Приспосабливаясь к реальности

— Коффивилл.

— Как скажешь. Ты нашел ответ, Келлер?

— Ну… — Он глубоко вдохнул. — Первый: я готов завязать. Бизнес стал другим. Еще эта безопасность в аэропортах и люди, живущие за крепостными стенами… Я тоже изменился. Постарел, занимаюсь этим слишком долго.

— Хорошо.

— Второй: я не могу уйти на пенсию. Мне нужны деньги, а другого способа заработать на жизнь я не знаю.

— Я надеюсь, есть и третий, Келлер, потому что первый и второй не оставляют места для маневра.

— Что я сумел сделать, так это подсчитать, сколько мне нужно денег.

— Чтобы уйти на пенсию.

Он кивнул.

— И по моим подсчетам, получился миллион долларов.

— Милая кругленькая сумма.

— Она гораздо больше той, на которой я остановился, когда задумался о пенсии в прошлый раз. Думаю, эта более реалистичная. При правильном инвестировании я смогу прожить на проценты, которые составят примерно пятьдесят тысяч в год.

— И ты сможешь на них прожить?

— Мне же многого не нужно. Обойдусь без кругосветных круизов и дорогих ресторанов. И на одежду много денег не трачу. Если что-то покупаю, то ношу до тех пор, пока вещь не изотрется.

— Или даже дольше.

— Если бы у меня был миллион наличными плюс то, что я выручу за квартиру, то есть еще полмиллиона…

— И куда бы ты переехал?

— Даже не знаю. Наверное, туда, где теплее.

— В «Сандаунер эстейтс»?

— Слишком дорого. И потом, мне нет нужды жить за крепостной стеной. Да и в гольф я не играю.

— Можешь и начать, чтобы чем-то занять себя.

Он покачал головой.

— Некоторым из этих парней гольф нравился, но другие… меня не покидало ощущение, что они просто убедили себя, будто любят гольф. Самогипноз, знаешь ли. «В котором часу?»

— Ты о чем?

— Есть у них такой анекдот. Не важно… Нет, там я жить не хочу. Но в Нью-Мексико есть маленькие городки к северу от Альбукерке, в пустыне, и ты можешь купить коттедж или присмотреть себе дом на колесах и где-нибудь там его припарковать.

— Думаешь, сможешь это выдержать? Жизнь на природе?

— Не знаю. Я получу полмиллиона за квартиру плюс накоплю миллион. Если инвестировать их хотя бы под пять процентов годовых, то получится семьдесят пять тысяч в год. На такие деньги я прекрасно проживу.

— И твоя квартира стоит полмиллиона?

— Около того.

— Значит, тебе нужен миллион. Я бы с удовольствием одолжила его тебе, но в этом месяце у меня проблемы с деньгами. Так что ты собираешься делать — продать марки?

— Они таких денег не стоят. Я не знаю, сколько денег потратил на коллекцию, но гораздо меньше миллиона. Да и потом, нельзя выручить за них столько же, сколько заплатил.

— Я думала, марки — хорошие инвестиции.

— Лучше вкладывать деньги в них, чем тратить на черную икру и шампанское. Ведь при продаже ты хоть что-то выручишь. Но дилеры тоже должны получать прибыль, поэтому, если на каждый вложенный доллар получаешь пятьдесят центов, — это хорошо. И потом, продавать марки я все равно не собираюсь.

— Ты хочешь оставить их у себя. И пополнять коллекцию.

— Если буду получать семьдесят пять тысяч долларов в год, — ответил он, — и жить в маленьком городке в пустыне, то смогу позволить себе тратить на марки от десяти до пятнадцати тысяч в год.

— Готова спорить, в Нью-Мексико многие так и поступают.

— Может, и нет, но это не значит, что я не смогу.

— Ты просто будешь первым, Келлер. Но для этого тебе нужен миллион долларов.

— Именно об этом я и думал.

— Понятно. И как же ты собираешься его добыть?

— Ну, вопрос подразумевает ответ, не так ли? Я хочу сказать, умею-то я только одно.

— Думаю, твою мысль я уловила. Ты больше не можешь это делать, а потому должен заняться этим с удвоенным рвением. Ты должен уменьшить население страны наполовину, чтобы прекратить убивать людей.

