Последняя теория Эйнштейна

— Скажите Броку и Сантулло, чтобы мотали вот по этому адресу как можно быстрее. Им понадобится кое-какая помощь, так что возьмите с десяток человек, ноги в руки — и дуйте в «Лирджет».

Кроуфорд поднял бровь:

— Вы уверены? Мы же все знаем, что…

— Выполняйте приказ!

Глава восьмая

Когда «хендай» подъезжал к «Приюту Карнеги», было уже совсем темно, но в свете фар Дэвид видел достаточно, чтобы сделать вывод: Эндрю Карнеги тут ни одной ночи не провел. Это была просто лачуга — одноэтажный домик, построенный из железнодорожных шпал на лесной полянке. Двор перед домом усыпали опавшие ветви, на крыльце лежал скомканный ковер мокрой листвы. Университет Карнеги-Меллон запустил свой приют. Ясно было, что с прошлого лета никто из профессорско-преподавательского состава здесь не был, да и прошлым летом мог не быть.

Дэвид открыл дверь с пассажирской стороны и помог выйти профессору Гупте. Старик оправился после приступа паники, но ноги его держали плохо, и Дэвид подхватил его под локоть, помогая переступать через валяющиеся ветви. Моника и Майкл тоже вышли из машины, оставив включенными фары, чтобы видно было, куда идти. У входной двери Гупта показал на цветочный горшок, где ничего не было, кроме земли.

— Ключи под ним.

Наклонившись и взявшись за горшок, Дэвид услышал далекий приглушенный гром, отдавшийся эхом в горах. Тут же он выпрямился, подобравшись.

— Господи! — выдохнул он. — Это еще что?

Гупта засмеялся, потрепал его по спине:

— Не волнуйтесь, это местные. Они по вечерам бродят в лесу и стреляют дичь себе на ужин.

Дэвид два раза глубоко вдохнул.

— Кажется, понимаю, почему ваши преподаватели сюда не ездят.

— Да нет, все не так плохо. И народ здесь интересный. В местной церкви по воскресеньям занимаются укрощением змей. Танцуют вокруг кафедры с гремучими змеями над головой. И что забавно — укусов вроде бы и не бывает.

— Да заходите уже, — поторопила Моника. Она нервозно вглядывалась в нависшую листву.

Дэвид снова нагнулся, приподнял цветочный горшок и взял ржавый ключ. Вставив его в замок, он со второй попытки смог его повернуть и отпереть дверь. Провел рукой по стене, нащупал выключатель и щелкнул.

Изнутри хижина выглядела чуть более гостеприимной. У дальней стены имелся каменный очаг, на полу — коричневая потрепанная дорожка. Кухонька с древним холодильником слева, справа — две небольшие спальни. В центре комнаты стоял массивный дубовый стол, на нем — компьютер, монитор и какая-то периферия.

— Входите, входите, — пригласил всех Гупта. — Боюсь, еды здесь нет, очень долго дом пустовал.

Он сразу шагнул к дубовому столу включить питание компьютера, но пока искал шнур под столом, успел заметить еще кое-что.

— Майкл, ты только посмотри! Я его здесь забыл, оказывается! И аккумуляторы еще не разрядились!

Присев на полу, Гупта щелкнул несколькими выключателями. Послышалось жужжание электромотора, и из-под стола вылез четвероногий робот. Примерно два фута в высоту и три в длину, машинка была похожа на бронтозавра в миниатюре. Корпус был сделан из черного пластика, а шея и хвост сегментированы, отчего они жутковато заколыхались, когда робот заковылял по полу. Два красных светодиода на голове размером с кулак были похожи на глаза, а на спине торчала суставчатая темная антенна. Металлическое существо остановилось перед людьми, повертело головой, будто осматриваясь.

— Не желаешь ли поиграть в мяч, Майкл? — спросил синтезированный голос. Пластиковая челюсть робота ходила вверх и вниз, будто артикулировала слова.

Мальчишка перестал играть в «Варфайтер» на геймбое, и впервые Дэвид увидел, как он улыбается. В этот момент мальчик очень походил на Джонаса радостным лицом. Майкл побежал к лохматой дорожке, взял валяющийся там розовый мяч и покатил к роботу-динозавру. Машина повернула голову, отслеживая мяч сенсорами, потом захромала за ним.

