Автомобильная леди

— Быть не может, — выдохнул Володя, садясь на стул в прихожей и доставая свою «астру». — Причём тут ребёнок?

— Володя, это вам второй подарок, — заметил Кучеров. — Вспомните историю Клыча.

Отвергать и такую версию не приходится. Вся сложность в том, что дактилоскопические отпечатки ребят такого возраста пока единичны и сравнивать не с чем. Искать же мальчика или девочку такого возраста в огромном городе невозможно.

Хамид получил задание сверить все отпечатки трёхмесячной давности на замке из Бирмингема. К вечеру всё подтвердилось: на квартирной двери и на замке в воротах гаража отпечатки полностью совпадали. В кабинете Салакаева ярко горит освещение. Он не терпит полумрака. Хамид ещё раз демонстрирует отпечатки на экране: они полностью идентичны, тут не прибавить, не убавить.

— Н-да, задачка, — озабоченно теребит затылок Володя.-

Это что же получается? Уже дети замки берут? Тогда нам крышка.

— Не спешите, Володя, отчаиваться. Замок из Бирмингема и замок на входной двери открыл один и тот же человек. Ребёнок или женщина с изящными руками, — неспешно рассуждает Кучеров.

— Ну если ещё и женщина — гаси свет! — бурно возмущается Салакаев, — Они никогда не сознаются, если даже соберёшь сотню доказательств!

— Владимир Васильевич, — вступает в разговор Хамид, — в лаборатории считают, что руки детские.

— Лады, это по твоей части, психологию разводить, Вячеслав Семёнович, — сдаётся Салакаев, — крути в этом направлении. А мне банда покою не даёт. Носом чую, Вячеслав Семёнович, банда шурует. Они разведали, что Якубович работал в загранке. Значит, шмоток и денег привёз. Машину пригнал, вот они и вышли на него. Она могут пришить его запросто, — заверяет Салакаев.

— Но, Володенька, замки открывал ребёнок, скорее всего мальчик, — пожёвывая губу, в потолок говорит Кучеров.

— Или женщина. Или карлик, — продолжает Салакаев, — Отпечатки нам ещё ничего не говорят. Но если тебе нравится эта версия, крути.

— И начну я, пожалуй, с Якубовича, — завершил Кучеров.

— Ну-ну, — иронически реагировал Салакаев.

Вызванный по телефону, Якубович приехал буквально через двадцать минут.

— Исаак Борисович, вопрос будет для вас несколько неожиданным. Не видели ли вы около гаража в тот день или вчера вблизи квартиры подростков? — спросил его Кучеров.

Якубович откинулся на спинку стула, хмыкнул насмешливо: — Не хотите ли вы мне говорить, что эти замки открывал подросток? Так я вам скажу. Подростков всюду полно. Но я электронщик, специалист по ЭВМ. Так даже я не дам вам совета, как открыть такой замок без ключа, хотя и проходил стажировку в Бирмингеме. Вы мне говорите о подростках!

— Исаак Борисович, я вас прошу не горячиться и подумать.

Якубович перестал горячиться и стал думать. Но ничего путного вспомнить не мог: — Поймите, Вячеслав Семёнович, даже если какой-то «пистолет» прошмыгнул мимо, разве я стану запоминать за него? В этом я вам не помощник.

На том и расстались. Но получалось в рассуждениях Кучерова всё так, что версия о подростке остаётся. Логика тут проста, как гвоздь. Этот «пистолет», как назвал его Якубович, живёт где-то рядом с Якубовичем, а значит, и учится в одной из прилегающих школ. Хотя такого подростка банда может возить с собой даже из другого города. Исключать такое тоже нельзя.

На карте района Кучеров определил круг поисков. В пределах этого круга оказались три школы.

Какой же тип подростка следует искать? Хулиганистый, отрывной парнишка возьмёт лом, ножовку, кувалду, взрывчатку, в конце концов. Замки Якубовича открывала, а для этого нужна, как минимум, голова. Да ещё в ней хоть несколько извилин. С микроэлектроникой дурак не возится. Но, с другом стороны, умный, думающий парень не свяжется с уголовщиной…

Володя выслушал рассуждения Кучерова и только головой покачал: — Умный ты мужик, Вячеслав Семёнович, но мне некогда возиться с твоей версией. В районе два ограбления с убийством. Убийства жестокие, садистские. Ты повозись, конечно, с подростками, но мысль о детской шалости отбрось. За этими вскрытиями стоит банда. Мы все задействованы, крутись один, но недолго, два-три дня, не больше. Ты нам нужен.

