По заказу

Но почему? Зачем ему нужно было сводить счеты с жизнью после нашего вчерашнего разговора? Тогда он был настроен твердо и уверенно. Неужели Кэйт отвергла его и отказалась вернуться домой? А этот отказ подвел Билла к роковой черте? И где он мог взять оружие?

Я обогнул дом, осмотрев окна полуподвального этажа. Но ничего необычного или нового не обнаружил. Привычная, хорошо знакомая мне обстановка. Не считая, конечно, того, что теперь в его доме все изменится и катастрофа в кабинете станет черным днем для его семьи.

Я остановился рядом с полицейским, дежурившим у черного хода, и доложил ему, что хочу отвезти Джульет Бёрнс к ней домой. Если девушка понадобится его начальству, оно найдет ее там.

– Не знаю, ничего не могу сказать, – нехотя произнес он. – По-моему, ей нужно побыть здесь до приезда следователей.

– Но я не останусь и заберу ее, – жестко отрезал я. – Поймите, девушка в шоке, а в моей машине ей лучше не станет. Без горячего сладкого чая и теплой постели она не придет в себя до вечера.

Он подумал минуту-другую и наконец решил, что держать ее в доме Билла не стоит. Пусть отлежится у себя, так будет спокойнее.

– Ладно, сэр, – согласился он. – Только сообщите мне, как вас зовут, и номер телефона, по которому можно дозвониться до мисс Бёрнс.

Я продиктовал ему свое имя, номер моего мобильного телефона и тут же выехал. Хорошо, что успел покинуть дом в эту минуту, а не позже, поскольку, свернув на дорогу, столкнулся с целым эскортом полицейских машин. Насильственная смерть подняла стражей порядка с постели в ранний утренний час.

Джульет жила в одном из маленьких однотипных коттеджей, выстроившихся в ряд вдоль шоссе Бэйдон на юго-западной окраине Ламбурна.

– Номер два, – пробормотала она.

– Дай мне твой ключ, – попросил я.

– Он под камнем, в маленькой коробке, – пояснила девушка. – В моих бриджах для верховой езды нет карманов, вот я и храню его в ней, уходя на работу.

– Ты могла бы носить его на ремешке, как медальон, – предложил я.

– Пыталась и сразу потеряла. Ремешок оборвался. «Носи покрепче ремешок, о Лиза, дорогая», – вспомнил я слова известной песенки. Но ничего не сказал.

Я помог Джульет выйти из машины, нашел ключ, открыл дверь и впустил ее.

Она поднялась наверх и легла, пока я готовил крепкий сладкий чай в крохотной кухне. Принес девушке большую чашку, уселся на край кровати и проследил, как Джульет выпила несколько глотков. Кажется, чай помог ей восстановить силы, и ее лицо порозовело.

– Почему он это сделал? – растерянно спросила она. – Его смерть для всех нас такой удар, и мне придется искать новую работу. Боже мой, я и забыла о работе! – Джульет резко передвинулась и приподнялась, чтобы встать с постели.

– Ложись, Джульет, – одернул ее я. – Сегодня тебе не надо работать.

– Но кто будет ухаживать за лошадьми?

– Не сомневаюсь, что Фред о них позаботится. Накормит и напоит как следует, но утром они останутся в конюшне. Пускай побудут без тебя, ничего с ними не случится. А ты должна отлежаться дома. Это приказ.

Я поднял с пола брошенный ею жакет и направился в соседнюю комнату, собираясь повесить его в гардероб.

– Не надо, – остановила меня Джульет. – Все о'кей, положите его на кровать, а потом я сама повешу.

– Это не проблема, – проговорил я на ходу. Открыл гардероб и отыскал в нем место для жакета.

Джульет всегда производила на меня впечатление мальчишки-сорванца, привыкшего к джинсам и простеньким свитерам, и я с удивлением обнаружил в ее гардеробе десятки аккуратно развешанных платьев и костюмов с дизайнерскими этикетками. Все они были в прозрачных пластиковых упаковках. Внизу стояли элегантные лодочки и босоножки, в тон висевшим нарядам. Выходит, она любит модные, дорогие вещи, и это уже не сорванец, а настоящая женщина, отметил я и невольно порадовался. Захлопнул гардероб, вернулся к ней в спальню и опять устроился на краешке кровати.

– Знаешь, Джульет, я сейчас поеду назад, загляну в конюшню, пообщаюсь с Фредом и улажу проблемы с лошадьми, – сообщил я. – А ты отдыхай и постарайся ни о чем не думать. Скоро к тебе явится полиция, так что успокойся и будь готова.

