Их было двое (СИ)

РОКСОЛАНА КОВАЛЬ

ИХ БЫЛО ДВОЕ

Они бежали по ярко освещенному коридору, когда из-за угла на них выскочил кудлатый старик в цветном балахоне. Увидев их, несущихся на него, испуганно завопил, выронил охапку цветных флаконов, вдребезги разлетевшихся по полу, и помчался прочь.

Они влетели в зеленое облако, взвившееся над разлитыми зельями, и закашлялись, стараясь не останавливаться. Под ногами захрустели осколки, а через пару шагов в полу образовался широкий проем. Они только успели схватиться друг за друга и с криками полетели в темноту.

Ксэнна очнулась первой. Лежала на самом краю лестницы, и острые ребра ступенек врезались в тело. С трудом перевернувшись на спину, соскользнула на пол. Изучая ободранные колени, начала всхлипывать, собираясь зареветь в голос, а голос у нее, надо сказать, мог разбудить и покойника. Кстати о покойниках…

Она на миг замерла, а потом принялась озираться, пытаясь сообразить, где оказалась. По обеим сторонам небольшой прямоугольной залы в неглубоких нишах стояли каменные гробы. Друг над другом, почти до потолка, а потолок-то был высоченный! Висевшие кое-где факелы давали немного света, но его хватало, чтобы разглядеть обстановку.

Она в фамильном склепе! Среди покойников!

–  Что случилось? – поморщившись от причитаний Ксэнны, озадаченно потер затылок очнувшийся парень. – Почему ты плачешь? Что происходит? Где это мы?

–  Мои колени ободраны, а лестница ведет в тупик, и вот мы в усыпальнице!

Инрад часто заморгал, вздрагивая от бурной жестикуляции обеспокоенной девушки. Она то показывала на лестницу, что вела к потолку и упиралась в камни, то тыкала пальцем в гробницы, то задирала подол и сокрушалась над своими коленками. Пожалуй, из всего показанного ею, колени заинтересовали его больше всего. Он заставил себя отвести взгляд и заодно осмотрелся, признав, что они и впрямь угодили в склеп.

Он поднялся к потолку и поискал дверь. Похоже, она открывалась только снаружи. Спустившись, он заходил по зале, постоянно натыкаясь на метавшуюся рядом девушку.

–  Мы пропали! Отсюда нет выхода! Нас замуровали заживо!

–  Да кому надо? – развел руками Инрад и опустился на ступеньку. Скользнул взглядом по девушке, увлеченно кусавшей покрасневшую губу. – А ты, кстати, кто такая?

–  То же самое хотела спросить у тебя!

Ксэнна встала поодаль и исподволь разглядывала незнакомца. Он же смотрел на нее открыто, но с таким же недоверием. Оба пришли к выводу, что им отшлибло память.

–  Кто-нибудь! Спасите-е-е-е! – принялась в отчаянии стучать в потолок Ксэнна.

–  Не утруждайся напрасно. Склепы строят так, чтобы внешний мир не нарушал покой усопших. Так что нас все равно не услышат.

–  Как же нам быть? – потрясла Ксэнна отбитой рукой и села рядом.

–  Что последнее ты помнишь? – Инрад похлопал себя по карманам и вытащил книжечку с висевшим на закладке угольком. – Попробуй сосредоточиться.

–  Так, – усиленно хмурилась девушка, растирая пальцами виски. – Помню приемную залу. Всюду толпятся нарядные люди, берут с подносов слуг золоченые кубки. Хм…

–  Что? Говори, вдруг важно.

–  Помню, как мы с тобой в обнимку стояли в маленькой гардеробной.

–  Да. Мне смертельно хотелось тебя поцеловать. У тебя такие красивые губы…

–  У нас на пальцах кольца. Может, мы муж и жена?

–  Сомневаюсь. Так не сходят с ума по женщине, которая тебе принадлежит.

–  Так, потом мы бежали по коридору. Старик разбил флаконы у нас на пути, а следом пол под ногами разошелся, и мы полетели в темноту. Больше ничего!

–  Думаю, виной тому разлитые стариком эликсиры. Не волнуйся, их действие скоро пройдет и память вернется. Итак, что получается? Мы были в особняке среди гостей, а потом что-то случилось и нам пришлось спасаться бегством. Открылся потайной ход в усыпальницу, мы провалились в него и скатились с лестницы. Лаз закрылся, скорее всего, автоматически. Так, если бы мы были хозяевами этого особняка, то знали бы о тайном лазе и не попали бы в его ловушку. Судя по нашим нарядам… кстати, тебе очень идет это платье… мы не из прислуги, а значит были на приеме.

