Стены молчания

Я набрал номер Кэрол, вызывая в воображении ее образ с болтающимся собачьим поводком.

Автоответчик. Некоторые вещи не меняются. Я оставил ей сообщение, чтобы она перезвонила мне.

Я позвонил в «Чейз Манхеттен».

— Говорит Фин Бордер. Будьте добры Карен Бордак.

Карен Бордак — менеджер моего счета. Шестидесяти тысяч долларов было достаточно для того, чтобы иметь личного менеджера. Десяти тысяч, возможно, не было достаточно даже для того, чтобы получить рождественскую открытку от «Чейз».

— Мистер Бордер, как ваши дела сегодня?

Я ей не ответил. Вместо этого я объяснил ей, что пятьдесят тысяч долларов исчезли с моего счета, и что это не я взял их. Я старался быть лаконичным и спокойным. Я дал мисс Бордак шанс сказать мне, что все это было ужасной ошибкой и что пятьдесят тысяч все еще были у них.

Потом, может быть, я и собирался покричать.

Никакой ошибки не было. Деньги исчезли, и детектив Манелли уже говорил с ней. Она ничего не сказала, оберегая мою конфиденциальность. Но через какое-то время в банке посмотрели вспомогательные документы, и все подтвердилось. Я лично приходил в банк и подписал поручение. С подписью все было в порядке.

— Я не подписывал никакой бумаги, — настаивал я. — Какое на ней число?

— Двенадцатое.

Среда. Я ходил в банк по средам. Оплатить счета. Бумаги? Одна или две. Но не поручение на перевод пятидесяти тысяч долларов.

— Я хочу, чтобы на мой счет вернули деньги к закрытию торгов, — пригрозил я. — Иначе этим займется полиция, аудиторы и мои адвокаты.

Но на противоположном конце провода царило спокойствие: мисс Бордак ничего не боялась.

— Сэр, как я уже сказала, этим делом занимается полиция. Что касается аудиторов, соответствующие люди займутся проверкой. Мы сегодня же вышлем вам письмо, в котором объясним вам ваши права. Может быть, будет лучше, если вы сейчас назовете мне имена ваших адвокатов, чтобы я могла официально все вам передать.

У меня не было адвокатов. За пять лет в моей жизни произошло так мало событий, помимо работы, что мне ни разу не понадобился адвокат. Я не разводился, у меня не было дома, никто не подавал на меня в суд.

Это выглядело так, словно теперь я должен был наверстать упущенное время.

— Я перезвоню вам и назову имя адвоката.

— Да, конечно, — любезно поблагодарила мисс Карен. — Я не думаю, что смогу помочь вам прямо сейчас по поводу снятия денег со счета. Это не в моей компетенции. Что еще мы можем сделать для вас сегодня?

Пола осторожно приоткрыла дверь и покрутила указательным пальцем, чтобы я быстрее заканчивал разговор.

— Нет, спасибо, — ответил я. — Вы уже сделали достаточно.

— Мэндип хочет тебя видеть, — сказала Пола, — сейчас.

Чарльз Мэндип сидел за небольшим письменным столом в уютном кабинете около стойки администратора. Он всегда говорил, что не хочет, чтобы его нью-йоркские визиты нарушали спокойное течение жизни офиса. Он не требовал ничего особенного, несмотря на свое положение главы компании. Пока был телефон и хороший кофе, все было в порядке.

Мэндип выглядел как обычно: весь в морщинах, готовый костюм, грязные манжеты рубашки, обычные туфли, не сверкающие, но и не грязные. Но выражение лица было напряженное, как у гончей. Это было лицо человека, привыкшего брать на себя ответственность, и так было до тех пор, пока он не встал рядом с Джимом Макинтайром.

У Мэндипа была привычка щелкать по щеке указательным пальцем, и я услышал скрежет в его голосе, когда он поздоровался со мной.

Я сел на единственный стул в комнате. Если бы я был Эрни, мой живот и подбородки расплющили бы этот письменный стол.

В комнате не было ни окон, ни картин. Поэтому мне оставалось смотреть только на лицо Мэндипа. Казалось, оно подрагивало от тревоги.

— Как долетели? — спросил я.

— У них закончились хлопья, — он вертел в руках тонкую коричневую папку. Досье на меня и Джей Джея? Если оно составлено Кинесом, то перекос информации в сторону, выгодную Шелдону, будет таким мощным, что Мэндипу придется с трудом его сдерживать.

Серые глаза Мэндипа сузились. У него был пронзающий взгляд.

— Читать это не особо приятно.

— Я также получил вот это, — я передал ему письмо от Маршалла Форрестера.

Чарльз взглянул на него и медленно вернул его мне.

