Спенсервиль

– Да, конечно. Так вот, эта женщина из городского совета, Гейл Портер, она вроде как бы вела собрание. Муж ее тоже там был, и у них там… была масса свидетелей.

– Каких свидетелей? Там что, мать твою, было – собрание или суд?

Тим Ходж ответил не сразу. Помолчав немного, он сказал:

– Ну, там у них выступало несколько человек, которые высказывали… своего рода претензии в ваш адрес.

– Кто, например?

– Ну, например, Мэри, жена Боба Арлеса, и еще одна женщина, ее звали Шерри… со странной такой фамилией.

– Коларик?

– Да.

Вот черт!

– И что она сказала?

– Какая из двух?

– Обе! О чем эти суки там врали?

– Н-ну… Мэри говорила о том, как вы берете что-нибудь в магазине и подписываете чек на большее количество бензина, чем залили на самом деле…

– Хрен с ней. А другая сука что говорила?

– Н-ну… что-то насчет… она говорила, что вроде бы вы… вы с ней… что между вами вроде бы что-то было…

Боже правый!

– Ты хочешь сказать, она вышла там перед всеми, кто был в церкви, и… что она там наврала?

– Сказала, что вы с ней спите. Что это продолжается уже какое-то время. Что вы оплатили ее штрафы за парковку или что-то в этом роде, и она вынуждена с вами трахаться, чтобы таким образом вернуть долг. Она со всеми подробностями рассказывала, – добавил Ходж.

– Брешет, сука!

– Да.

– И люди что, поверили этому?

– Н-ну… лично я нет.

– Слушай, заезжай-ка ко мне после обеда, попьем кофейку, заодно расскажешь мне обо всем, что ты там вчера видел и слышал. Часика в три. И кстати, послушай, что люди говорят, а сам не распространяй эти сплетни дальше.

– Хорошо, шеф.

Бакстер повесил трубку и уставился в окно на Главную улицу.

– Черт побери! – Он грохнул кулаком по столу. – Суки чертовы, ни одной доверить нельзя, ни одна не способна держать язык за зубами!

Он задумался над тем, как все это может сказаться на его положении; но в конце концов пришел к выводу, что сумеет удержать события под контролем. Шерри Коларик – проститутка, такой свидетельнице никто не поверит. Мэри Арлес – это посерьезнее, но он сделает так, что муж живо заставит ее закрыть свой трепливый рот на замок. Интересно, что еще говорилось на этом собрании, подумал Бакстер. Он пододвинул к себе листок бумаги и начал составлять список, поставив в него первым имя Кита Лондри, потом Шерри Коларик и Мэри Арлес, затем Гейл Портер и – просто как Портера – ее мужа, имени которого он не помнил; затем, поколебавшись, он все же вписал в свой список пастора Уилкеса, подумал еще немного и внес имя Боба Арлеса, просто на всякий случай. Он бы включил туда и Энни, но в этом не было необходимости: она и так постоянно была на самом почетном, первом месте в еженедельном перечне всех тех, кто отравлял Клиффу Бакстеру жизнь.

Бакстер налил себе кофе из термоса и сделал из чашки несколько глотков. Да, события явно выходили из-под контроля. Пора начинать кое-кому врезать, иначе дело не ограничится одной только испорченной неделей – испорченной может оказаться вся дальнейшая жизнь.

Бакстер встал и вышел в общую комнату, в которой Уорд вводил в компьютер записанные накануне номера машин, получая в ответ распечатку имен и адресов их владельцев.

– Вырубай эту херню, – проворчал Бакстер и, когда Уорд отключился от компьютера службы регистрации автотранспорта, спросил: – У тебя есть отчет о перемещениях Лондри вчера вечером?

– Разумеется. – Уорд протянул начальнику отпечатанный на машинке листок, и Бакстер быстро пробежал его глазами.

– Крюг видел, как в семь тридцать Лондри уехал из дома, потом в восемь тридцать пять Крюг, ты и другие видели его на стоянке у церкви Святого Джеймса, так? – спросил Бакстер.

– Так. Собрание еще продолжалось, но, по-моему, он вышел оттуда рано, задолго до конца.

– И что потом?

