Приспосабливаясь к реальности

— Отличная идея, — изрек он. И ему действительно понравилось такое устройство ограждений. От него требовалось лишь перемахнуть через первую стену, пройтись по полосе ничейной территории, найти удобное место, чтобы перелезть через вторую стену, куда как более низкую. — Хотя высокая стена… не внушает она доверия, знаете ли.

— А почему вы так решили?

— Ну не знаю. Наверное, привык к северо-востоку, где принятые меры безопасности бросаются в глаза, а здесь всего лишь глиняная стена. Ни колючей проволоки поверху, ни тока высокого напряжения. Вроде бы не так трудно приставить лестницу к стене и за пару секунд перемахнуть через нее.

Она положила руку ему на плечо.

— Дейвид, вы спрашиваете как бы между прочим, но я чувствую, что вопросы безопасности вас очень волнуют.

— У меня есть коллекция марок, — ответил он. — Она не стоит целого состояния, и коллекцию трудно продать, но дело в том, что я собираю ее с детства и мне бы не хотелось расстаться с ней не по своей воле.

— Я понимаю.

— Поэтому при оценке достоинств или недостатков дома я учитываю и безопасность. Хорошо, конечно, что в ворота никто не может войти без ведома охранника, но если какой-нибудь подонок приставит лестницу к стене и перемахнет через нее…

Она объяснила, что все не так просто. Да, колючей проволоки поверху не было, как и проволочной изгороди под высоким напряжением, иначе гольф-клуб напоминал бы концентрационный лагерь. Зато имелись датчики, которые фиксировали движение, а потому любая попытка перелезть через стену приводила к включению сигнализации. Да и перемахнув через стену, незваный гость не смог бы посчитать, что все трудности позади, потому что полосу земли между стенами патрулировали собаки, очень быстрые и молчаливые, приученные сначала нападать, а уж потом лаять доберманы.

— Кроме того, по периметру круглые сутки курсирует автомобиль с охранниками, с виду — обычная легковушка. Если они заметят, что вы идете к стене с лестницей под мышкой…

— Это буду не я, — заверил ее Келлер. — Собак я люблю, все так, но у меня нет желания встретиться с упомянутыми вами доберманами.

«Хорошо, что я задал эти вопросы», — подумал он.

Ранее Келлер нашел место, где продавались раздвижные алюминиевые лестницы. Он мог бы перемахнуть через стену аккурат для того, чтобы встретиться с мистером Быстрым и мистером Молчуном.

На кухне в доме Латтимора они сидели за столом друг против друга, и Мици выкладывала аргументы «за». Дом продавался с обстановкой, в идеальном состоянии. Конечно, он мог внести кое-какие изменения, но в принципе ремонт не требовался. Он мог купить дом сегодня, а уже завтра въехать в него.

— Это, конечно, только слова. — Она вновь коснулась его руки. — Финансовые вопросы требуют времени. Даже если вы хотите заплатить наличными, на оформление бумаг уйдет несколько дней. Вы ведь думаете о том, чтобы заплатить наличными?

— Так всегда проще.

— Да, но я уверена, у вас не будет проблем с закладной. Банкам нравится оформлять закладные на дома в «Сандаунер эстейтс», потому что цены только растут. Я не знаю, стоит ли мне говорить вам, Дейвид, но сейчас особенно удачное время для покупки.

— Мистеру Латтимору не терпится продать дом?

— Мистера Латтимора это уже не интересует. Ни продажа дома, ни что-либо еще. Продать дом хочет его дочь. Она получила предложение на десять процентов ниже объявленной цены, но только что выставила дом на продажу и не пожелала снижать цену, думая, что покупатель поупирается и согласится, а покупатель купил другой дом, и теперь женщина кусает себе локти. Я бы предложила на пятнадцать процентов меньше суммы, которую она запрашивает. Возможно, договориться не удастся, но скидку в десять процентов мы обеспечим, а это неплохой результат.

Он задумчиво кивнул.

— А что случилось с Латтимором?

— С одной стороны, грустная история, — ответила Мици, с другой — нет, потому что он умер, занимаясь любимым делом.

— Играя в гольф, — догадался Келлер.

— На тринадцатой лунке у него получился отменный первый удар, и появились отличные шансы добраться до нее за три удара вместо положенных пяти. «Классный удар», — прокомментировал его успех партнер. «Да, я еще кое-что могу», — ответил Латтимор, упал и умер.

