Похоронный марш марионеток

Патрульная машина Сантомассимо сиреной разрывала горячий, насыщенный смогом воздух над шоссе. Бронте, закрыв рот платком, надрывался от кашля. Оказанной наскоро медицинской помощи ему явно было недостаточно. Хотя Сантомассимо ехал со скоростью 80 миль в час, их постоянно обгоняли. Некоторые умудрялись на большой скорости встроиться в ряд прямо перед ними. Несмотря на мигалку и включенные фары, машина вынужденно замедляла ход. Впереди была пробка, растянувшаяся на мили. Раздраженные водители отчаянно жали на клаксоны, сотрясая надсадными гудками плотный, душный воздух.

В районе университета Южной Калифорнии стало совсем нечем дышать от густого, едкого смога. Сантомассимо припарковал машину у красного бордюра за звуковой студией Стивена Спилберга, ¹⁷⁴ выскочил из машины, бегом пересек небольшую лужайку, перепрыгнул через кусты и оказался во дворе факультета кино.

Бронте старался не отставать и бежал следом, тяжело дыша и обливаясь потом. Завернув за угол, они чуть не сбили с ног Алису Кейхал — секретаря факультета. Сорокапятилетняя Алиса, обычно имевшая строгий и неприступный вид, сейчас растерянно моргала, глядя на неожиданно возникших перед ней мужчин в грязных костюмах, чьи лица были покрыты копотью и ссадинами. Несколько студентов повернули головы в их сторону.

— Вы полицейские? — спросила Алиса.

— Да, мэм, — ответил Сантомассимо.

— Я предупредила вас по телефону, что по субботам мой рабочий день заканчивается в двенадцать.

— Спасибо, что дождались нас.

По дороге в свой кабинет Алиса не умолкала ни на секунду. Она явно нервничала. В кабинете стояло четыре стола, на которых неровными стопками, разобранные по окончании рабочей недели, лежали бумаги. Стены были увешаны фестивальными киноплакатами и дипломами, полученными студентами и выпускниками факультета. Многие из их обладателей сейчас были известными режиссерами, ¹⁷⁵ и это произвело сильное впечатление на Бронте.

— Я уже говорила по телефону, что никаких посылок мы вам не отправляли, — сказала Алиса. — Я это знаю наверняка, поскольку все почтовые отправления делаю сама.

— Да, но на посылке был стикер с адресом вашего факультета, — возразил Сантомассимо.

Алиса подошла к своему столу, открыла ящик и вытащила красный стикер.

— Вот такой?

Сантомассимо взял наклейку, повернул так, чтобы поверхность не отсвечивала и можно было прочитать надпись. Затем протянул стикер Бронте, тот изучающе повертел его в руках и вернул секретарю.

— Да, такой, — сказал Сантомассимо. — Кто еще имеет к ним доступ?

— Вы что, шутите? — удивилась Алиса.

— Мне не до шуток, мисс Кейхал.

— Извините, но к ним имеет доступ любой: студенты, преподаватели, ассистенты. Представители других факультетов, которые пытаются попасть в нашу программу обучения. Даже родители, затевающие разбирательства со всякими комиссиями. Бизнесмены из Голливуда — мы получаем бесплатное оборудование, стипендии и прочее… Не говоря уж о секретарях…

— И все они могут пользоваться этими наклейками?

— Не только наклейками, но и конвертами, канцелярскими принадлежностями, схемами расположения классов, кофейными чашками, плакатами, степлерами. Все, что размерами меньше коробки из-под ксерокса и не прибито гвоздями. И это не воровство, лейтенант Сантомассимо. Творческий хаос — это стиль жизни факультета.

Бронте и Сантомассимо переглянулись. Бронте тихо выругался по-итальянски. Сантомассимо бросил взгляд на Алису, надеясь, что она не знает этот язык.

— И даже… уборщица? — запинаясь, произнес Сантомассимо. — Любой человек? Какой-нибудь приятель студента? Преподавателя…

— Лю-бой, — по складам произнесла Алиса.

— И студент тоже, — спокойно сказал Сантомассимо.

В его сознании медленно зрела зловещая мысль.

