Волк на заклание. Отель «Гранд Вавилон»

Во всем Суссексе едва ли нашлась бы вторая такая машина. Киркпатрик должен был находиться где-то рядом. Берден отодвинул задвижку калитки и вошел в сад. Ветер разбросал лепестки цветущего айвового дерева, и земля была скользкой и алой. На стук в дверь никто не ответил. Он обошел дом сбоку и увидел гараж, в котором Марголис держал свой автомобиль; двери были распахнуты настежь, машины в гараже не было.

Налитые почки на ветках яблонь щекотали Бердену лицо, повсюду щебетали птицы. Атмосферу сельской идиллии несколько нарушали только драные газетные листы — следы неквалифицированной уборки, предпринятой Марголисом; они застряли в кустах, трепыхались на вершинах деревьев. Берден остановился невдалеке от задней двери дома. Мужчина в сероватом дождевике с поясом, взгромоздившись на деревянный ящик, заглядывал в кухонное окно.

Не замеченный, Берден молча наблюдал за ним несколько секунд. Затем кашлянул. Мужчина вздрогнул всем телом, повернулся к Бердену и медленно сошел с ящика.

— Никого нет, — неуверенно проговорил он и тут же добавил: — Я только проверял, есть ли кто дома. — Мужчина был, несомненно, хорош собой — франтовато одетый, белокожий, с вьющимися темно-каштановыми волосами; небольшой подбородок, прямой нос и влажные, с длинными ресницами глаза.

— Я бы хотел перемолвиться с вами словечком, мистер Киркпатрик.

— Откуда вы знаете мое имя? Мы с вами не знакомы. — Теперь, когда они стояли на одном уровне, стало ясно, что роста в Киркпатрике примерно пять футов и восемь дюймов.

— Я узнал вашу машину, — сказал Берден.

Киркпатрика словно током ударило. Два красных пятна появились на его бледных скулах.

— Что это значит, черт побери? — Он был взбешен.

Берден спокойно смотрел на него.

— Вы сказали, что в доме никого нет. А кого вы хотели увидеть?

— Так вот оно что! — Киркпатрик сделал глубокий вздох и сжал кулаки. — Я знаю, кто вы. — Он резко мотнул головой, в голосе его звучало мрачное удовлетворение. — Вы — шпик из так называемого розыскного агентства. Полагаю, моя жена натравила вас на меня.

— Я никогда не видел вашу жену, — сказал Берден, — и я в самом деле сотрудник розыскной службы. Но нас обычно называют полисменами.

— Я нечаянно услышал, как вы спрашивали сержанта, где можно взять напрокат автомобиль, — сказал Вексфорд.

— В обеденное время, сэр, — быстро проговорил Дрейтон.

Вексфорд нетерпеливо покачал головой:

— Все в порядке, юноша, не волнуйтесь. Не делайте из меня страшного людоеда. Наймите хоть грузовик с прицепом — мне все равно, и не обязательно в обеденное время — это нужно сделать немедленно. В округе всего три фирмы, дающие автомобили напрокат: Миссела и Коуторна в Стоуэртоне и «Ред Стар» здесь, на Йорк-стрит, где вы оставили машину мисс Марголис. Нужно выяснить, брал ли кто-либо у них напрокат во вторник зеленый легковой автомобиль.

После ухода Дрейтона Вексфорд уселся поразмышлять и попытаться разгадать загадку с автомобилями. Человек по имени Джеф Смит в субботу приехал на черном автомобиле, а во вторник — на зеленом, если можно верить миссис Коллинз. Вексфорд считал, что можно. Накануне вечером он вместе с Брайантом поставил черную машину под перламутровый свет уличного фонаря на Спарта-Гроув — и машина осталась черной. Он смотрел на нее через обычные и через дымчатые очки. Никакие ухищрения не превращали черный цвет в зеленый. Означало ли это, что у Джефа Смита было два автомобиля или что в воскресенье, а может, в понедельник, он продал черную машину и купил зеленую? А что, если новая черная машина бросалась в глаза, и для этой поездки он взял напрокат зеленую?

Дрейтон тоже задавал себе эти вопросы, слушая звон колоколов местной церкви. Этот звон сопровождал его, пока он не повернул на Йорк-стрит. В ярком солнечном свете за стеклом витрины магазина «Драгоценности на радость» блестели нитки искусственных бриллиантов. Он вспомнил о серебряной цепочке на шее Линды и тут же — о ее гладкой теплой коже, шелковистой на ощупь.

