Заманчивая мишень

— Руби был постарше, — возразил директор. — Если стрелок Освальд, постаревший на тридцать лет, то кто же этот парень, тип помоложе, чем Руби?

— Пластическая операция, — предположил кто-то.

— Только без выдумок! Мне нужны факты. Теоретизировать будем потом.

— Сэр, вот факс от медицинского эксперта в Бостоне. Предварительный осмотр трупа выявил шрам на груди и давний след пореза на запястье.

— Черт! У Освальда были такие же шрамы.

— Но не может же этот человек быть Освальдом, так ведь?!

— Надеюсь, — ответил директор, включая в сеть телефон-факс. — Впрочем, лучше запросить из архива отпечатки пальцев Освальда и убедиться раз и навсегда.

— Которого?

— Обоих! — рявкнул директор. И набрав номер местной телефонной станции, произнес: — Это секретная служба. Все звонки по номеру пятьсот пятьдесят пять — шестьдесят семь — тридцать четыре направляйте сюда.

Едва он положил трубку, как стали поступать факсы. Директор тут же брал их, просматривал, и лицо его вытягивалось все больше и больше.

— Черт. Черт! Черт!!!

Агенты выжидающе замерли.

— Судя по этому сообщению, серийный номер винтовки «манлихер-каркано» идентичен номеру той, из которой Освальд стрелял в Кеннеди.

Все подчиненные приняли такой вид, словно они разом лишились сознания.

Директор поднял взгляд.

— Знает кто-нибудь, где хранится эта проклятая винтовка?

— В Национальном архиве.

— Проверить!

Через минуту послышался громкий голос Джека Мерты:

— Вы уверены? Совершенно точно знаете, что винтовка на месте? Ну так сходите, убедитесь!

Прикрыв ладонью микрофон, Мерта пояснил:

— Из Национального архива отвечают, что винтовка по-прежнему там, но все же пошли удостовериться.

— Если эта проклятая винтовка исчезла, то да поможет им Бог! — категоричным тоном произнес директор.

Вскоре раздался звонок из архива.

— Директор, — произнес Мерта, — они клянутся, что винтовка как лежала под замком, так и лежит.

— Послать туда человека перепроверить? Нет, занимайтесь-ка этим вы. Позвоните мне, как только убедитесь, что винтовка та самая, потом свяжитесь с Бостоном, перепроверьте номер другой. Черт! Не может существовать двух винтовок с одним серийным номером!

— А если существуют?

— Тогда мы хлебнем лиха. Может, даже придется вновь открывать дело об убийстве Кеннеди.

Зазвонил телефон, и один из агентов доложил:

— Большой Мак вернулся в Коронку. Повторяю, Большой Мак вернулся в Коронку.

— Да забудь ты про код! Это же телефон.

— Прошу прощения, сэр. Привычка.

— Сообщи Боссу, что я здесь.

— Вас понял. То есть сейчас, сэр.

Еще через несколько мгновений в трубке послышался хриплый, с одышкой, голос Президента:

— Зайдите ко мне в Овальный кабинет.

У дверей Овального кабинета директор увидел сразу троих агентов, а не одного, как обычно.

— Мысль своевременная, — заметил он.

— Предъявите удостоверение, сэр, — холодным голосом потребовал один из парней.

— Пропустите! Вы знаете, кто я.

— Приказ Президента, сэр. Извините.

— Уж который раз слышу это слово, — огрызнулся директор, нервно доставая из кармана удостоверение.

— Не делайте резких движений, — предостерег другой агент.

— Терпеть не могу слова «извините». Оно означает неудачу, словно объявляет: «Я делаю свою работу паршиво».

— Так точно, сэр.

Все трое агентов убедились в подлинности удостоверения, и дверь перед директором распахнулась. Когда она закрылась, он двинулся по синему ковру, с ходу оправдываясь:

— Мне очень жаль, мистер Президент. Поверьте, я присилю все ложи... э... приложу все силы, чтобы докопаться до причин скандального поведения агентов сегодня днем.

Президент указал ему на кресло.

Директор сел. Взгляд его упал на тенниску главы государства.

— Мистер Президент, разве колледж Смита не женский?

