Похоронный марш марионеток

Сантомассимо в отчаянии качал головой.

— Господи, Лу, я не могу вспомнить. Я был полусонный, когда она позвонила. «Уайленд»? Нет… «Уиленд». Нет. Я помню только, что название начинается на «У».

Бронте подошел к столу мисс Кейхал и порылся в бумагах, но ничего полезного, кроме списков студентов, не обнаружил.

— Мисс Кейхал, профессор Куинн не оставляла вам программу поездки? — спросил Бронте.

— Нет.

Синди закончила печатать и выдернула листок из машинки.

— Утром первого дня они собирались поехать в полицейский участок на Кэнел-стрит, а после обеда — в Гринвич-Вилладж. Утром следующего дня — Статуя Свободы, а после обеда — особняк на Пятой авеню. Нет, — Синди задумалась, — кажется, они начнут с особняка, а потом отправятся к Статуе Свободы.

— А где живут эти четверо студентов? — спросил Бронте. — В студенческом городке?

— Надо посмотреть регистрационную книгу, — сказала Алиса.

Она подошла к стеллажу с папками, достала одну и раскрыла. Там было подколото множество всевозможных листочков. Очевидно, некоторые студенты часто меняли место жительства.

— Так… Тед Гомес и Майк Риз, — прочитала мисс Кейхал. — Майк — звезда футбола. Он еще новичок, но сотню он пробегает за…

— Мисс Кейхал, — прервал ее Сантомассимо, — пожалуйста, ближе к делу, у нас каждая минута на счету.

— Майк живет в общежитии «Пси Дельта Чи». Там очень хорошие условия, лейтенант Сантомассимо. А Тед проживает в общежитии для семейных пар, у него жена и сын.

— У Майка не будет неприятностей? — спросила Синди. — Он потрясающий парень!

Сантомассимо забрал у Алисы листок, и они с Бронте принялись его изучать.

— А Крис Хайндс? И ассистент профессора Брэдли Бауэрс? Где они живут? — спросил Сантомассимо.

— Снимают квартиры.

— По каким адресам?

— Похоже, этих данных не было в компьютере. Но это не моя вина, — принялась оправдываться Алиса.

— Мисс Кейхал, нам крайне нужны эти адреса, — сказал Сантомассимо.

— Я… я думаю, в канцелярии должны быть записи, они их постоянно обновляют, это необходимо для назначения стипендий и…

— Там есть кто-нибудь сегодня?

— Да. Там сейчас должен быть декан Рейнолдс, и мисс Уилсон работает по субботам. Я отведу вас, но прежде надо позвонить туда, иначе нам не откроют дверь.

— Звоните, только побыстрее, мисс Кейхал, — сказал Сантомассимо и повернулся к Бронте. — Лу, позвони капитану Перри, попроси его связаться с Нью-Йорком и передать словесный портрет Кей, пусть они срочно задержат ее и студентов для допроса.

В холле отеля «Уилтон» было не протолкнуться. Гостиница, состоявшая в одной сети с «Уилтоном» и на данный момент уже полностью забитая, направила сюда участников сельскохозяйственной конференции. Холл, пестревший красочными графиками роста урожайности, щитами, рекламировавшими сельскохозяйственную технику, туристические достопримечательности, яхтенные причалы и виноградники, представлял собой сюрреалистическое зрелище. Мужчины с пластиковыми карточками участников на лацканах пиджаков оккупировали бар, курили и рассуждали об инвестициях.

Теду сделалось не по себе от такого обилия людей в замкнутом пространстве холла. Даже в переполненном «Амфитеатре» Голливуда он чувствовал себя более свободно. Это ужасное столпотворение было для него невыносимо и вызвало приступ клаустрофобии. Кей отчаянно пробивалась сквозь толпу к стойке регистрации, за ней шел Майк, неся свою и ее сумки, следом двигались Крис и Брэдли Бауэрс.

— Подобный кошмар я видел только на бойне в Чикаго! — крикнул Майк.

В царившем вокруг шуме его никто не услышал. Работая локтями и нервно кусая губы, Кей наконец-то добралась до стойки. На ее глазах портье выдал ключи трем участникам конференции. Кей он не видел, а когда увидел, не смог вспомнить, кто она такая.

— Куинн! — прокричала Кей. — Вы обещали поселить нас!

— Вы бронировали номера?

