Вглядись в его лицо

Элен продолжала двигаться вперед, все время краем глаза наблюдая за Кэрол. Та направилась прямо к стенду с портретом Тимоти, присела на корточки, а сумку с инструментами поставила на землю, рядом с собой. Надела пестрые садовые перчатки и принялась рыхлить землю вокруг стенда.

Как будто ухаживает за могилой.

Элен повернула за угол. Ей снова стало не по себе. Убедившись в том, что Кэрол ее не видит, она ускорила шаг, затем перешла на легкую трусцу. Неизвестно, долго ли еще Кэрол пробудет на лужайке, но такую возможность упускать нельзя. Сейчас очень влажно и жарко, невозможно дышать. Обежав квартал кругом, Элен совершенно выбилась из сил. Она остановилась на пересечении Серфсайд-Лейн и главной улицы, прислонилась к высокой живой изгороди и нагнулась, притворившись, будто завязывает шнурки на кедах.

Кэрол трудилась не спеша: выпалывала сорняки и складывала их в аккуратную кучку слева от себя. Видимо, она собиралась высаживать рассаду: она заранее приготовила пакет со сфагнумом, декоративным мхом, и большую плоскую корзинку с ярко-желтыми настурциями. Лужайка купалась в солнечных лучах. Постояв на месте, Элен немного отдышалась. Зато от влажности запотели очки. Видимо, Кэрол тоже страдала от жары. Она сняла с себя козырек и очки и отложила их в сторону. Элен вспомнила, что ДНК сохраняется и на волосах с сохранившимися фолликулами.

Возможно, к очкам или козырьку прилип волосок, но особых надежд она не питала. Что же делать? Элен неуверенно переминалась с ноги на ногу. Потом снова нагнулась и притворилась, будто развязался шнурок на второй ноге. Тем временем Кэрол склонилась над настурциями и вынула из корзинки рассаду с комом земли. Элен следила за ней не разгибаясь. Кэрол достала растения из корзинки и положила их на землю. Достала из сумки с инструментами банку газировки, открыла крышку и отпила глоток.

Есть!

Элен посмотрела налево, направо. Вроде бы никого. Она вынула из кармана резиновую перчатку, натянула ее на руку и медленно выпрямилась. Затем вытащила из кармана коммуникатор, набрала номер справочной по Майами и попросила дать ей домашний телефон Брейверманов. Ожидая, пока ее соединят, она медленно побрела в сторону Кэрол. Та, ни о чем не подозревая, проделывала пальцем ямки в земле, готовясь высадить рассаду. Но вот со стороны дома послышался телефонный звонок. Кэрол подняла глаза и повернула голову.

Давай, Кэрол, подойди к телефону!

Элен сунула руку в карман, где лежал бумажный пакет, и зашагала в сторону Серфсайд-Лейн. Кэрол выпрямилась, отряхнулась, сняла перчатки и заспешила к дому.

Наконец-то!

Элен перешла на другую сторону, поближе к дому Брейверманов. Сердце в груди бешено колотилось. Она заспешила по тротуару, благодаря судьбу за эту банку с газировкой. И прохожих нет. В такую жару никто не занимается спортивной ходьбой и не выгуливает собак. Другого случая ей, скорее всего, не представится. Она перешла на легкий бег, прижимая к уху надрывающийся мобильный телефон. Осталось три метра… метр… Вот она уже у дома Брейверманов. Банка со «спрайтом» стоит рядом с сумкой.

Ну, вперед!

Элен забежала на лужайку, нагнулась, молниеносно подхватила банку рукой в перчатке и как пуля метнулась назад. Она не останавливалась, пока не добежала до конца улицы. По пути она успела перевернуть банку и вылить ее содержимое. Дальше она понеслась еще быстрее, как будто за ней кто-то гнался. Добралась до главной улицы, метнулась через дорогу, едва не попав под грузовик.

Водитель возмущенно нажал на клаксон.

Элен распахнула дверцу своей машины, плюхнулась на водительское сиденье и первым делом положила банку в бумажный пакет. Потом она на большой скорости понеслась в сторону центра города. Настроение у нее значительно улучшилось. Ветер с дамбы развевал ее волосы. Остановившись на светофоре, она стащила с руки резиновую перчатку и швырнула ее на сиденье. За ней туда же полетели козырек и темные очки. Слава богу, больше ей маскарад не нужен. Она мельком заметила табличку с названием улицы, мимо которой проезжала, и непроизвольно сбросила скорость.