— Если уж приходится ум…

— Так все и говорят, Дейвид. Тело кремировали, в гольф-клубе провели погребальную службу. Потом дочь и ее муж на электрических тележках подъехали к шестнадцатой лунке и опустили урну с пеплом в водяную ловушку. — Она непроизвольно рассмеялась и отпустила его руку, чтобы прикрыть рот ладошкой. — Извините за смех. Просто вспомнила, как кто-то сказал: «Там немало его мячей, и теперь он сможет их отыскать».

Ее рука вернулась на его запястье. Он посмотрел на нее, их взгляды встретились.

Келлер заговорил первым:

— Моя машина возле вашего офиса. Вы не против подвезти меня? Потом я хочу вернуться в мотель, где остановился, и переодеться, после чего буду счастлив пригласить вас на обед.

— С удовольствием, но…

— Вечер у вас занят?

— Я живу с дочерью, и мне нравится быть с ней в те дни, когда она ходит в школу, особенно сегодня, потому что по телевизору показывают программу, которую мы никогда не пропускаем.

— Я понимаю.

— Так что обедать вам придется одному. Но разве дело в обеде, Дейвид? Почему бы вам просто не отнести меня в спальню мистера Латтимора и не затрахать до потери сознания?

У нее было хорошее тело, и она умела его использовать. Келлер думал только о работе, о сексе даже не помышлял, и, прямо сказать, удивился, услышав, что приглашает Мици на обед. В спальне мистера Латтимора удивился себе еще больше.

— Хорошо, что вечер у меня сегодня занят, не так ли? — потом сказала она. — Иначе мы бы два часа добирались только до ресторана, а потом целую вечность до постели. Я хочу сказать, чего тратить время попусту?

Он попытался придумать остроумный ответ, но ей, похоже, комментарии и не требовались.

— Все эти годы я была самой верной женой, после Пенелопы. И не то чтобы я ни у кого не вызывала интереса. Мужчины постоянно западали на меня. Дейвид, на меня западали даже женщины.

— Что ты говоришь…

— Но я никогда не отвечала взаимностью. А если во мне просыпалось легкое желание, выбрасывала его из головы. Из-за такого пустяка, как семейные узы. Я дала клятву хранить верность мужу и относилась к этому очень серьезно.

А потом выяснилось, что этот сукин сын изменял мне. И не просто изменял, а со дня нашей свадьбы. Прошли годы, прежде чем я узнала, но этот сукин сын трахнул одну из моих подруг прямо на свадьбе. И продолжал заниматься тем же. Не только с моими подругами, но и с сестрой.

— Твоей сестрой?

— Точнее, сводной сестрой. Мой отец умер, когда я была еще маленькой. Мама второй раз вышла замуж, и у меня родилась сестренка. — Она продолжала говорить, говорить и говорить, а он лежал с закрытыми глазами. Надеялся, что потом не будет экзамена, потому что слушал, мягко говоря, невнимательно…

— Вот я и решила наверстывать упущенное, — подвела итог Мици.

Келлер задремал, а после того как Мици разбудила его, они помылись в разных ванных комнатах. Затем оделись, и он последовал за ней на кухню, где Мици открыла холодильник и, похоже, искренне удивилась, обнаружив, что там пусто.

Закрыла холодильник, повернулась к Келлеру:

— Когда я встречаю мужчину, с которым мне хочется переспать, я сразу это делаю. А чего тянуть резину?

— Полностью с тобой согласен.

— Единственное, чего я не люблю, так это мешать бизнес с удовольствием. Вот я и сдерживалась, пока не поняла, что этот дом ты покупать не собираешься. Ты же не собираешься, так?

— Откуда ты знаешь?

— Почувствовала, когда объясняла, какую тебе нужно назвать цену. Вместо того чтобы подумать об этом, твоя голова была занята другим — как бы отвертеться. По крайней мере возникло такое ощущение. И меня это вполне устроило. Куда больше хотелось, чтобы меня трахнули, чем продать этот дом. Я не стала рассказывать тебе о налоговых скидках и о том, как легко сдать этот дом в аренду на то время, которое ты захочешь провести где-то еще. Я могу рассказать об этом сейчас, но тебе это неинтересно, так?