Кровавая работа

Маккалеб вышел и направился к автомобилю. Никаких условных знаков, указывающих, кто из агентов водит машину, не было. Но, несмотря на это, узнать его имя не составляло для Маккалеба особого труда. Направляясь на восток навстречу слепящему солнцу, водитель был вынужден опустить солнцезащитный козырек. Все агенты ФБР, с которыми был знаком Маккалеб, убирали карточку на бензин за этот козырек, чтобы была под рукой. Водитель данного автомобиля не был исключением.

Маккалеб посмотрел на карточку и списал ее серийный номер, а потом вернулся в машину Локриджа.

– Что с этой машиной? – спросил Бадди.

– Ничего. Поехали.

– Куда?

– Поищем телефон.

– Ну да, конечно.

Через пять минут они подъехали к зданию автосервиса, на стене которого висело несколько телефонных аппаратов. Локридж подкатил прямо к ним и приспустил стекло со своей стороны, приготовившись подслушивать разговор. Прежде чем выйти из автомобиля, Терри достал из бумажника двадцатидолларовую купюру и протянул приятелю.

– Заправься пока. Думаю, надо прокатиться в пустыню.

– Вот блин! – выругался Бадди.

– Ты же сказал, что свободен весь день.

– Я-то свободен, но кому охота тащиться в пустыню? Неужели нет никаких зацепок ближе к пляжу?

Маккалеб искренне рассмеялся и вышел из машины, прихватив записную книжку.

Набрав номер в федеральном здании в Вествуде, он попросил оператора соединить его с гаражом. Трубку подняли через двенадцать гудков.

– Гараж. Слушаю.

– Кто это?

– Руфус.

– А, ясно, – произнес Маккалеб, вспомнив этого дежурного. – Руфус, друг, это Конвей с пятнадцатого этажа. У меня к тебе вопрос, может, поможешь.

– Выкладывай.

Небрежный тон, выбранный Терри, очевидно, сделал свое дело. Маккалеб помнил Руфуса, тот никогда не отличался глубоким интеллектом. Что отражалось в посредственном состоянии федерального автопарка.

– Я нашел на полу карточку на бензин, видно, выпала из чьей-то машины. Ты не в курсе, чей номер восемьдесят один? Можешь проверить?

– Так… восемьсет-один?

– Да, Руф, точно.

В трубке воцарилось молчание, пока Руфус копался в картотеке.

– Во, это Спенс. Его номер.

Маккалеб ничего не ответил. Гилберт Спенсер был одним из самых высокопоставленных агентов в Лос-Анджелесе. Несмотря на высокий пост, Маккалеб никогда не считал его первоклассным, ведущим следователем. Но сам факт его приезда на встречу в Звездном Центре, где присутствуют Джей Уинстон, капитан и так далее, просто потряс Терри. Теперь его не удивляло, что ему дали пинка.

– Алло? – послышалось в трубке.

– Да, Руф, большое спасибо. Точно восемьдесят один?

– Ага. Это тачка Спенса.

– Хорошо, я передам ему карточку.

– Ну не знаю. Его машины сейчас нету.

– Неважно. Спасибо, Руфус.

Маккалеб повесил трубку, тут же снял ее и набрал другой номер. На этот раз он звонил Вернону Карузерсу в Вашингтон. Там было почти обеденное время, и он надеялся, что застанет друга на месте.

– Вернон слушает.

– Это Терри.

– Ну ты молодец! Где тебя носило? Я пытался сообщить тебе суперновость всю субботу, а ты объявляешься только через два дня!

– Знаю, знаю. Я облажался. Но слышал, ты что-то раскопал.

– Черт, вот незадача.

– Что такое, Вернон.

– Как бы мне не подставиться. Сердцем чую, что в списке тех, кто допущен к этому делу, твоего имени.

– „.нет, – закончил Терри. – Да, я в курсе. Мне популярно объяснили. Но это моя лошадка, Вернон, и без меня никто на ней не поскачет. Ну что расскажешь, что ты такое обнаружил, из-за чего спецагент номер два в стране, глава отделения Бюро в Лос-Анджелесе, выбрался из своего уютного кабинетика и притащился в нашу дыру, возможно, первый раз за год?

– Конечно расскажу! Свои двадцать пять лет я здесь отработал. Да чего мне бояться? Что они вышвырнут меня, а потом будут платить двойную ставку как стороннему эксперту по всем делам, которые на меня понавесили?

– Тогда выкладывай.

– Да, на этот раз ты попал прямо в точку. Я «пробил» по системе пулю, присланную мне твоей Уинстон, и получил восемьдесят три процента совпадения с хренью, которую выудили из головы некоего Дональда Кеньона в ноябре прошлого года. Вот почему в вашу контору на всех парах примчался босс.

