Без лица

— Нет. Я раньше никогда эту лодку не видел. Было темно, я не очень хорошо ее рассмотрел и детально не опишу, но, кажется, борта у нее синие с красным. И выглядела она поновее, чем местные.

— Понятно. А что насчет хасида? Ты можешь описать его?

Один из ребят ухмыльнулся:

— А разве они не на одно лицо?

Джек подумал, что мальчишка, похоже, арабского происхождения, не понимает обидного смысла этих слов. Возможно, он просто повторяет их за взрослыми. Так или иначе, но говорил он без злобы, и его быстро успокоили. Несмотря на различие культур и религий, ребята по-настоящему дружили. И почему остальные жители Лондона, варясь в таком же культурном котле, не могут найти общий язык?

— Так ты можешь описать его? — спросил Джек.

— Гасси прав, — смутился Гурий. — Действительно, обычный еврей: черное длинное пальто, черная шляпа, черный костюм и белая рубашка. — Он инстинктивно коснулся шеи. — Вот только у него рыжеватые волосы.

Джек кивнул. По спине пробежал холодок. Похоже, это важная деталь.

— Ты видел его раньше?

На мгновение Гурий задумался.

— Кажется, я видел его однажды в синагоге. Папа наверняка его знает.

— Ты говорил родителям, что видел его?

Мальчик покачал головой.

— Нет. Они будут ругаться, если узнают, что я сидел здесь один.

— А человек с лодки?

Гурий пожал плечами.

— Ну, он такой толстый, с бритой головой. То есть не совсем толстый, но точно не худой.

Мальчишки опять захихикали.

— Еще он много курил.

— Они долго разговаривали?

— Не очень, минут пять. Только помогли женщине забраться на борт, и хасид сразу ушел.

— Погоди-ка. Откуда взялась женщина?

Гурий задумался.

— Она была с хасидом. Я еще удивился, но не придал этому значения, а потом уже на них не смотрел, потому что нашел журнал. Я отвлекся. — Он покраснел. — Это был автомобильный журнал, а не то, что вы подумали! — крикнул он мальчишкам, которые свистели и улюлюкали.

— Пожалуйста, попытайся вспомнить все подробности.

— Я не подглядывал за ними. Похоже, ей было плохо. Рыжий поддерживал ее. Я больше ничего не запомнил.

— Ты можешь описать эту женщину?

Гурий покачал головой.

— Нет, она дрожала и вся скрючилась от холода. Я не видел ее лица. Но попа у нее красивая.

Мальчишки развеселись пуще прежнего. Угомонить их было невозможно.

— Как она была одета?

— Кажется, на ней была куртка. Не знаю, я не рассмотрел. И джинсы, наверное.

Джек потер виски. Неужели женщина с красивой попой — это Лили? Живая! Под наркотиками, но еще живая! На миг у него закружилась голова, но он быстро собрался с мыслями.

— Мистер Ноулз, я не знаю, насколько важную информацию сообщил Гурий, но мне нужны его адрес и фамилия. Надо поговорить с родителями. Возможно, Скотленд-Ярд вскоре свяжется с ними.

Слова «Скотленд-Ярд» в очередной раз произвели на мальчишек магический эффект. Они притихли и с завистью поглядывали на Гурия.

Ноулз кивнул.

— Конечно. Гурий, инспектор Хоксворт свяжется с твоими родителями.

Тот пожал плечами.

— Но я же ничего не видел. У меня будут неприятности…

— Не будет у тебя неприятностей. Твои сведения очень важны, — возразил Джек.

— В новостях передавали, что жертвами стали трое мужчин и женщина, — вмешался один из мальчиков.

— Да, это так, — подтвердил Джек.

— А когда вы сказали, что погибла чья-то дочь, я подумал, речь о девочке… ну, знаете, нашего возраста, — сказал другой.

— Я тоже так подумал, — признался Ноулз.

Джек покачал головой.

— Простите, моя ошибка. Женщине, которая погибла, была двадцать девять.

— Вы думаете, я ее видел? — взволнованно спросил Гурий.

— Возможно, хотя это может быть простым совпадением. Если ты не возражаешь, я хотел бы еще поговорить с тобой, это поможет следствию, и с твоими родителями, чтобы они тебя не ругали.

Мальчик грустно улыбнулся.

— Боюсь, вы ничем не поможете, когда они узнают, что я их обманул.

«Придется слегка приврать», — подумал Джек.

Тут вмешался тренер:

— Так, ребята, начинайте без меня. Вы знаете, что делать. Я догоню. Ройси, ты за главного.

