Ганнибал

– Доктор может безболезненно взять пробу спермы, чтобы убедиться, что она живая. Джуди уже принимает кломид. Мы записываем ее цикл, надо еще столько всего сделать.

– Я не имел удовольствия познакомиться с твоей Джуди за все это время. Корделл говорит, у нее ноги кривые. Сколько уже времени, как вы с ней трахаетесь?

– Пять лет.

– Почему бы тебе не привести ее сюда? Мы могли бы вместе … добиться, так сказать, интересных результатов.

Африканские барабаны издают заключительный грохот и умолкают, заполнив слух Марго звенящей тишиной.

– Слушай, а почему ты сам не попробуешь поиграть в эти игры с Департаментом юстиции? – спросила она, низко наклонившись к ушному отверстию Мэйсона. – Почему не попробуешь сам отправиться в телефонную будку с тем грёбаным ноутбуком? Почему не хочешь отвалить еще кучку своих грёбаных долларов, чтоб тебе поймали мерзавца, скормившего твое личико собакам? Ты обещал помочь мне, Мэйсон.

– И помогу. Просто мне надо подумать… выбрать время.

Марго раздавила в кулаке два ореха и уронила скорлупу на простыню Мэйсона.

– Думай, черт с тобой. Только не очень долго, Смайли ты мой дорогой.

И Марго пошла прочь из комнаты. Ее велосипедные бриджи уже не шуршали – шипели, словно сжатый пар.

ГЛАВА 46

Арделия Мэпп готовила по настроению, и когда готовила, результат обычно был потрясающий. Она унаследовала многое от предков с Ямайки и Гуллы и теперь готовила вяленого цыпленка, посыпая полосы куриного мяса зернышками шотландского стручкового перца; стручок она осторожно держала за стебель. Она отказалась платить лишнее за нарезную курятину, и Старлинг пришлось взяться за острый нож и разделочную доску.

– Если просто нарезать курицу кусками, мясо не пропитается специями так, как разрезанное на полосы, – поясняла Арделия, далеко не в первый раз. – Смотри, – сказала она, отобрав нож у Клэрис и с такой силой взрезав куриную спинку, что осколки кости прилипли к фартуку. – Вот так. И зачем ты выкидываешь шейки? А ну-ка положи эту красотку обратно!

Минутой позже она заговорила снова:

– Я сегодня заходила на почту. Отправляла маме туфли.

– Я тоже была на почте. Вполне могла их отправить.

– И ты там ничего такого не слышала?

– Не-а.

Мэпп кивнула, ничуть не удивившись.

– Тамтамы сообщили, твою почту перлюстрируют.

– Кто?

– Поступило конфиденциальное распоряжение из Почтовой инспекции. А ты и не знала?

– Нет.

– Тогда постарайся выяснить это другим путем, я не могу подвести своего приятеля с почты..

– Ладно. – Старлинг на миг опустила нож. – Господи, Арделия!

Утром Старлинг стояла у почтового прилавка, покупая марки, и ничего не могла прочесть на замкнутых лицах почтовых служащих. В большинстве своем это были афро-американцы. С некоторыми она была знакома. Кто-то явно пытался ей помочь, а ведь риск был огромный, человек мог понести уголовную ответственность и лишиться права на пенсию. И этот кто-то явно доверял Арделии больше, чем ей – Старлинг. Вместе с охватившей ее тревогой возникло согревшее ее чувство счастья – по афро-американской «горячей линии» она получила поддержку и одобрение. Может быть, это было молчаливое признание того, что она застрелила Эвельду Драмго в процессе самозащиты.

– А ну-ка, возьми этот зеленый лук, растолки его ручкой от ножа и дай сюда. И зелень, и белые головки – все вместе, – скомандовала Арделия.

Окончив подготовительную работу, Старлинг вымыла руки, вошла в гостиную подруги и опустилась на стул, наслаждаясь царившим здесь идеальным порядком. Минутой позже вошла Арделия, вытирая руки посудным полотенцем.

– Что это за хренотень, можешь ты мне объяснить или нет, черт бы тебя побрал? – произнесла она.

Обе они давно завели манеру смачно браниться, прежде чем взяться за что-нибудь, грозящее настоящей бедой: что-то вроде современного варианта былого обычая свистеть в темноте.

– Да будь я проклята, если хоть что-нибудь понимаю. Какому грёбаному сукину сыну моя почта понадобилась, вот что я хотела бы знать.

