Эреб

Ветер освежает и приносит откуда-то новые звуки, покачивающиеся ветви деревьев словно зовут Сария к себе. Или предупреждают об опасности? Он уже ничего не понимает; больше всего ему хочется склониться и уткнуться лицом в ладони; но ведь кто-нибудь наверняка наблюдает за ним.

Умер от трусости, от ледяного страха. Нет, так не пойдет. Он сейчас соберется с силами, не даст ни этой тьме, ни отчаянным стенаниям сбить себя с толку; он найдет выход. Начать лучше всего с ворот.

Сарий идет в ту сторону, минуя все новые могилы. Некоторые из надгробий поросли травой или осыпались, так что даже нельзя разобрать написанного. Да какая разница? Прочь, прочь отсюда.

Как только он вошел в ворота, жалобные вопли стали стихать. Слава Богу. Вот только куда теперь идти? Он не отваживается покинуть Эреб просто так. Кто знает, где Сарий окажется в следующий раз? И вообще окажется ли где-нибудь?

Но вот что-то доносится до его слуха. Глухой стук. Удары, словно из шахты. В ночном лесу этот шум пугающе оглушителен, как и его собственные шаги. Он достает меч и идет на звук.

Чем ближе подходит Сарий, тем громче и четче раздаются удары, и, к его великому облегчению, вскоре между деревьев впереди становится виден просвет.

Конечно, это снова гном, один из спутников Вестника. Он сидит спиной к Сарию, на одном из срубленных деревьев, и держит перед собой каменную плиту, на которой, орудуя молотком и резцом, что-то высекает. Теперь Сарий знает, откуда берутся надгробия.

Если я встану позади и загляну ему через плечо, то он, вполне возможно, начнет высекать на камне мое имя, так, просто чтобы испугать.

Сарий подкрадывается поближе и заглядывает гному через плечо. Ошибка. На камне другое имя — Скийзо. Тем лучше, Сарий его не знает. Теперь, когда он стоит прямо за спиной гнома, тот поворачивает к нему уродливое лицо:

— Необычное время для визита, Сарий.

— Знаю. Я, честно говоря, вообще не хочу здесь оставаться.

Гном, странно тявкая, смеется:

— Ну да, кому ж этого хочется?

— Ты мне подскажешь, как вернуться?

— Вернуться куда?

Действительно, куда? Сарий осторожно подбирает слова:

— Я хочу ненадолго покинуть Эреб, но не желаю совершать при этом какую-нибудь ошибку.

Гном продолжает стучать по камню, видимо, что-то обдумывая.

— Так просто это не получится.

Если бы это было так просто, мне бы вообще не понадобилась твоя помощь. Но Сарий не рискует произнести свои мысли вслух. Он терпеливо ждет, пока гном чешет у себя за бахромчатым ухом.

— Ну ладно, ступай. Мы ждем тебя завтра после полудня. В твоих интересах нас не разочаровать.

— Да. Конечно, — облегченно выдыхает Сарий.

— И передай Нику Данмору: правила нарушать запрещено. Так что пусть он глядит в оба — ведь мы все равно обо всем узнаем.

— Да. Хорошо. В конце концов, я же не хочу, чтобы ты взялся изготавливать подобную штуку и для меня, — говорит Сарий и указывает на каменную плиту перед ними.

— А-а. Ну, у меня уже давно все готово. Для всех вас. Большинству из вас такая штука понадобится, не правда ли?

Гном еще раз ухмыляется, когда экран уже гаснет.

04:42. Слишком рано, чтобы вставать, слишком поздно, чтобы попытаться еще раз уснуть. Без особой надежды на сон Ник улегся, натянул на голову одеяло и закрыл глаза. Попробовал ровно, спокойно дышать, но в мыслях все еще плясали надгробные камни.

Интересно, остальные все еще в пути? Через пару часов можно будет спросить Колина. А, нет, нельзя, это ведь запрещено. Черт. Но все-таки на его лице наверняка будет написано разочарование, ведь на арене Сарий так круто отделал Леланта. С этим утешительным чувством Ник наконец заснул.

13

Эта ночь, когда Ник спал лишь урывками, да еще и посещение кладбища не могли пройти для него бесследно. Уже на пути в школу он ощущал в висках какую-то тяжесть — так бывает, когда подступает простуда. Это чувство сопровождало его весь день, несмотря на то что иногда он отвлекался на совершенно другие вещи. Например, на зрелище, которое являли собой Джеми, Эмили и Эрик Ву, когда шушукались у школьных ворот.