— Он запрограммирован бегать за всем розовым, — объяснил Гупта. — У него есть КМОП-сенсор, распознающий этот цвет.

Профессор смотрел на внука с явным удовольствием. А Моника становилась все нетерпеливее. Она глянула на компьютер на столе, потом на Дэвида. Он понимал ее мысли: где-то тут на жестком диске могла быть Теория Всего. И Монике не терпелось ее увидеть.

— Профессор, — окликнул Гупту Дэвид, — не могли бы мы просмотреть сейчас файлы?

Старик очнулся от своих грез наяву.

— Да-да, конечно! Простите, Дэвид, я отвлекся.

Он пододвинул к столу стул и включил компьютер. Дэвид и Моника встали за ним, глядя ему через плечо.

Сперва Гупта открыл папку с документами. В окне появилось перечисление всех файлов, созданных разными преподавателями, побывавшими в «Приюте» с момента установки этого компьютера. Гупта прокрутил их до папки с надписью «Коробка Майкла». Гупта ввел пароль — «REDPI-RATE79».

— Здесь документы, которые мы создали вместе четыре года назад, — сказал он, показывая на список из семи вордовских файлов. — Если Ганс спрятал теорию на этом компьютере, она должна быть где-то в этой папке, потому что все прочие файлы жесткого диска созданы позже.

Эти семь документов были расположены по дате последних изменений — от «27 июля 2004» и до «9 августа 2004». Первый файл был назван «visual». Остальные шесть в качестве имен имели трехзначные числа: 322, 512, 845, 870 и 733.

Гупта открыл файл «visual».

— Вот этот я помню, — сказал он. — В первый вечер я тогда скачал статью, написанную одним моим аспирантом о распознавании зрительных образов. Но прочесть ее мне так и не удалось. Может быть, Ганс открывал этот файл и вставил в середину какие-нибудь уравнения.

Статья была названа «Вероятностные подпространства в визуальных представлениях» и была типичной работой аспиранта: длинной, кропотливой и непонятной. Гупта пролистывал страницы, Дэвид ожидал увидеть в тексте внезапный разрыв, пустой кусок, за которым идет упорядоченная последовательность уравнений, не имеющих ничего общего с распознаванием образов. Но статья тянулась и тянулась через все свои десять скучных глав, двадцать три чертежа и семьдесят две ссылки.

— Ладно, с этой покончили, — сказал Гупта, дойдя до конца. — Еще шесть осталось.

Он щелкнул файл с именем «322». Документ оказался большим и открывался медленно. Прошло секунд пять или шесть, и на экране появился длинный список имен и фамилий, все с телефонными номерами. Первым в списке был Пол Аалами, вторым именем — Таня Аалто. Потом было не менее тридцати Ааронсов и примерно столько же Ааронсонов. Гупта прокручивал документ, и по экрану проходил бесконечный парад Абботсов, Абернети, Адамсов и Аккермансов. Профессор увеличил скорость прокрутки, и тысячи текстовых записей слились в цифровую дрожь.

Моника в недоумении покачала головой:

— Зачем вы скачивали телефонный справочник?

— Это Майкл скачал. — Гупта мотнул головой в сторону внука, который продолжал играть в догонялки с роботом-бронтозавром. — У аутичных детей бывают странные одержимости. Некоторые запоминают расписания поездов или автобусов. Несколько лет назад у Майкла была одержимость телефонными номерами. Он читал телефонные справочники, запоминал, переписывал. Каждый из этих файлов — справочник для различных кодов зоны.

Дэвид смотрел на прыгающие размытые буквы и цифры — слишком быстро они проскакивали, чтобы можно было разглядеть.

— А можно как-то сказать, не вносил ли доктор Кляйнман изменения в эти файлы?

— К сожалению, возможность «Отслеживать изменения» была отключена, и я не могу обнаружить их автоматически. Придется тщательно разглядывать тексты, чтобы выяснить, добавлял ли что-нибудь Ганс.

— Черт побери, — присвистнула Моника. — Если прочие файлы такой же длины, то вы будете часами пялиться в экран.

Профессор Гупта резко оборвал прокрутку справочника и уставился в монитор так пристально, что Дэвид на миг подумал, будто старик каким-то чудом натолкнулся на уравнения, которые вывел Herr Doktor — сияющие яркие иголки в огромном стоге данных. Но на экране была лишь длиннющая лента Кэботсов.