– Дальше Почтовой инспекции моим ребятам не забраться.

– Дело не в перестрелке. Дело не в Эвельде, – сказала Старлинг. – Если они просматривают мою почту, это должно быть связано с доктором Лектером.

– Черт, ты же всегда отдавала им все, что от него получала. Ты же с Крофордом об этом договорилась.

– Тут у нас все чисто, без дураков. Если это ИЛС нашего Бюро меня проверяет, я смогу выяснить. Если Департамента юстиции – не знаю.

Департамент юстиции и его «дочерняя фирма» – ФБР – имеют свои собственные Инспекциии личного состава, которые теоретически должны сотрудничать, но на деле их интересы порой сталкиваются. Такие конфликты внутри обеих контор известны как соревнования «кто кого перессыт», и сотрудники, оказавшиеся в самой гуще конфликта, порою тонут. Вдобавок ко всему Генеральный инспектор Департамента юстиции – политический назначенец – в любой момент может вмешаться и взять решение щекотливого дела в свои руки.

– Если им известно, что затевает Ганнибал Лектер, если они считают, что он на подходе, они должны дать тебе знать, чтобы ты могла как-то защититься. Старлинг, слушай, ты хоть иногда … ты чувствуешь, что он где-то здесь, рядом с тобой?

Старлинг покачала головой.

– Он меня не очень беспокоит. В этом смысле. Я раньше вообще редко об этом задумывалась. Знаешь это чувство – такое свинцовое, такое тяжкое серое чувство – оно охватывает всю тебя, когда ты чего-нибудь страшишься? У меня его нет. И не было. Просто я думаю, я бы почувствовала, если бы возникла эта проблема.

– А что бы ты сделала? Ну что бы ты сделала, если бы увидела его прямо перед собой? Совершенно того не ожидая? Мысленно ты для себя уже это решила? Ты бы его завалила?

– А как же! Только бы успеть штаны расстегнуть да моего горяченького вынуть и впендюрить прямо ему в задницу.

Арделия рассмеялась.

– Ну а потом – что?

Улыбка Старлинг растаяла.

– Все зависело бы от него самого.

– А застрелить его ты могла бы?

– Чтоб собственная требуха на месте осталась? Ты шутишь? Господи, Арделия, да я мечтаю, чтобы такого больше никогда не случилось. Я рада была бы, если бы он благополучно вернулся в тюрьму, чтобы никто никому никакого вреда не причинил – и ему в том числе. Впрочем, должна признаться – иногда мне кажется, если бы его все-таки загнали в угол, я все бы сделала, чтоб за него вступиться.

– Не смей даже произнести такое!

– Если бы за него взялась я, у него было бы больше шансов остаться в живых. Я не стала бы стрелять в него с перепугу. Он вовсе не волк-оборотень. И все зависело бы от него самого.

– А вообще-то тебе страшно? Лучше бы ты его боялась. Хоть немного.

– Знаешь, что по-настоящему страшно, Арделия? Когда кто-то говорит тебе правду. Мне очень хочется, чтобы он избежал иглы. Если ему это удастся и он окажется в тюремной спецбольнице… Он ведь вызывает огромный научный интерес, поэтому лечить его будут очень даже неплохо. И проблем с соседями у него не будет. А если бы он все-таки угодил в тюрягу, я поблагодарила бы его за письмо. Нельзя сбрасывать со счетов человека, которому хватает безумия говорить правду.

– Есть же какая-то причина, почему твою почту просматривают. Значит, имеется судебный ордер, который хранится где-то за семью печатями. Но за мной и моими друзьями пока еще слежку не установили, не то мы бы заметили, – сказала Арделия. – Нисколько не удивилась бы, если б эти сукины дети знали, что он близко, а от тебя скрыли. Завтра будь начеку.

– Мистер Крофорд нам сообщил бы. Они же без него не смогут достаточно материала против Лектера собрать. Должны Крофорда подключить.

– Джек Крофорд уже прошлое, Старлинг. Тут ты вроде совсем уж ничего вокруг себя не видишь. А что, если они соберут что-то против тебя самой? За твой роток, на который не накинешь платок, за то, что не дала Крендлеру штанишки с тебя снять? Что, если кому-то понадобилось с тобой разделаться? Слушай, я всерьез опасаюсь за свой источник. Его надо как следует прикрыть.