имир, казалось, не собирается сбавлять ход.

— Мы не остановимся? Разве мы еще не доехали? — нерешительно спросила Анжела.

Имир искоса на нее взглянул, и в этом взгляде была легкая насмешка и какое-то непонятное обещание. Анжела почувствовала сильное любопытство.

Уже не было смысла задавать вопросы, так как последние дома остались позади. «Ренджровер» снова ехал по необъятной заснеженной пустыне.

Дорога изгибалась дугой вдоль берега озера. Но вместо того чтобы ехать по ней, Имир включил нейтральную передачу, заглушил мотор и, улыбаясь до ушей, направил машину прямо вниз по склону.

Снег с глухим шорохом проминался под колесами, как взбиваемая подушка. По обе стороны машины словно взлетали облака сахарной пудры. Затем колеса медленно заскользили по льду.