По заказу

– Да тут и смотреть-то особо не на что, – усмехнулся он.

Джордж дал возможность зеленой пластиковой карточке проскользнуть в прорезь стены, открывавшей двери кабинетов на четвертом этаже. Он посторонился и пропустил меня.

– Вы давно тут работаете? – поинтересовался я.

– Почти пять лет. Сперва мы занимали лишь один этаж, но постепенно расширились, и теперь нам принадлежит все здание.

В большом кабинете за столами, расставленными вдоль окон, сидело примерно тридцать человек. Перед каждым из них стоял компьютер с ярко освещенным монитором. Я обратил внимание на тишину, непривычную для помещения со множеством людей. Некоторые перешептывались, но, как правило, сотрудники не отрывались от экранов и негромко постукивали по клавиатуре, набирая текст.

– На этом этаже работают наши менеджеры рынка, – понизив голос, разъяснил Джордж. – Вы видели наш веб-сайт?

– Да, – откликнулся я. Тоже шепотом.

– Тогда вам известно, что по Интернету можно играть во что вам только хочется и сколько угодно, если вы сумели подобрать партнера, согласного с вашей ставкой. В прошлом году среди наших игроков нашлось двое молодых людей, державших пари на своих девушек – какая из них раньше забеременеет. – Он засмеялся. – В конце концов нам пришлось запросить у врачей отчеты о состоянии этих девушек.

– Форменный бред, – заявил я.

– Но по большей части на нашем рынке обходятся без личных проблем. Вот эта команда следит за поступлением ставок и пытается привести их в соответствие, если компьютер автоматически не проделал такую операцию. Всегда возникают нестандартные ситуации, и для них нужен человеческий мозг, а иначе их не рассортируешь. Компьютеры могут быть очень умны, но они любят жесткие установки. Просто «да» – или «нет» и никаких «наверное».

– А где сами большие компьютеры? – спросил я, оглядевшись по сторонам.

– Внизу, – сказал он. – На первом и втором этажах полно компьютерной аппаратуры. Мы храним ее, контролируя климат и соблюдая все нужные условия. У нас там стоят мощные кондиционеры.

– Мой компьютер вечно ломается, – пожаловался я.

– Вот почему мы постоянно все дублируем, и у нас не один большой компьютер для уточнения подсчетов, а несколько. Они ежедневно проверяют друг друга. Очень сложная и кропотливая работа.

Я почувствовал, что Джордж расхвастался. Ему доставляло удовольствие показывать мне, как он умен и предусмотрителен.

– Вы устраиваете игры он-лайн? Или игры с договорными ставками?

– Да, устраиваем, но не в этом здании. Для подобных операций мы пользуемся базой данных из Гибралтара. Она намного эффективнее.

Я заподозрил, что заморские операции столь же эффективно помогают уходить от налогов.

– Откуда такой интерес? – насторожился он.

– Да так, без всяких причин, – беспечно проговорил я.

– Вы пришли сюда отыскать нечто особенное?

– Нет. Я от природы любознателен, только и всего. – И у меня хорошее чутье.

Я еще немного побродил по кабинету и задал новый вопрос:

– Это все ваши сотрудники?

– Не-ет. – Его позабавила моя наивность. – Их гораздо больше. Ниже этажом находится отдел подсчетов, и в нем, должно быть, работает человек пятьдесят. А наш технический персонал, можно сказать, живет среди машин на нижних этажах. И в самом низу, в полуподвале, размещаются служба безопасности и буфет.

– Вы полностью оснащены, – заметил я. Его перечень не оставил меня равнодушным.

– Да. Мы проводим круглосуточные операции, не прерываясь ни на день в году. У нас всегда под рукой дежурные техники на случай, если появятся проблемы с машинами. Мы не можем позволить системе дать сбой: для бизнеса это обернется крупными убытками. Вы желаете еще что-нибудь выяснить, Сид? Я ведь очень занят.

Его раздражение начало все отчетливее проступать на поверхность.

– Нет, не желаю. Извините, – ответил я. – Спасибо, что смогли мне столько рассказать.