— О’кей, — ответил один из мальчиков.

— Гурий, увидимся позже, — сказал Джек.

Тот снова пожал плечами. Все расселись по байдаркам и, оттолкнувшись от берега, заработали веслами.

— Пойдемте, — сказал Ноулз. — Вот это да! Он ничего мне не говорил.

— Наверное, не хотел признаваться, что лазил в помещение клуба.

Ноулз кивнул.

— Хороший парень. Все они — хорошие, правда, иногда говорят и делают глупости. Гурий и Аарон стараются больше всех. Гребля для них — практически единственное развлечение, особенно для Гурия. У них большая семья. Родители — замечательные люди. Мне кажется, его отец воспитан в хасидской семье, но по каким-то причинам отказался от традиций. Семья придерживается реформистских взглядов. — Он пожал плечами. — Я точно не знаю, что это означает, но, похоже, они совмещают религиозность и общение с людьми другой культуры или веры.

— Понимаю, — сказал Джек, наблюдая, как тренер разбирает завал из документов, журналов и книг на столе. — Я думаю, его родителям не обязательно знать все детали. — Он сделал акцент на слове «все».

Тренер кивнул, соглашаясь.

— На самом деле я знал, что кто-то забирается в клуб, и подозревал, что это кто-то из мальчишек, — я тут нашел джемпер недавно. Еще подумал, что рано или поздно все выяснится. Вот и выяснилось. — Он наконец нашел адресную книгу. — Гурий Гольдман. Родители — Рубин и Мириам. Только, я вас прошу, будьте с ними помягче. Мистер Гольдман — настоящий джентльмен, и они прекрасная семья, просто настолько привыкли к подозрительности со стороны других, что и сами всегда настороже. — Он продиктовал адрес на Лингвуд-роуд.

Джек записал.

— Спасибо. И прошу вас, никому ничего не рассказывайте. Я не хочу подвергать мальчиков опасности. Не думаю, что им всерьез что-то угрожает, но попросите их пока не болтать, особенно о том, что видел Гурий.

— Да, конечно.

— Это не более чем предосторожность. Кстати, вы не знаете человека, который мог бы называть себя Гарри Джонсом? Живет на барже.

Ноулз улыбнулся.

— Здесь полно Джонов Смитов, Стэнов Джонсов, Биллов Бонзов. Тут редко кто использует настоящие имена. Вот вам еще парни, подозрительно относящиеся к чужакам.

Джек кивнул.

— У него зелено-белая баржа.

— A-а, это, наверное, Джим. Не знаю, так ли его зовут на самом деле. Он обычно стоит в трех-четырех милях вниз по реке, на другом берегу. Мы постоянно плаваем мимо него.

— Спасибо, мистер Ноулз. Вы и мальчики очень помогли следствию.

— Надеюсь, вы поймаете убийцу, — серьезно сказал он. — Мне очень жаль девушку.

— Мне тоже. — Джек отвернулся. — Я позвоню вам. Еще раз спасибо.

Он вышел, не оглядываясь. Его одолевала ярость пополам со скорбью. Кутаясь в шарф, он достал телефон.

— Мал, это я. Есть что-нибудь?

— Пока ничего, сэр. Мы опросили восемь человек с баржами. Никто ничего не знает и не видел.

— Как там Сарджу?

— Неплохо. Он легко находит общий язык с людьми. Ему удалось очаровать даже подозрительных хозяев барж.

Джек улыбнулся, отвлекаясь от мрачных мыслей.

— Слушай, я, похоже, кое-что раскопал. Справишься здесь сам? Прости, но кофе в следующий раз. Надо ехать в Спринг-Хилл, поговорить с одной еврейской семьей. Их сын, кажется, видел, как Лили заводили на лодку.

— Вам нужна помощь, сэр?

— Нет. Они, вероятно, будут не в восторге и от моего визита, не говоря уж о полицейском отряде. Увидимся в штабе. Обратите внимание на мужчину, который может представиться Джимом. Живет на зелено-белой барже на твоей стороне реки. Поговори с ним, послушай, что он расскажет. Кажется, он что-то знает.

— Будет сделано.

Джек вернулся к кафе за кофе и бутербродом. Для этого пришлось подняться на холм, на котором стоял дом Уайт-Лодж. Когда-то в нем проживали достойные джентльмены григорианской эпохи, а теперь было летнее кафе. Джеку доводилось бывать в офисах социальной службы на верхних этажах особняка: обитые дубовыми панелями стены, теперь выкрашенные в унылые цвета, и камины, заложенные кирпичом. Чтобы дети не сбежали — пояснил один из социальных работников.