– Ну, потом Лондри и Уилкес пошли к пастору в дом. Я поехал к дому самого Лондри и стоял на дороге 28, ярдах в двухстах от поворота к его ферме, но не видел, чтобы кто-нибудь подъезжал. Но потом я заметил свет у него на втором этаже и позвонил ему из машины по телефону, и он ответил. Не понимаю, как он оказался дома, разве что подъехал с юга, по тракторным дорогам. Должно быть, он решил, что мы будем его поджидать около дома, и перетрусил. Там, в отчете, все это есть, – добавил Уорд.

Бакстер снова взглянул на листок и уточнил:

– Ты ему позвонил, и он ответил – это было в десять тридцать восемь, так?

– Угу.

– Он к этому времени уже добрый час как мог быть дома.

– Вполне возможно. Вопрос, как долго он просидел у Уилкеса и не заезжал ли куда после него. Но, как я уже сказал, по-моему, он явно добирался до дома окольными путями. Был перепуган.

– Да. Похоже, вы его действительно заставили перетрусить. А какие-нибудь другие машины заезжали на ферму или выезжали с нее?

– Нет.

– После того как ты ему позвонил, ты еще там оставался?

– Нет, я решил, что он уже вернулся совсем и больше никуда не поедет, ляжет спать. Но примерно через час я опять проехал мимо, и свет у него наверху еще горел. Что вы обо всем этом думаете, шеф?

– Ничего. Я буду в закусочной «Не выходя из машины», позавтракаю.

– Да, шеф.

Клифф Бакстер вышел из полицейского участка, прошел полмили в восточном направлении по Главной улице пешком и ровно в половине восьмого утра вошел в закусочную.

Там он сел за свой обычный столик, и к нему сразу же подошла немолодая официантка, которую звали Лэйни.

– Доброе утро, шеф, как дела сегодня? – поздоровалась с ним она.

– Отлично.

– Кофе?

– Обязательно.

Она налила ему чашку из большого кофейника, который держала в руках, и спросила:

– Меню вам дать?

– Не надо. Яичницу из двух яиц, поподжаристее, с ветчиной, гренки и печенье. Тоста не надо и сока тоже не надо.

– Будет сделано. – Официантка уже собралась отходить от столика, но Бакстер окликнул ее:

– Эй, а что это Шерри сегодня не видно?

– Звонила, сказала, что заболела, – ответила Лэйни.

– Вот как? Один из моих знакомых видел ее вчера вечером.

– Быть может, слишком хорошо повеселилась, – улыбнулась Лэйни.

– Да нет. Он ее не на вечеринке видел. А в церкви Святого Джеймса, той, что возле Овертона. – Говоря это, Бакстер внимательно следил за выражением лица официантки, но та явно ничего еще не знала.

– Так я пойду, скажу, чтобы вам готовили яичницу.

– Да, конечно. Если Шерри появится или позвонит, передай ей, что я ее искал. Надо поговорить, она там по парковочным штрафам задолжала.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Лэйни, она молча кивнула и отошла.

Принесли завтрак, и Клифф принялся за еду. Почти все заходившие в кафе здоровались с ним, а он сидел и гадал, успело ли до кого-нибудь из них уже что-то дойти.

Вошел Чет Коулмен, один из членов городского совета, а заодно и владелец аптеки. Увидев Бакстера, Коулмен уселся напротив него за тот же столик и без долгих вступлений спросил:

– Шеф, вы уже знаете о том собрании, что проводилось в церкви Святого Джеймса?

– Слышал кое-что.

– Это же надо, пока мы там заседали в городском совете, нас поливали на собрании.

– А не брешут?

– Мне очень не понравилось то, что мне передавали.

– А откуда вы узнали?

– Н-ну… у меня там был один знакомый.

– Да? И он что же, позвонил еще вчера, невзирая на позднее время, или сообщил сегодня прямо с ранья?

– Э-э… сегодня…

– Да? А вашего знакомого случайно зовут не миссис Коулмен?

На этот счет Чет Коулмен ничего не ответил; впрочем, в ответе и не было необходимости.

– Знаете, Чет, – проговорил Бакстер, – весь округ, черт бы его побрал, выходит у нас из-под контроля. И знаете почему? Из-за баб. Если мужики не в состоянии держать в узде своих любовниц, считайте, что все пропало.

– Э-э… ну, насколько я понимаю, мужиков там вчера тоже было достаточно и, как я слышал…