Эфирное время

шина не обязательно та же, мало ли в Москве вишневых «жигулят»?

Во дворе она огляделась, но никого, кроме Юры и Лоты, не увидела.

Сейчас, подъезжая к перекрестку, она думала о Бутеико. Как, в сущности, глупо он жил и как рано, как нелепо погиб. Про него многие говорили, что он «допрыгается». Но вряд ли за те мелкие пакости, которые он делал, его могли убить. Он подглядывал в замочную скважину и охотился за чужими тайнами, в основном любовными. Однако в наше время знаменитости обоего пола с восторгом трясут перед многотысячной толпой грязными простынями двадцатилетней давности, несут свои замаранные постельные принадлежности, как транспаранты на праздничной демонстрации. Темой очередного интервью становится какой-нибудь роман, о котором. забыли рассказать в прошлом интервью. Не стесняются называть имена бывших постельных партнеров и партнерш, при этом не спрашивая их разрешения, не заботясь о том, нужна ли им и их семьям эта пикантная правда.

Для таких репортеров, как Артем Бутейко, настал золотой век, только успевай подгребать чужие окурки со следами губной помады, только подставляй микрофон и камеру под щедрый поток интимных откровений.

За это не убивают. Наоборот, платят – деньги, как за рекламу.

В Останкино говорили, будто его застрелил приятель за денежный долг. В принципе возможно. Он жил в долг, занимал у всех, но всегда возвращал.

Когда погибает человек, которого ты терпеть не мог, о котором плохо думал и плохо говорил, ощущение удивительно гадкое. Стыдно, как будто ты причастен к его смерти.

«А за что же, собственно, я терпеть не могла Артема? За цинизм? За наглость? .Ну, циников и наглецов на телевидении хватает. За бездарность? Этого добра тоже достаточно. Когда-то у нас с ним были <вполне нормальные, даже приятельские • отношения. Он возненавидел меня после того ток-шоу с фальшивым героем. И был прав. Я сорвала ему премьеру. Он схалтурил. Ну и что? Мало ли халтурщиков? Я могла и не лезть к его герою со своими шибко умными вопросами, тем более в прямом эфире. Почему же я это сделала? Ведь не просто так».

За месяц до этого в «Стоп-кадре» вышел его эксклюзивный сюжет о певце и милиционере. Тогда о нем заговорили, имя его всплыло на поверхность. Он получил возможность делать свою передачу.

Лиза вдруг ясно вспомнила широкое, тяжелое лицо человека в милицейской форме, застывшие маленькие глаза какого-то неопределенного мутно-зеленого цвета.

– Парень, я прошу тебя, не надо. Ну ты пойми, для меня это все, кранты. Меня посадят.

Лиза совершенно случайно стала свидетельницей этого отвратительного разговора. В Доме кино проходил вечер, посвященный десятилетнему юбилею программы «Стоп-кадр». Пригласительные билеты продавались всем желающим, народу собралось много, зал был полным. В антракте, в фойе, Бутейко с каким-то парнем стоял у перил. Они смеялись, оба были немного навеселе. Лиза стояла неподалеку и увидела, как к ним подошел милиционер.

– А, это опять ты? – Артем скорчил брезгливо-утомленную гримасу. – Слушай,