–  Смотри! – подскочив со ступеньки, указала Ксэнна на колыхнувшееся полотно, до этого сливавшееся с серо-зелеными стенами. – Там есть проход! Мы спасены! Идем!

Инрад выдернул из держателя факел и поспешил за девушкой. Она уже держала полотно за уголок, опасливо заглядывая в темный узкий коридорчик. Коридорчик привел их к лестнице, а лестница – к незапертой железной двери. Они вышли в кухню, не успевшую остыть после долгой готовки. На столах и полках стояла посуда, которую перетаскали из приемной, но не успели вымыть.

Ксэнна охнула и вцепилась Инраду в локоть, спрятавшись за ним от своих страхов. Тот обернулся и дернул бровью в немом вопросе. Ей знакомы эти странные, с двумя изломами брови. Она помнила и его строгие маленькие губы, требовательные и такие жадные до поцелуев! А холеные господские пальцы дарили ей и боль, и головокружительные ласки…

Ксэнна тряхнула головой, растрепав кудряшки и без того подпорченной прически. Прогнала неуместные сейчас чувства и показала в угол. Там у стены лежала прислужница, а в загривке у нее торчала длинная игла с цветочным наконечником.

–  Жива, – нащупав на шее девушки пульс, поднялся с корточек Инрад и вытер платочком пальцы. – Скорее всего, игла смазана сонным ядом.

–  Уйдем отсюда поскорее! Вдруг те, от кого мы убегали, еще в доме?

Они выбежали в приемную и едва не споткнулись о лежавших на пути стражников. Все трое – вниз лицом, с иглами в шеях. Возле входных дверей, застыв в позе ящерицы, лежала юная прислужница, разделившая участь остальных работников.

Инрад дернул на себя золоченые ручки-розы, но массивные двери не поддались. Они были заперты, а ключей не нашлось ни у стражников, ни у «девушки-ящерицы».

–  Что будем делать? Здесь на всех окнах решетки!

–  Успокойся. Есть же и другой выход, каким обычно пользуются слуги.

Дверь во внутренний двор они нашли, но и она оказалась запертой. Пока всюду искали ключи, то и дело натыкались на бездыханные тела работников. Порой в самых неожиданных местах: в кладовых среди мешков, в коморках среди лоханок и ковшей.

–  Да что же здесь произошло? – не уставала задаваться вопросом Ксэнна, перестав отпрыгивать от пугающих полуживых находок. – Кто посмел напасть на особняк?

–  Судя по тому, что все работники подверглись нападению сзади, тут побывали мастера своего дела. Таким оружием пользуются наемные убийцы и филеры. Не нужно никаких особых приспособлений. Только натренированные руки и наметанный глаз.

–  Мне так страшно! Где же эти проклятые ключи?

Они с удвоенной скоростью продолжили поиски. Ксэнна постоянно оглядывалась, вздрагивала от каждого шороха или замирала, вслушиваясь в гнетущую тишину.

Длинные бордовые шторы были опущены, потому они не сразу заметили приход утра.

–  Успокойся, – велел Инрад, ухватив метавшуюся девушку за руку. – Если кто-то нас и искал, то он бросил эту затею и давно сбежал, пока не пришли в себя слуги.

–  А если они, как и мы, оказались запертыми в этом доме?

–  Мы несколько часов лазаем здесь. Уже бы наткнулись друг на друга. Особняк не настолько велик, чтобы долго играть здесь в прятки. Давай пойдем на бельэтаж и поищем в господских покоях. Возможно, слуги сдают им ключи на ночь. Многие господа не доверяют работникам. Те ведь частенько выносят в темноте их богатство.

Хозяевам и впрямь было чего опасаться. Всюду такие красивые вещицы, что так и тянет сунуть хоть одну в карман. Ксэнна даже устыдилась таких мыслей, ведь она без сомнений благородная дама и, должно быть, располагает не меньшим состоянием.

Она задержалась возле портрета в начищенной раме, ярко блестевшей на фоне бордовой драпировки стен. Взиравшая на нее женщина – худощавая брюнетка с недовольным выражением лица, определенно была ей знакома. Только все не удавалось вспомнить, в каких они были отношениях. В мысли постоянно вторгался парень, и она думала о его дымчатых глазах, необычных бровях и точеном профиле. Его вьющиеся на концах волосы цвета грозового неба… Она помнила, как запускала в них пальцы то с любовью, то с ненавистью. Он делал ей больно, но ему было больнее.