«И, кстати, нельзя ли мне взять один ваш волосок?» Я проследовал за ним к двери, поглядев на его темный свитер, но не увидел на нем ни одного волоска. Да и на голове волосы Джорджа держались крепко, отнюдь не собираясь падать. Их никак нельзя было выдернуть, и я понял, что Марина недооценила сложность поставленной задачи. Особенно для однорукого. Мы остановились у двери.

– Я видел сегодня вашу фотографию на первой странице «Памп». – Слова Джорджа застигли меня врасплох, и я понадеялся, что он не заметил, как мой лоб покрылся липким потом.

– Да, я тоже ее видел, – откликнулся я, стараясь говорить ровно и спокойно.

– Вам удалось продвинуться в расследовании? – осведомился он.

– Пока что я сделал лишь первые шаги, – солгал я.

– Что же, полагаю, вам удастся добраться до цели. Мне нравился Хью Уокер.

– Вы были с ним хорошо знакомы? – спросил я.

– Нет, не слишком. Но несколько раз откровенно побеседовали.

– О чем? – не удержался я от очередного вопроса.

– О всякой всячине. Например, о его шансах на выигрыш в разных заездах.

– Для человека в вашем положении не очень-то разумно расспрашивать жокеев об их шансах на скачках, не так ли?

Джордж чуть ли не зашипел на меня.

– Уверяю вас, ничего незаконного в этом не было.

Я усомнился в искренности его заверений и решил надавить на него покрепче.

– А в Жокей-клубе знают, что вы выясняли у жокеев, каковы их шансы на скачках?

– Послушайте, Холли, в чем вы меня обвиняете?

– Ни в чем, – возразил я. – Это вы сообщили мне, что беседовали с Хью Уокером о его шансах.

– По-моему, вам пора идти, – не вытерпел он и не подал мне руку на прощание.

Я посмотрел ему в глаза, но прочесть в них ничего не смог. Он привык держать все мысли при себе.

Мне хотелось спросить его, что он делал в прошлую пятницу около восьми часов вечера. Мне хотелось узнать, есть ли царапины у него на шее, под свитером. И также хотелось узнать, имелся ли у него когда-либо револьвер 38-го калибра.

Но вместо этого я вызвал лифт, спустился в холл и вышел на улицу.

Вернувшись на Эбури-стрит, я загнал машину в гараж. Но не стал подниматься в квартиру, а направился в сандвич-бар на углу, чтобы перекусить копченой семгой с черным хлебом и салатом.

Мой мобильник зазвонил, когда я расплачивался в кассе.

– Хэлло, – произнес я, стараясь держать одной, настоящей рукой салат, бутерброд, сдачу и телефон.

Безжизненный, еле слышный голос на другом конце линии задал вопрос:

– Это вы, Сид?

– Да, – подтвердил я, и меня сразу охватила паника. Неужели что-то произошло? – Рози? Что такое?

– О боже, – проговорила она. – В Марину стреляли.

Глава 15

– Что? – пробормотал я, выронив сдачу.

– В Марину стреляли, – повторила Рози.

Я похолодел и больше не чувствовал под собой ног. – Куда?

– Здесь, на тротуаре, у выхода из института.

– Нет, – уточнил я. – Куда попала пуля?

– В ногу.

«Слава богу, – подумал я, – значит, с ней все будет в порядке».

– А где она сейчас? – спросил я.

– На том же месте, и ей оказывают помощь. Санитары стараются сделать максимум возможного. Но она потеряла столько крови. На тротуаре повсюду кровь.

Возможно, я слишком рано издал вздох облегчения. Моя кожа сделалась влажной и липкой.

– Рози, – торопливо посоветовал я, – выясните у санитаров, в какую больницу они намерены ее отвезти.

Я услышал, что она спросила их и тут же передала мне:

– В Сент-Томас.

– Поезжайте вместе с ней. А я скоро там буду.

Она отключилась. Я недоверчиво поглядел на мобильник. Нет, это не могло случиться. Но так было.

Природа вырабатывает механизм, позволяющий справляться со страхом или болью. Адреналин проникает в кровоток, а от него расходится по телу. Мускулы начинают двигаться, и мы бежим или прыгаем, скрываясь от опасности, мчимся прочь от источника страха. Я ощутил, как внутри меня заструились потоки энергии. В прошлом я слишком часто ощущал это, лежа в торфянике с ушибами и вывихами после неудачного падения.