Шарбоннэ-Драйв.

На светофоре зажегся зеленый свет, но Элен решительно переменила направление. Она свернула направо, на улочку со странным названием.

56

Элен вспомнила открытку, адресованную Кэрол Шарбоннэ-Брейверман, и поняла, почему редкая фамилия показалась ей такой знакомой. Она проезжала улочку с таким названием всякий раз, как ехала от дамбы и обратно. Шарбоннэ-Драйв должна быть как-то связана с Кэрол Брейверман. Уж больно необычная фамилия.

Исполненная любопытства, она покатила вперед. Извилистая узкая улочка оказалась очень живописной. Она миновала оштукатуренное ранчо, французское шале и особняк из стекла и бетона. Такое же разнообразие стилей, как на Серфсайд-Лейн, только здесь дома поновее. Правда, все они, так сказать, винтажные — под старину. И пальмы, видимо, посажены здесь совсем недавно, и декоративные кустарники, белые олеандры и бугенвиллеи, тоже совсем молодые. Мимо протрусила женщина в спортивном бюстгальтере и шортах; следом за ней прошли двое мужчин, которые вели на поводках одинаковых такс.

Шарбоннэ-Драйв заканчивалась тупиком. В конце улицы Элен увидела огромный трехэтажный особняк в испанском стиле. Черепичная крыша, розовая штукатурка, стрельчатые окна — Элен насчитала их не меньше тридцати. К веранде ведет дорожка, укрытая навесом. У дороги указатель: «Дом Шарбоннэ». И ниже: «Открыто для посетителей».

Я и есть посетитель.

Элен заехала на стоянку рядом с домом и заглушила мотор. Неплохо осмотреться и понять, что к чему. Прежде чем выйти из машины, она спрятала под сиденье пакеты с драгоценным содержимым. Заперев машину, она направилась к дому. Видимо, фасад обновили совсем недавно. И все равно сразу бросалось в глаза: особняк гораздо старше соседних домов. Он стоял на обширном участке, поросшем пышной растительностью; легкий ветерок распространял в воздухе сладкие ароматы. Кусочек настоящей старой Флориды!

Элен взошла на веранду, выложенную красной мексиканской плиткой, толкнула дверь и огляделась.

Пол в холле был выложен черно-белой плиткой; напротив входа — широкая парадная лестница; на ступеньках персидский ковер. Из холла ведут три двери, Элен вошла в ту, что посередине — это оказалась гостиная. Окна выходили на зеленую лужайку и маленький круглый фонтан.

— Здравствуйте! — послышался голос, и Элен, обернувшись кругом, увидела сероглазую брюнетку в белой блузке, длинной юбке цвета хаки и красных туфлях на веревочной подошве. В уголках глаз незнакомки явственно проступали «гусиные лапки». На губах играла дружелюбная улыбка. — Вы кого-то ищете?

— Да нет, просто проезжала мимо, увидела указатель… Я нездешняя, вот и захотелось осмотреть дом, раз можно. Он такой красивый!

— Добро пожаловать! Мы очень гордимся «Домом Шарбоннэ» и своей работой.

— Позвольте узнать, что это за работа?

— Мы устраиваем для здешних детей спектакли и проводим другие культурные мероприятия. В доме несколько конференц-залов и классных комнат, а кроме того, мы устроили здесь настоящий театральный зал. В нем можно усадить семьдесят пять зрителей! У нас большая сцена и несколько гримерок. Мы ставим три спектакля в год. Например, сейчас поставили мюзикл по мотивам сказки «Принцесса на горошине».

— Как мило! — воскликнула Элен, не кривя душой. — Кстати, «Дом Шарбоннэ» находится на улице Шарбоннэ-Драйв. Насколько я понимаю, и дом, и улица имеют какое-то отношение к семейству с такой фамилией?

— Вы совершенно правы. Шарбоннэ — одни из первых поселенцев в наших краях. Они пожертвовали дом на благотворительные цели. — Брюнетка указала рукой на стены, где висели два портрета маслом в золоченых рамах — напротив друг друга, ближе к окнам. — Вот наш благотворитель, Бертран Шарбоннэ. К сожалению, его уже нет с нами. Пять лет тому назад, когда ему исполнился девяносто один год, он скончался.