Ошибка, которой он обещал и Кей, и себе никогда не повторять, была совершена снова — он опять не заметил очевидного. Сантомассимо почувствовал, как у него по спине заструился пот — не столько от жары, сколько от еле сдерживаемой бессильной ярости. Бронте смотрел на него с недоверием.

— Почему нет? — сказал Сантомассимо. — Возможно, даже кто-то из студентов Кей.

— Фред… ты допускаешь, что он из ее семинара?

Сантомассимо кивнул:

— Класс «Хичкок пятьсот». Исключительно хорошее гнездышко для него. Второй дом.

— Господи, Фред…

— Мисс Кейхал, у вас есть список студентов профессора Куинн? — спросил Сантомассимо.

— Конечно.

Алиса принялась ловко перебирать папки, вытащила одну, открыла и положила на стол. Сантомассимо и Бронте склонились над компьютерной распечаткой. Длинная колонка имен, напротив каждого — профилирующая дисциплина, фамилия куратора, его должность…

— В классе тридцать шесть студентов, — подсказала Алиса.

— А где они могут быть по субботам? — спросил Сантомассимо.

— Съемочные группы по выходным на съемках. Скоро экзамены, и сценаристы торчат у «Большого мальчика Боба» ¹⁷⁶ и повторяют правила построения сюжета. Остальные либо отправились за город, либо с палатками — в горы Сан-Бернардино, либо поехали навестить родителей, либо остались в общежитии. Словом, они могут быть везде.

— А некоторые могли отправиться на экскурсию, — добавил Сантомассимо.

— Фред… — Бронте понял, куда клонит Сантомассимо, и ему это явно не понравилось.

— В Нью-Йорк, например, — настойчиво продолжал Сантомассимо. В его почти молитвенном тоне, казалось, звучало признание: «Меа culpa». ¹⁷⁷

Неожиданно в кабинет вошла Синди Маклафлин — блондинка лет двадцати с потрясающими голубыми глазами, одетая в белый свитер и юбку-шотландку. Как и большинство студенток, которых видел здесь Сантомассимо, она выглядела нежной и хрупкой, но очень амбициозной.

— Я заметила, что кабинет открыт, — сказала Синди, обращаясь к секретарю. — Можно я напечатаю анкету на стипендию?

Она села за стол и включила печатную машинку. Гробовое молчание, воцарившееся в кабинете, ее ничуть не смутило. Бронте вновь повернулся к Алисе Кейхал.

— Кто из студентов поехал в Нью-Йорк с профессором Куинн? — спросил Сантомассимо. — У вас есть список?

Волнуясь, мисс Кейхал протерла очки. По правде говоря, она не помнила, куда положила этот список. К концу семестра накапливалось столько бумаг, что в них неизбежно возникал беспорядок. Она повернулась к Синди.

— Синди, должно быть, знает лучше меня, — сказала Алиса. — Она как раз из класса профессора Куинн. Синди…

Девушка подняла голову. Ее глаза были невинными, как у куклы, но Бронте заметил в них интерес.

— Синди, это — полицейские, — сказала Алиса. — Они хотят знать, кто из студентов поехал в Нью-Йорк с профессором Куинн.

— Тед Гомес, Крис Хайндс и Майк Риз, — сказала Синди.

Бронте записал имена в блокнот.

— Только эти трое? — уточнил он.

— Да. Хотя постойте… Я случайно столкнулась с Брэдли Бауэрсом, ассистентом. Он сказал, что, возможно, тоже поедет. Это было перед самым отъездом. Не знаю, успел он или нет.

Сантомассимо вспомнил коренастого, полноватого ассистента, его лицо, на котором то и дело читалось нетерпение, его мятый и не вполне чистый костюм. У лейтенанта мгновенно испортилось настроение.

— Вы знаете, где они собирались остановиться в Нью-Йорке? — спросил Бронте.

— Простите, — усмехнулась Синди, — но об этом мне никто не докладывал.

Неожиданно Сантомассимо грохнул кулаком по столу мисс Кейхал.

— Черт!

— Ты что, Фред? — опешил Бронте.

— Я знаю, где они остановились. По крайней мере знал. Кей звонила сегодня утром… Они выехали из отеля… «Дарби»… и намеревались перебраться в другой. Их включили в лист ожидания.

— Что это за отель?