Дрейтону пришлось оторваться от этих мыслей на входе в гараж «Ред Стар». Ему показали два допотопных «хилмена», и он поспешил на остановку автобуса, шедшего в Стоуэртон. Рассела Коуторна Дрейтон нашел в его кабинете. На единственном кирпичном фрагменте стены дальше было сплошное стекло — прямо над головой Коуторна висел календарь с изображением девушки в туфлях на высоких каблуках, всю одежду которой составляли три пуховочки, вынутые из пудрениц. Дрейтон испытывал смешанное чувство презрения и неловкости. Девица напомнила ему о журналах в лавке Гровера. Коуторн сел прямо, когда Дрейтон представился, и быстро кивнул, как командир, принимающий рапорт.

— Приветствую. Садитесь. Все больше туч на горизонте?

Манерный старый зануда, подумал Дрейтон.

— Я хочу узнать у вас о прокате автомобилей. Вы ведь занимаетесь этим?

— Милый юноша, я подумал было, что вы пришли как официальное лицо, а вам всего…

— Вы не ошиблись, и я задаю вам официальный вопрос. Какого цвета автомобили, которые вы даете напрокат?

Коуторн открыл веерообразное окно над дверью. От свежего воздуха он закашлялся.

— Какого цвета? Они у нас все одинаковые — черные автомобили модели «моррис майнор».

— Брал ли кто-нибудь у вас машину в субботу, третьего числа?

— Дайте сообразить. Суббота, вы говорите? Третьего?..

— На прошлой неделе. Календарь над вашей головой.

Лицо Коуторна приобрело темно-бордовый оттенок.

— Все должно быть записано в журнале, — пробормотал он.

Журнал так будто велся аккуратно. Коуторн раскрыл его, перелистал несколько страниц назад, чуть нахмурился.

— Я помню то утро, — сказал он, — Я потерял лучшего механика. Наглый молодой дьявол, вел себя так, словно гараж — его собственность. Мне надоело терпеть, и я вытолкал его взашей…

Дрейтон беспокойно заерзал на стуле:

— Вернитесь к машинам.

— Нет, все были на месте, — задумчиво произнес Коуторн.

— А как насчет продажи? Может быть, кто-то купил у вас зеленый автомобиль примерно в эти же дни?

Испещренной набухшими венами, слегка дрожащей рукой Коуторн принялся теребить свои усы.

— Мое дело не слишком процветает. — Он поколебался, устало глядя на Дрейтона. — Скажу откровенно. Я не продал ни одной машины с тех пор, как в феврале мистер Гровер купил свою малолитражку.

Дрейтон почувствовал, как к лицу его прилила кровь. Хватило всего-навсего имени.

— Я сам хочу взять у вас напрокат машину, — сказал он, — на вечер.

Неистовствуя и изображая самоуверенность, как это делают слабые люди, Алан Киркпатрик стоял в кабинете Вексфорда. Он демонстративно отказался сесть и, как заведенный, повторял «чушь» и «не верю этому» в ответ на все предположения старшего инспектора о возможной смерти Аниты Марголис.

— В таком случае, — сказал Вексфорд, — вы ведь не откажетесь рассказать нам о своих перемещениях в минувший вторник, в день, когда у вас с нею было свидание.

— Свидание? — Киркпатрик издал хриплый звук, похожий на смех. — Мне нравится, как вы все представляете. Я узнал эту женщину только потому, что люблю искусство. Только через нее можно было попасть в дом и посмотреть картины Марголиса.

Берден поднялся, вышел из угла, где до того спокойно сидел, и сказал:

— Значит, вы интересовались его работами? Как и я. Я что-то не могу вспомнить название картины, которую взяла у Марголиса галерея Тейт. Может быть, ваша память лучше моей?

Откровенный подвох, содержавшийся в вопросе, не умалял значения самого вопроса. Если Киркпатрик собирался выдерживать роль любителя живописи, он должен был отвечать. Его мягкие подвижные губы скривились.

— Я не знаю, как он их называет, — пробормотал он.

— Странно, — проговорил Берден. — Любой поклонник Марголиса знает картину «Ничто».

Секунду даже Вексфорд смотрел на Вердена в изумлении. Затем он вспомнил про «Уикэнд телеграф», лежавший в ящике его стола, прямо под рукой. Слушая инспектора, неожиданно пустившегося со знанием дела рассуждать о современном искусстве, Вексфорд таял от восхищения. Справочной литературой Берден умел пользоваться не хуже, чем пистолетом. Тоже, видимо, ошеломленный, Киркпатрик с озадаченным и вызывающим выражением на лице плюхнулся на стул.