— Я взял тенниску жены, — неохотно ответил Президент.

— Разве она училась не в колледже Уэлсли?

— Какая разница! — с раздражением произнес глава государства. — Расскажите то, что знаете о бостонских делах.

Лицо директора вытянулось.

— Мы все еще собираем сведения.

— Сообщите то, чем уже располагаете.

— Все очень запутано. Тут надо поработать профессиональному аналитику. Некоторые факты могут создать ложное впечатление. И притом весьма.

— Наплевать! Я хочу услышать, чем вы располагаете. Вы уже ведете расследование, не так ли?

— Совершенно верно. — Директор вдруг закашлялся. Он трижды принимался кашлять, потом свирепый взгляд Президента заставил его успокоиться.

— Мы располагаем стрелком.

— Мертвым или живым?

— Мертвым.

— Кто он?

— В водительских правах написано — Алек Джеймс Хайделл.

Президент скривил лицо.

— Кажется, я уже слышал эту фамилию.

Директор секретной службы среагировал мгновенно.

— Мне она тоже показалась знакомой. Мы подозреваем, что фамилия эта вымышленная. Но не уверены, — добавил он торопливо. — Все возможно. Все что угодно.

— Сообщники?

— Его убил человек, личность которого пока не установлена.

— Черт возьми! Совсем, как Джек Руби.

— Да, — с готовностью поддержал его директор, — именно совсем, как Руби. Само собой.

— Значит, можно предположить существование заговора?

— Я пока не стал бы ничего предполагать. Мы проверяем отпечатки пальцев этого человека и вскоре получим какие-то результаты.

— Можете сообщить что-нибудь еще? — спросил Президент.

— У нас множество разрозненных сведений, но я еще раз повторяю — не пытайтесь прояснить ситуацию, не располагая достаточным количеством фактов.

— Вы не усматриваете во всем этом какого-либо мотива? Каких-либо свидетельств преступного сговора или желания взять на себя ответственность за содеянное.

— Пока нет. Но это вопрос всего нескольких часов. Когда станут известны подробности, террористические организации и отколовшиеся политические группы наверняка поставят покушение себе в заслугу. Разумеется, нельзя сбрасывать со счетов и фактор подражания... Президент нахмурился.

— Я неудачно выразился. Надеюсь, вы поняли, что я имел в виду последователей. Всегда найдется человек, которого привлекает слава завершения дела, проваленного другим.

— Знаю, — угрюмо буркнул Президент.

— Я бы рекомендовал вам в ближайшее время вести себя посдержаннее. По крайней мере неделю.

— Мне надо проталкивать законопроект о всеобщем здравоохранении.

Тут в кабинет, не постучав, ворвалась Первая леди.

— Только что получено по электронной почте! — доложила она.

И многозначительно взглянув на мужа, положила распечатку на стол. Президент быстро просмотрел ее.

— Устрой просмотр этого фильма. Вечером.

— Что толку смотреть старую картину Джимми Стюарта? — раздраженно спросила Первая леди.

— Это уж мое дело.

На лице директора секретной службы отразилось любопытство.

— Может быть, посвятите меня? — вежливо поинтересовался он.

— Нет! — одинаково резко ответили Президент и Первая леди.

Директор смерил взглядом обоих. Когда Первая леди широким шагом вышла из кабинета, он подался вперед и заявил:

— Мистер Президент, для успешного выполнения своей работы я должен быть уверен, что пользуюсь полным доверием.

— Вы пользуетесь. Ваши агенты нет. Смените наряд в Белом доме. Всех, кроме Капецци. Он спас мне жизнь.

Директор с трудом сглотнул.

— Слушаюсь, сэр.

— И пусть за агентами, которые заступят в наряд, ведется пристальное наблюдение.

— Кому же его вести?

— Другим агентам. Продумайте все как следует. Я не хочу повторения сегодняшнего инцидента. Плохо, когда страна считает, что ее Президента убил какой-то псих. Но если станет известно, что его чуть не прикончила секретная служба, весь мир сочтет, что в стране назревает государственный переворот.

— И говорить не смейте об этом, — с горячностью отозвался директор и поднялся, чтобы уйти.