Кучеров почувствовал внутреннее несогласие Салакаева, но весь ход событий говорил о том, что в деле участвовал подросток.

В первой же школе он потерпел фиаско, но уже во второй засветила надежда. Тут есть радиокружок, есть два компьютера, с которыми возятся пацаны. Здесь Кучеров подзадержался.

— Самая яркая личность в моём кружке, — категорически заявил учитель физики Равшан Давранович, — это, конечно, Николай Николаевич.

Кучеров выразительно поднял бровь: — Кто сей муж?

— Мальчик удивительно способный. Во всех науках успевает, но в моей!..

Элегантный учитель физики явно гордился своим учеником. Но познакомить сейчас же не смог, уроки кончились, и ребята разошлись по домам. Адрес Николая Николаевича, конечно, в классном журнале был, и Кучеров пошёл по адресу.

Подъезд как подъезд, но когда Кучеров ступил на первую ступеньку, над ним зажглась лампочка. Вернулся к двери — погасла. Поднимался по лестнице осторожно. Кончился лестничный пролёт и лампочка тут же погасла. Но зато вспыхнула другая, этажом выше. Так и двигался Кучеров от лампочки к лампочке, пока не добрался до четвёртого этажа, улыбаясь про себя от предчувствия удачи. На двери квартиры двадцать четыре — большое табло. Когда Кучеров нажал кнопку звонка, зажглась надпись:

«НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ ПРИНИМАЕТ ДУШ».

Кучеров довольно рассмеялся и нажал ещё раз. Появился текст:

«ИДУ. МИНУТКУ ТЕРПЕНИЯ».

Щёлкнул замок, и дверь распахнул мальчишка. Вихрастый, ушастый, с синими глазами и мокрыми после душа волосами, внимательно посмотрел на Кучерова и серьёзно осведомился:

— Вам кого?

— Мне Николая Николаевича Суздальцева.

— Входите, если так, — без опаски распахнул дверь мальчик, — проходите, вот моя комната.

Это называется комнатой, поулыбался Кучеров. Всюду приборы, провода, магнитофоны, собранные и разобранные.

— Ну у вас и конюшня, Николай Николаевич, — восхитился Кучеров.

— Ничего, — рассеянно огляделся мальчик, — обыкновенно. Я же тут работаю. А вы садитесь.

Он сгрёб какие-то детали с кресла.

— Спасибо. А почему не спросишь, по какому делу я пришёл к тебе домой?

— Раз пришли, скажете, — пожал плечами Николай Николаевич, — что-нибудь сломалось?

— А почему тебя называют Николаем Николаевичем? — доброжелательно спрашивает Кучеров.

— Не знаю. Так дразнят с детства, — серьёзно объяснил Коля, — по документам я Николай Николаевич.

— Хорошо, Николай Николаевич. Расскажи, как ты зимой открыл замок на гараже около дома номер двадцать шесть? — Кучеров рассчитывал на внезапность вопроса, но мальчик не стушевался.

— Очень просто, маминой приколкой для волос, — без малейшей заминки ответил Николай Николаевич.

Кучеров запнулся, смущённо хмыкнул и на минуту умолк.

— Коля, ты чего-то путаешь. Такой замок шпилькой не откроешь, И зачем ты это сделал?

— Знаете, когда просят о помощи, нельзя отказывать, — убеждённо заявил Николай Николаевич. — Хозяин гаража подошёл ко мне и сказал, что потерял ключ, а ему надо ехать, вот и всё.

— А в двадцать шестом доме три дня назад ты открывал дверь квартиры?

— Я, — с готовностью подтвердил Николай Николаевич, — и снова тот же дядька подходил. Опять ключ потерял! Такой рассеянный.

— И что? Снова шпилькой?

— Да все эти хитрости для детсада. Микросхему обмануть — раз плюнуть. Нужно просто знать, чего хотели конструкторы замков. Они перехитрили сами себя. Им нужно было идти другим путём…

Кучеров слушает этого маленького гения и ничего в его рассуждениях не понимает. Жидкие кристаллы, печатные схемы, электронная память… От этого голова кругом пойдёт.

— Хорошо, Николай Николаевич, я согласен, что фирма из Бирмингема пошла ложным путём. Но вот какое дело, тебя открывать эти замки просил не хозяин.