— Уже видел, — сказал он утомленно. — Мистер Рихтер послал нам незаверенную копию. Несомненно, они хотят припугнуть нас, намекая на то, что ты работал в «Клэй и Вестминстер», когда позволил мистеру Карлсону расплющиться на шоссе Рузвельта. Тем самым они перекладывают ответственность за твою тупость с твоих плеч на плечи компании. Неписаный закон во всей своей вероятности, — Чарльз быстро перелистывал бумаги в папке, словно он искал хоть малейший намек на хорошие новости среди плохих. — Ты завершил список своих дел для Шелдона?

Интересно, удалось ли Эрни поговорить с Чарльзом и попросить вернуть мне некоторых моих клиентов?

— В большей степени, — сказал я.

— Молодец, — сказал Чарльз. Даже если Эрни и разговаривал с ним, очевидно, это не помогло.

— Мне действительно надо отойти от слияния?

Казалось, Чарльз пристально вглядывался в обложку папки и затем поднял волосок, который приземлился на нее. Он повертел его между большим и указательным пальцами, прежде чем выпустить, и волосок полетел к полу по спирали. Это было так, словно рыжий волосок был источником всех проблем, волос в супе, муха в мази.

— Боюсь, что это именно так. Эти чертовы неприятности выбили тебя из колеи, по крайней мере, на обозримое будущее.

Он выглядел таким печальным, лишенным жизненной энергии человеком. Ни злым, ни агрессивным, просто отягощенным своим положением босса компании, отягощенным слиянием, а также Кинесом, требующим крови. И мной. Отягощал я его как крестник или как работник?

— Мне нужен поручитель, Чарльз, хороший адвокат. Это не моя область. Я подумывал об использовании…

Он поднял руку, чтобы я замолчал, на его губах едва заиграла улыбка симпатии.

— Мы уже выбрали тебе адвоката, — сказал он. — Пабло Точера из «Шустер Маннхайм». Очень хороший, и Джим Макинтайр полностью доверяет его опыту.

— Мне не позволят самому принять решение?

Чарльз скосил глаза, словно ему было трудно разглядеть меня с расстояния двух футов.

— Джим очень волнуется из-за всего, что происходит. Важно, чтобы за это дело взялась сильная команда, возглавляемая адвокатом, знающим, что делать. Шустеровские — лучшие, вот почему мы идем на слияние с ними.

— Это не то, о чем я спрашивал, Чарльз.

— Я надеялся, ты будешь взрослее, Фин. Если бы ты мог сам заплатить за адвоката, тогда я бы не указывал тебе. Но я выяснил, что твои активы покроют лишь двадцать часов, а это незначительная часть твоего дела.

Он позволил моей матери выбрать коттедж в Котсволде, дизайнеров и ежегодную пенсию. «Клэй и Вестминстер» даже разрешили ей выбрать и оплатили бассет-хаунда, которым она так хотела заменить мужа, моего отца, ничего не оставившего ей, — нам. Моя мать была обходительной и учтивой вдовой «Клэй и Вестминстер». Но, по крайней мере, ей разрешили выбрать узы, в которые она должна была себя заковать.

— Несмотря на все мое уважение к тебе, Чарльз, это все-таки неэтично. Мне должны были предоставить право принимать решения.

Щелкая по подбородку одной рукой, ладонью второй руки он двигал папку по столу, словно очищал ее от опилок.

— И ты собираешься донести на меня в юридическое сообщество, нью-йоркскую коллегию адвокатов. Ради Бога, Фин, я пытаюсь помочь. Ты думаешь, что твои интересы и интересы «Клэй и Вестминстер» могут разойтись? Что возможен конфликт? Если это так, то скажи сразу.

— У меня не было машины, Чарльз.

Чарльз заворчал.

— Ты что, не можешь признаться, что веришь мне? — спросил я.

— Я ничему не верю, — он поднял папку со стола и кинул ее обратно. — Что имеет значение, так это как можно быстрее разобраться с этой грязью. Мне еще надо добиться слияния и заняться участью полутора тысяч человек персонала. — Он снова поднял папку со стола, и на минуту мне показалось, что он хочет ударить меня. — Боже мой, твой отец уже был достаточно близок к тому, чтобы испортить репутацию фирмы. Да что же это с вашей семьей? Люди выдающиеся, но… — Последовало еще несколько щелчков по подбородку. — Существует только один способ выбраться из этой свалки живым, и он заключается в том, что ты должен делать все так, как тебе говорят. В «Майерс Майерлинг» уверены, что твое имя не появится в прессе в ближайшие несколько дней. Но это не продлится долго, скоро Пабло Точера займется твоим делом. Ты должен следовать всем его инструкциям до последней запятой, я ясно выражаюсь? Надеюсь, мне не надо объяснять, какие могут быть последствия для нас всех, если Джим Макинтайр увидит, что ты не принимаешь свое лекарство. Фин, здесь все на доверии.