— Когда ты так ставишь вопрос…

— Да, есть некая ирония, не так ли? Но и логика тоже. Ты хочешь браться за все высокооплачиваемые заказы, чтобы побыстрее накопить нужную сумму и выйти из дела. Знаешь, кого ты мне напоминаешь?

— Кого?

— Копов. Их пенсия определяется заработком в последний год службы, вот они и работают внеурочно, чтобы получить по максимуму и на пенсии жить в свое удовольствие. Обычно мы сидим и долго выбираем, а кроме того, между заказами ты всегда выдерживаешь паузу. Но теперь ситуация меняется, так? Ты хочешь сделать работу, вернуться домой, перевести дух и тут же браться за другую.

— Точно.

— Пока не накопишь миллион.

— Совершенно верно.

— Или даже чуть больше, чтобы учесть инфляцию.

— Возможно.

— Еще холодного чая, Келлер?

— Нет, благодарю.

— Может, кофе? Я смогу сварить кофе.

— Нет-нет.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— Ты провел много времени в Скотсдейле. Он действительно похож на банкира из «Монополии»?

— На фотографии. В реальной жизни — нет.

— Он не доставил тебе хлопот?

Келлер покачал головой.

— Он понял, что происходит, лишь когда для него все практически закончилось.

— То есть он ничего не опасался.

— Нет. Я вообще не понимаю, кто его мог заказать.

— Моя версия — нетерпеливый наследник. Тебя ничто не волновало, Келлер? До того, во время, после?

Он подумал, покачал головой.

— И ты не сразу уехал оттуда.

— Подумал, есть смысл побыть там несколько дней. Если бы задержался еще на один, попал бы на похороны.

— То есть ты уехал в тот день, когда его похоронили?

— Только его не хоронили. С ним поступили так же, как и с мистером Латтимором.

— Я должна знать, кто это?

— Я мог бы купить его дом. Тело мистера Латтимора кремировали, а после погребальной службы урну с его прахом опустили в водяную ловушку.

— Которая находилась на расстоянии одного хорошего удара от его парадной двери.

— Пожалуй, — кивнул Келлер. — И потом, я все равно предпочел потратить тот день на дорогу домой.

— И тот, и многие другие. Со всеми музеями.

— Мне требовалось время многое обдумать. Решить, как жить дальше.

— И сегодня, если я правильно тебя поняла, первый день твоей жизни по-новому. Позволь расставить все точки над i. Ты покончил с кормежкой рабочих, которые разбирали завалы во Всемирном торговом центре. Ты насмотрелся на музеи известных преступников не столь уж далекого прошлого. И теперь ты готов выйти на охоту и убивать ради денег. Так?

— Похоже на то.

— Пока тебя не было, я только и делала, что отказывалась от заказов, Келлер, а теперь хочу взять в руки рог и протрубить, что мы готовы заняться делом. Заняться активно. Я выразилась достаточно ясно? — Дот поднялась. — Кстати, о деле. Не уходи.

Она вернулась с конвертом, положила на стол перед Келлером.

— Они заплатили сразу, а ты добирался до дому так долго, что я уже начала полагать эти деньги своими. Что это?

— По пути домой кое-что прикупил.

Она развернула бумагу, достала маленький черный горшок.

— Красиво. Что-то индейское?

— Из пуэбло в Нью-Мексико.

— Для меня?

— Вдруг захотелось купить этот горшочек. А потом я подумал: что с ним делать? Решил, что тебе понравится.

— Он будет прекрасно смотреться на каминной доске. И подойдет для того, чтобы держать в нем скрепки. Но мне придется выбирать, для чего его использовать, потому что скрепки на каминной доске не держат. Так ты говоришь, купил горшок в Нью-Мексико? В том городке, где решил осесть?

Он покачал головой.

— Я купил его в пуэбло. Чтобы там жить, нужно быть индейцем.

— Что ж, они делают красивые вещицы. Эта украсит мой дом.

— Рад, что тебе понравилось.

— А ты не потеряй это. — Она указала на конверт. — Первый взнос в твой пенсионный фонд. Хотя часть ты все равно потратишь на марки.

Двумя днями позже, он как раз занимался марками, зазвонил телефон.

— Я в городе, — сообщила Дот. — Если на то пошло, рядом с твоим домом.