Холодно

Рыжов вынырнул из сна мгновенно, при первых звуках поворачиваемого в двери ключа. Включился свет, и в камеру вошел Дубинин. Уселся на край пустых дощатых нар, напротив Рыжова.

- Просыпайся. Ольге машину подорвали полчаса как...

- Погибла?

- Жива. Даже не пострадала, если не считать перепуга.

- Как так?

- Она машину на ночь возле подъезда оставила. Утром вышла с собакой, и с торбой картошки. Открыла заднюю дверцу, поставила картошку, впустила собаку, поднялась наверх, за следующей сумкой. Тут машина рванула. Думаю, псина просто перепрыгнула на переднее сиденье, в "Жигулях" спинки низкие... а псина - дог старый, он наверняка больше Ольги весил... Думаю, там было что-то вроде самодельной мины... Эксперты точнее определят. Температура страшная, металл расплавился, а осколков, вроде бы, нет... Ну и бензин сдетонировал. Слава богу, машина стояла с торца дома, там окон нет, никто не пострадал. Но, конечно, напугались люди....

- А она сейчас где?

- У меня ... Я ей велел сидеть и не жукнуть. Никто ж не знает, что это не она взорвалась. Пусть пока думают, что она... Целее будет.

- А мне ты зачем это все говоришь?

Дубинин помолчал пару минут, хмуря брови. Словно еще раз оценил и обдумал все свои доводы. Потом вздохнул.

- Вы с Ольгой сейчас в одной лодке. За ней охотятся, а тебя подставляют по полной программе. А мне ее припрятать некуда, и сторожем при ней сидеть я не могу - мне этого охотничка хренова отыскать надо. И побыстрей - пока вы оба целы. Поэтому желательно - очень желательно - чтоб ты мне все как есть рассказал. Понял ты меня - все, как есть! А то ведь они не только Ольгу хлопнут - они и до тебя добегут. Ты для них сейчас расходный материал.

- С чего это ты так надумал?

- Да пистолет мы твой нашли... В сумке у одного мужичка. Мертвого, между прочим. Так что все дело закруглено и завязано, и концы в воду. А ты тут совсем лишний.

Рыжов недобро усмехнулся:

- А если я с ними заодно?

- Ты, может, с ними и заодно, а они с тобой - нет. Ты им нужен был, чтобы Ольгу найти. Ты нашел. Если бы ты с ними заодно был - ты бы про мужиков у Ольги не выспрашивал. И в паспортном столе не светился... и в забегаловке этой паршивой ты бы не шарашился у всех на виду. Ты их не знал - а хозяева твои знали. И отравили - за день до того, как ты их тут искал. И при том пистолетик твой в сумку подбросили. Типа - мужики Голубенко убили, а потом вдруг случайно отравились. Виноватых нет. Осталось так - пару лишних свидетелей устранить, тебя да Ольгу - и все чики-чики!

- Могли бы этого Голубенко вообще в лесу зарыть, и никакого бы дела не было - раз уж так у них было с двух сторон схвачено...

- Я вот что выяснил - твои хозяева хотели что-то вроде спектакля разыграть - инсценировать вооруженное ограбление, отнять портфель. Шофер машины был в курсе, должен был просто в условленном месте остановиться. У Голубенки в автомате и рожка не было... а вышло вон как. Не по уговору вышло... И похоже, мужики эти наши, компания Голубенковская, попробовали хозяев твоих шантажировать, бабок с них за Голубенко слупить. Конечно, при таком раскладе труп мужики вовсе не прятали - это, можно сказать, ихний козырь такой был. За шантаж они на другой же день жизнями поплатились, да на них же еще это дело свалили. И вот скажи мне - на хрена ж ты теперь своим хозяевам? С какой стороны не глянь, везде ты крайний! Ничего тебе тут не остается, как все мне рассказать - чтобы я ваши с Ольгой задницы прикрыл.

- А может, я ничего говорить не буду? Я к этому делу никакими уликами и доказательствами совсем не подвязан. Мало ли что Воронцова эта ваша натрепала? Кроме ее слов, ничего у вас на меня нету, иначе бы со мной тут не так разговаривали... Трое суток отсижу, съеду куда-нибудь, и поминай, как звали. А вы со своей Ольгой сами тут разбирайтесь.

- А вот это у тебя не получится. Никак не выйдет!

- Почему же?