Эрик. Он наклонился к Эмили и энергично убеждал ее в чем-то. Она не отстранилась, даже улыбалась. Джеми стоял рядом со скрещенными руками и кивал. Ник сделал вид, что пытается найти что-то в сумке, и краем глаза наблюдал за этой троицей. Должно быть, Эрик сказал сейчас что-то остроумное, поскольку они засмеялись, а Ник в этот момент подумал о том, как редко он видел Эмили смеющейся и как сильно ему хотелось, чтобы он, а не Эрик был причиной ее радости.

Если бы Эрик хоть не был таким кривлякой, подумал Ник, машинально прекратив рыться в сумке. Неужели Эмили западает на таких вот парней? Неуклюжий полуазиат с дурацкой прической и очками карьериста? Завсегдатай литературных клубов? И он не был ей противен, о нет, она определенно уделяла ему внимание. Проклятье!

Ник отдал бы два… нет, один свой уровень, чтобы только услышать, о чем они говорят. Если бы он вчера не ввязался в перепалку с Джеми, то мог бы просто подойти, встать рядом с ними…

— Данмор, не стой на пути как идиот!

Пробегая мимо, Джером так сильно задел Ника, что тот чуть не выпустил из рук сумку.

— Извинись! — рявкнул вслед Ник. Лучше всего сейчас было бы догнать его, схватить за шкирку и припечатать кулаком по носу, ведь Эмили, Эрик и Джеми, конечно, уже заметили Ника. Джеми быстро взглянул в его сторону и отвернулся. Эмили подняла руку в небрежном приветствии. Вот черт, похоже, среди них Эрик — самый вежливый.

Ник отвернулся и пошел в школу. Откуда накатила эта ярость? Наверняка благодаря ночи, когда он спал лишь урывками.

Для утра понедельника в классе математики было что-то слишком спокойно, но Бринна все равно подкараулила его прямо у двери.

— Ну? — шепнула она. — Ну?

Он приложил палец к губам. Как все-таки иногда здорово, что об игре запрещено говорить.

Сияющее выражение лица Бринны тут же стало таинственным, словно они вместе участвовали в каком-то заговоре. Она сказала понимающе:

— Я знала, что тебе понравится.

— Да-да, — Ник выдавил улыбку. Бринна, похоже, тоже мало спала, заметил он, однако приложила все силы, чтобы скрыть усталость под макияжем.

Что касается Хелен, то даже если бы она попробовала это сделать, попытка не имела бы ни малейшего смысла. Она и так никогда не отличалась привлекательностью, но сегодня превзошла саму себя. Волосы были нечесаны, веки то и дело смыкались, а рот вообще не закрывался. Казалось, еще немного — и она распустит слюни. Джером и Колин не сводили глаз с Хелен и передразнивали ее, смеясь чуть не до упаду.

Хелен ничего не замечала. Она оцепенело смотрела перед собой, а теперь еще и начала покачиваться. В душе Ника затеплилось сострадание. Может быть, она одна из тех на кладбище. Может быть, она была Авророй, которую я бросил в лабиринте.

Он подошел к ней.

— Хелен?

Она едва среагировала, только слегка наморщила брови. Колин и Джером покатывались со смеху.

— Хелен? У тебя все в порядке?

Она подняла глаза. Под ними лежали темно-коричневые круги.

— Что?

— У тебя дела нормально? Ты выглядишь… — ужасно, хотел он сказать, но прикусил язык, — …больной.

Из горла Хелен вырвался резкий смешок.

— Ты лучше своими фиговыми делами занимайся, Ник Данмор!

— Ясненько. Тогда продолжай пускать слюни и делать из себя посмешище, — он указал в сторону Колина и Джерома. — Им уж точно есть над чем похохотать.

Что он тут разыгрывает из себя милосердного самаритянина, да еще и с Хелен? Ты прекрасно знаешь, почему это делаешь, озлобленно говорит тихий внутренний голос. Она ведь может тебе кое о чем рассказать. О последней ночи, например. Или о своей гибели. Тогда ты спросил бы ее имя, не так ли? И раскусил бы одного из многих неизвестных персонажей.

Ник обеими руками потер лицо. О господи, он сегодня был на том свете. Впрочем, ему все-таки удалось добиться, чтобы Хелен снова стала выглядеть более или менее сносно. Теперь она сидела выпрямившись, закрыв рот и сжав кулаки.