– Спасибо, Сид.

Я вновь отправился к дому Билла, но выбрал окольную дорогу, а не центральное шоссе. Этот путь вел прямо к дальним рядам конюшен. Притормозил, выбрался из машины, прошел во двор и застал Фреда на месте. Вид у него был встревоженный, он то и дело смотрел на часы и, наверное, гадал, куда исчезли Билл и Джульет. Обычно они заходили в конюшни десятью минутами раньше.

– Привет, Фред, – поздоровался я.

– Доброе утро, мистер Холли, – откликнулся он. – Простите, но мистера Бартона и мисс Джульет пока что нет. Ума не приложу, где они. Ведь он и она никогда по утрам не опаздывали. Появлялись за полчаса до нас, конюхов, и все проверяли.

– Их сегодня не будет, – заявил я. – А значит, лошадей выводить утром не нужно. Передай ребятам, что сегодня они свободны и лошади останутся в стойлах. Дай им сена и воды.

– Но, по-видимому…

– Сделай это, Фред. Прошу тебя.

Он неуверенно покосился на ворота, по-прежнему надеясь, что к ним в любую секунду может приблизиться Билл.

– Произошла катастрофа, – продолжил я. – Смерть в его семье. В доме мистера Бартона сейчас полиция. Просто скажи ребятам, чтобы они не выводили лошадей. Но не объясняй почему.

Они и так скоро обо всем узнают. Не одной только Джульет придется искать новую работу.

– Хорошо, – ответил Фред.

Я расстался с ним и побрел к моей машине. Мне предстояло решить весьма сложную и деликатную задачу до очередного возвращения в дом Билла и встречи с полицией. К сожалению, я не успел заранее продумать план.

Из Ламбурна я выехал на шоссе Вантадж и свернул к дому родителей Кэйт. Они переселились сюда пять лет назад, когда ее отец вышел в отставку, а Билл унаследовал его конюшни. Однако Артур Роджерс недолго предавался нехитрым радостям отставника, не прошло и нескольких недель, как врачи обнаружили у него рак поджелудочной железы. Через два месяца его не стало. Теперь его вдова, Дафна, жила здесь одна и считалась истинной гранд-дамой в мире скачек.

Я остановился перед домом. Любопытно, есть ли в нем хоть кто-нибудь? Нажал на кнопку звонка, и до меня издали донесся его слабый отзвук. Дафна уже проснулась, но по-прежнему была в халате, когда открыла мне дверь.

– Доброе утро, Сид, – поздоровалась она и улыбнулась. – Что привело тебя сюда в такую рань?

– Доброе утро, Дафна. – Я тоже улыбнулся. – А Кэйт здесь?

– Почему ты об этом спрашиваешь? – От ее улыбки не осталось и следа.

– Я должен с нею увидеться.

– Тебя прислал Билл? – насторожилась она. – Я всегда говорила, что Кэйт вышла замуж не за того человека. Он опозорил нашу семью. Подумать только, махинации на скачках!

Неужели она бы предпочла обвинение в убийстве?

– Кэйт здесь? – повторил я свой вопрос.

– Может быть, здесь, а может быть, и нет. Почему ты так хочешь ее видеть?

– Понимаете, Дафна, это очень важно. С Биллом стряслась беда.

– Еще что-то? Как будто ему мало. Что он сейчас натворил?

– Кэйт у вас дома? – в третий раз спросил я, уже более резким и требовательным тоном.

– Она спит. В комнате для гостей.

– А дети с ней? – осведомился я.

– Нет. Они в мансарде, – пояснила Дафна. – Ну как, мне лучше подняться и разбудить ребят?

– Нет, не трогайте их, – запротестовал я. – Позвольте мне пройти к Кэйт. Я ее разбужу.

Дафна с неприязнью взглянула на меня, но не стала преграждать дорогу, когда я двинулся по коридору и взобрался по лестнице.

– Она в передней комнате, – окликнула меня Дафна. – Прямо за дверью второго этажа.

Я осторожно постучал и чуть-чуть приоткрыл дверь.

– Это ты, мама? – сонно пробурчала Кэйт. – Кто там стучал в дверь?

– Кэйт, – произнес я, прильнув к узкому просвету. – Это Сид Холли. Я могу войти?

– Сид! Что ты здесь делаешь? Тебя прислал Билл?