Маккалеб присвистнул.

– Черт, прямо в ухо! – воскликнул Карузерс.

– Извини. Пуля, которую вытащили из головы Кень-она, была цельноматаллическая?

– Нет, разрывная. Так называемый «разрушитель». Ты в курсе, что это за штука?

– Одна из них задела Рейгана, в «Хилтоне».

– Точно. Только тогда промашка вышла. Штучка должна разрываться на осколки, но с Ронни это не сработало. Ему повезло. А бедняге Кеньону нет.

Маккалеб пытался быстро сообразить, что все это значило. Убийства трех разных людей – Кеньона, Корделла и Торрес – были совершены из одного и того же пистолета, модели «Хеклер-Кох П-7». Но в Кеньона и Корделла стреляли разными пулями – в первого разрывной, а в Кор-делла стандартной. Почему?

– И запомни, – сказал Карузерс. – Я ничего тебе не говорил.

– Само собой. Но скажи мне вот что. Обнаружив совпадение, ты сразу пошел доложить Левину или провел какой-нибудь анализ?

Джоэл Левин был боссом Карузерса.

– Иными словами, ты хочешь спросить, нет ли у меня чего-то для отправки тебе?

– Ты прав. И мне крайне необходимо это получить, Вернон.

– Уже отправил, дружище. Срочной почтой, еще в субботу, до того, как у вас вдруг «прорвало канализацию».

Я распечатал для тебя материалы из компьютера. Ты получишь данные от и до. Наверное, сегодня или завтра. И учти, ты мне должен ух какую рыбалку, старик.

– Без вопросов.

– Ну и конечно, ты ничего от меня не получал.

– Вернон, не смеши. Мог бы и не говорить, а?

– Да я так, для собственного утешения.

– А чем еще обрадуешь?

– Вроде бы все. Все результаты экспертизы у меня изъяли. Левин забрал всё и отправил дальше, наверх. Мне пришлось сказать им, почему я форсировал это дело. Так что им известно, что в этом заинтересован ты. Но я не сказал им почему.

Маккалеб молча выругал себя за то, что потерял над собой контроль, когда говорил с Арранго после неудачного сеанса гипноза. Если бы он не раскрыл истинный мотив своего интереса в расследовании, то, вероятно, не был бы отстранен от дела. Карузерс не выдал его секрет, зато Арранго растрезвонил всем.

– Терри, ты куда пропал? – раздался в трубке голос Вернона.

– Никуда. Слушай, если что-то еще всплывет, дай мне знать первому, лады?

– Договорились, дружище. Только подходи к телефону, слышь? И будь осторожен.

– Непременно.

Повесив трубку, Маккалеб обернулся и чуть не столкнулся лбами с Бадди.

– Бад, слушай, не наступай мне на пятки. Мне надо было все выяснить. Все, поехали дальше.

Они направились к машине, все еще стоявшей у колонки на заправке.

– В пустыню? – уныло спросил Бад.

– Ага. Мне надо еще раз повидаться с миссис Кор-делл. Если она еще со мной разговаривает.

– Да с какой стати. Ладно, можешь не отвечать. Я ведь только водила.

– Вот именно, Бадди.

Пока ехали в пустыню, Бад выводил мелодии на одной из своих губных гармошек, в то время как Маккалеб старался полностью расслабиться, чтобы досконально вспомнить все подробности убийства Дональда Кеньона. Это было самое «свежее» дело в череде неудач Бюро за последние годы.

Кеньон был президентом «Вашингтон Гэранти» – государственного банка сбережений и займов с филиалами в Лос-Анджелесе, Ориндже и Сан-Диего. Кеньон был положительным блондином с хорошо подвешенным языком. Уже к двадцати девяти годам он сделал стремительную карьеру и стал президентом банка, «купив» расположение инвесторов-толстосумов поставкой внутренней информации биржевого рынка. Материалы о нем появлялись во всех крупных журналах о бизнесе. Этот человек внушал доверие и своим инвесторам, и подчиненным, и прессе. Как бы то ни было, но за те три года, что он был президентом банка, Кеньон умудрился не моргнув глазом прикарманить ошеломляющую сумму в тридцать пять миллионов долларов путем фиктивных займов фиктивным компаниям. Все это продолжалось до тех пор, пока банк не был выпотрошен до копейки, а сам Кеньон не исчез. И только после того, как «Вашингтон Гэранти» рухнул, до всех – в том числе до государственных аудиторов и наблюдателей – дошла истина.