- А ты у нас еще по одному делу проходишь. Дело мелкое - о краже из квартиры Ольги Воронцовой пятисот долларов. Но там от тебя остались следы, улики, свидетельские показания. Пацан тебя видел. Соседка.... К Воронцовой я тебя подвязал. А теперь на нее покушались, и тебя можно придержать до конца расследования. И дело с Голубенко можно расследовать - ты не думай, что тут совсем зачистили концы. Кроме Ольги, у нас еще свидетели есть. Все раскрутим. А для тебя вопрос стоит так - или ты пойдешь свидетелем, или соучастником. А чтобы совсем отмазаться, остаться в стороне - не получится. Это я честно тебе говорю. Ты подумай!

Рыжов усмехнулся недобро:

- Что тут думать...

Оленька прижималась спиной к горячему печному боку, и никак не могла согреться. Зубы стучали так, что она ничего не слышала, кроме этой назойливой частой дроби. Димка вошел, хлопнул дверью, с грохотом ссыпал возле печи охапку дров:

- Ничего... Вот натопим, будет тепло. Сегодня в кухне переночуем, а завтра пустим насос, воду в батареи закачаем. Включим котел. Вообще будет лафа! И помыться можно, и постирать... Да не трясись ты так! А то иди, тоже дровец поруби - топором помашешь, сразу станет тепло. Этот вон - даже дубленку скинул! - Димка мотнул головой в направлении двери. Оленька стиснула зубы - и услыхала гулкие мерные удары, хруст раскалываемых поленьев." Да уж - пойду я туда, как же... Рыжов с топором - мечта всей жизни... А Димка еще удивляется, что у меня зубы стучат... Идиот Дубинин - не нашел ничего лучше, как приставить к нам этого жуткого Сергея Рыжова..."

- Слушай, а что это он странно так - полено держит правой рукой, а рубит левой? Он что, левша? У нас пацан один в классе был - левша - на одни двойки учился...

- Точно не знаю, но, по-моему, не левша. У него плечо прострелено - правое...

- А-а-а... то-то он заорал, когда ему руку завернули... А то я думаю - такой большой, а орет... А морду ему менты хорошо отрихтовали.... А он и так-то был не красавец, а тут ваащще-е... а злющий, слышь... на тебя злой!

Печка разгорелась, и скоро наполнила кухню жилым теплом. Оленька устала бояться и дрожать, завесила голое кухонное окно покрывалом, и занялась ужином. Или завтраком - это как посмотреть. Три часа ночи - это поздний ужин, или ранний завтрак? Олины вещи и съестные припасы из квартиры, можно сказать, выкрали под покровом темноты, и доставили в Черняки на рыжовской машине. Ездить пришлось три раза, они замерзли, устали и проголодались.... Яичницу с ветчиной Рыжов уничтожал в молчании, не отрывая глаз от большой чугунной сковородки. Оленька маялась - ее неудержимо тянуло оправдываться и извиняться за всю советскую милицию. Но, кажется, извинения были бы бесполезны - стоило рыжовскому взору оторваться от сковородки, и пасть на бедную Оленьку, от нее остались бы одни угольки...

С утра заявился Дубинин. Уселся на матрас, спиной к печке, как давеча Оленька, потер озябшие ладони, властно потребовал:

- Олька, подавай мне кофе в постель - большую кружку! И сами рассаживайтесь, прямо передо мной, чтоб я всех видел! Устроим очную ставку, мозговой штурм, бурное обсуждение - короче, карты на стол. А то, понимаете ли - стрельба, отравление, взрыв, где-то притихарились два автомата, а теперь... вот еще... возникло тут... одно обстоятельство... - он покосился на Оленьку, и про возникшее обстоятельство распространяться не стал.

Оленька и Димка послушно уселись перед Дубининым, Рыжов примостился на подоконнике. Пили чай, молчали, собираясь с мыслями. Наконец, Дубинин отставил кружку, повернулся к Рыжову:

- Начинай... Давай пока только факты, в хронологическом порядке, без комментариев и сторонних соображений.

- Пятнадцатого декабря, в понедельник, наш постоянный клиент Дмитрий Андреевич Баранников заказал машину и шофера для поездки в Воскресенск. В среду вечером, в 23.00 он приехал в агентство, и потребовал выделить дополнительного охранника. Я был дежурным, хлопец один попросил подмениться в тот день, поехал с ними. Выехали в половине первого. Шли медленно, дорога была очень плохая, снег с дождем. В Воскресенск прибыли в три часа примерно. Тут Баранников заблудился, все никак третью проходную найти не мог. Где-то в половине шестого увидели на остановке... вот ее... - Рыжов недобро покосился на Оленьку - попросили показать дорогу. Заехали на проходную, Баранников пошел оформлять документы. Вернулся минут через двадцать. Выехали две фуры. Мы развернулись, двинули следом... на некотором отдалении.