— Вы что, не помните? Мы были у вас в девять утра, нас пять человек.

— У меня нет брони на фамилию Куинн.

Кей подалась вперед и чуть ли не грудью легла на стойку, оттеснив какого-то очередного участника конференции.

— Черт возьми, но вы же обещали!

— Простите, мисс, — сказал портье, вытирая шею платком, — я ошибся. Многие из тех, кто должен был выехать, не выехали. Вы пробовали остановиться в «Дарби»? Обычно там есть свободные номера.

— Конечно, там есть свободные номера, потому что в них даже свиньи не захотят селиться. Утром мы прибыли к вам как раз оттуда.

— Вам не следовало съезжать.

В отчаянии Кей повернулась к Майку. Но тот не знал, что делать. От Брэдли вообще не было никакого проку. Какие-то визгливые девицы оттеснили его от стойки, и теперь он, презрительно морщась, стоял между потертыми диванами и высокими пепельницами.

Кей вновь повернулась к портье, решив пустить в ход любезность:

— Пожалуйста, помогите нам. Мы вчера прилетели из Калифорнии. За последние двое суток мы почти не спали. Я профессор Куинн из университета Южной Калифорнии, а это мои студенты. Нам очень нужно где-нибудь остановиться.

Портье — коротышка с необыкновенно круглым лицом, как будто кто-то сел на него в детстве и расплющил, — вымученно улыбнулся. Ему не хотелось ругаться с профессором Куинн. После недельного общения с бизнесменами, дымившими сигарами, и подвыпившими высокомерными дамами было приятно видеть перед собой красивое лицо, и он сожалел о том, что заставил Кей так нервничать и раздражаться.

— Попробуйте обратиться в Центр гостеприимства, это возле вокзала «Пенн-стейшн», — посоветовал он.

Вместо ответа Кей швырнула в него журнал регистрации. Портье едва успел поймать его, опрокинув при этом ящик с карточками для бронирования номеров.

— Спасибо за помощь! — выкрикнула Кей. — Центр гостеприимства! Хорошо, что не предложили переночевать под Бруклинским мостом! Пошли, Майк. Забери Брэдли. Мы уходим отсюда!

Вслед за высоким, продвигавшимся сквозь толпу как танк Майком они вышли из отеля и оказались в объятиях теплого сентябрьского вечера. Стоя на тротуаре, Кей с тоской смотрела на бурливший жизнью Манхэттен, занятый только собой и равнодушный ко всему остальному миру. Проносились, сигналя, такси, машины, автобусы, на углах торговали выпечкой, проехал невероятно длинный черный лимузин с чопорными иностранцами на задних сиденьях, тысячи, миллионы самых обычных людей сновали туда-сюда мимо магазинов и ресторанов.

— Я чувствую себя бездомным, — пробурчал Брэдли. — Проклятье! Это сводит меня с ума.

Он зажимал платком нос, из которого текла кровь. Увлекаемый толпой, он оказался захвачен вращающимися дверями отеля, а потом отброшен к витрине, где был выставлен во всем своем великолепии богатый урожай Новой Англии.

Кей совершенно выбилась из сил.

— Ну, Майк, что будем делать? — растерянно спросила она.

— Искать другой отель, полагаю.

Сказав это, он подошел к краю тротуара и принялся ловить такси, но даже с такси им сегодня не везло.

Судья Робертсон был человеком полным, добродушным и обожавшим дорогие сигары. Сейчас он лежал на солнце в бассейне с подогревом и читал триллер. Ступни его ног приятно щекотала струя воды из подводного массажера. Перри и Эмери вслед за горничной проследовали через гостиную и остановились, заслонив солнце, у трамплина. Судья Робертсон прикрыл ладонью глаза.

— Уоллес, ты, что ли? — спросил он.

— Да, Генри, это я, — ответил Перри, заходя вместе с Эмери с другой стороны бассейна. — Генри… у нас к тебе очень срочное дело.

— Догадываюсь, иначе вы не пришли бы ко мне домой в субботу.

Судья Робертсон сунул в руки Перри книгу, отплыл назад, подобно толстому тюленю, с удивительной ловкостью нырнул под воду, а затем, цепляясь за поручни металлической лестницы, выбрался из бассейна. Надел махровый халат, зачесал назад черные как смоль волосы и указал визитерам на белые стулья под зонтом.