Чужая птица

— Давайте помедленней, а то я за вами не поспеваю, — произнес Юнатан и положил руку на плечо встревоженной женщине, надеясь хоть как-то ее успокоить и получить более связный рассказ.

— Голуби Рубена сдохли, и сам Рубен мертв, и Берит тоже. Будто чума их всех скосила. Понимаете, доктор, что я говорю? Чума! И Петер мой тоже теперь умирает. Смотрите, он задыхается, а сердце вон как бьется, просто кошмар!

— Вы контактировали с голубями? — Юнатан снова повернулся к пациенту, пытаясь добиться от него ответа.

Петер Седеррот поднял взгляд и, сделав над собой усилие, произнес:

— Я забрался на голубятню, и они там все валялись дохлые. Все до единого. А потом я обнаружил Рубена, он лежал в постели, мертвый. — Шмыгнув носом, Петер добавил: — Наши голуби пока в порядке.

Юнатана Эриксона озарила ужасная догадка. Он больше не слышал, что они говорят. В ушах шумело, а перед глазами мелькало озадаченное лицо Соньи. Медсестра участливо положила ему руку на плечо, но он не отреагировал. В голове звучал голос Берит Хоас: «Я работаю поварихой в детском футбольном лагере. Надеюсь за выходные поправиться, чтобы в понедельник снова выйти на работу, а то меня детишки ждут, пятьдесят ртов, это вам не шутка!» Господи, пятьдесят детей! Юнатан пробормотал какие-то извинения и попятился к двери, потащив за собой медсестру. Вон из палаты, как можно быстрей! Он зажал рот рукой и постарался задержать дыхание, позволив себе глотнуть воздуха, лишь отойдя подальше в коридор. Там он остановился, уставившись на скелет, который ортопеды использовали в качестве наглядного материала, когда общались с пациентами. Казалось, остатки решимости покинули дежурного врача. Юнатан просто стоял и глубоко дышал.

— Юнатан, в чем дело? На тебе лица нет. Объясни, что происходит! Ты меня пугаешь. Тебе плохо? — взволнованно спрашивала Агнета.

— Очень хочется надеяться, что я заблуждаюсь, но лучше будет перестраховаться. Зовите меня ненормальным, параноиком, кем хотите, только срочно достаньте все защитные маски, какие у нас есть. Лучше маски с фильтром «Р3», респираторов «3 М» хватит часов на восемь, в крайнем случае — обычные лицевые маски. Персоналу, который входит в девятую палату, надеть защитные халаты, перчатки и самые надежные маски. Пациента и его жену тоже снабдить средствами защиты, пока не выясним, с какой заразой имеем дело. И найди мне эпидемиолога, сейчас же!

— По-твоему, что это за вирус?

— Вероятно, птичий грипп. Мне нужен список всех, с кем Петер встречался за последние пять дней. Господи, он же сидел в приемном покое. Сколько времени он там провел? Я помню, что видел, как он угощает леденцом какого-то малыша с игрушечным трактором.

Глава 10

— По предварительным данным, на Готланде выявлен случай заражения человека птичьим гриппом, в связи с чем рекомендуется отказаться от поездок на остров. Также мы просим всех, кто пользовался услугами такси в Висбю вечером первого июля и в ночь на второе июля позвонить в инфекционное отделение больницы по специально выделенной для этого телефонной линии: 0498–690 001. Ситуация находится под контролем, и причин для беспокойства нет. Тем не менее мы настаиваем на том, чтобы больные с симптомами гриппа не приходили самостоятельно в поликлиники и больницу. При необходимости наши доктора нанесут визит к вам домой. Связаться с медсестрой и вызвать врача на дом можно по телефону 0498–690 002. Для получения общей информации звоните по номеру 0498–690 003. Подчеркиваем, окончательного подтверждения о выявлении случая птичьего гриппа пока нет. Просим всех сохранять спокойствие.

Новостная радиопередача продолжилась прямым включением из парка Альмедален, где проходила Неделя политиков. Женщина-журналист выдвинула обвинения в сексуальном домогательстве нескольким политикам из разных лагерей. Министр равноправия Микаэла Нильсон резко осудила замешанных в этой истории. Пахло скандалом.

Мария Верн выключила радио и включила компьютер. В соседнем кабинете Томас Хартман разговаривал с женой по телефону: слова любви, пара фраз о повседневных делах и снова уверения во взаимных чувствах: «Да, и я тебя». И это после тридцати лет в браке! Счастливцы. Отдавая руку и сердце второй половинке, конечно, надеешься, что ваш союз продлится всю жизнь, но ожидания оправдываются далеко не всегда. И в момент разочарования очень важно не начать винить себя. Следует собрать в кулак все угрызения совести, раздробить их в мелкую крошку, а потом сдуть с ладони, словно пылинки. Если начать искать причину в себе, ничего толком не добьешься, станет только хуже. Больней всего наблюдать чужое счастье и пытаться понять: в чем же моя оплошность? А самое страшное — думать, что никогда больше не найдешь того, с кем можно разделить кров и на кого можно положиться.

Хартман положил трубку и начал громко насвистывать, причем не основную мелодию песни, а словно бы подголосок. Похоже было на вокальную импровизацию, как если бы кто-то подпевал в наушниках своему плееру. И вот — звук отодвигаемого стула, и седая грива уже в дверном проеме.

— Нам прислали предварительный протокол вскрытия мужчины из Вэшэнде. Он умер вследствие ножевого ранения в шею в ночь с 28 на 29 июня. На пятках ссадины со следами грязи — возможно, тело тащили по земле. На левом плече едва заметный порез, на груди — старый шрам. На этом пока все, ждем результатов химического анализа. Установить личность так и не удалось. Ни по возрасту, ни по внешним приметам он не подходит под описание людей, о чьей пропаже заявлено на данный момент. Темные волосы наводят на мысль, что этнически он отличается от среднего Свенсона, — отчитался Хартман и добавил, покосившись на часы: — Я собирался дойти до скамейки у крепостной стены, неподалеку от каменоломни Эстергравар, и там съесть свои бутерброды. Составишь компанию? Хочется развеяться, ненадолго окунувшись в Средневековье.

— С удовольствием, — сказала Мария и уже встала, чтобы выйти вслед за ним, как вдруг зазвонил телефон. Она попросила Хартмана немного подождать и взяла трубку. Томас между тем ушел к себе в кабинет за бутербродами.

— Я ищу Марию Верн, маму Эмиля. Я туда попала? — спросил женский голос.

— Да, — ответила Мария, чувствуя, как на нее накатывает волна беспокойства. Эмиль поранился? Ударился головой? Заболел и его надо забрать из лагеря? Или он просто соскучился по дому? Линде разрешили поехать с папой — может, он завидует сестре? Хотя ему самому позволили выбрать, чем он займется. Вдруг он передумал и теперь хочет к папе?

— Меня зовут Агнета, я работаю медсестрой в инфекционном отделении больницы Висбю. Сегодня вечером мы собираем родителей всех детей из футбольного лагеря на информационную встречу по поводу птичьего гриппа. Не волнуйтесь, это просто мера предосторожности.

— В каком смысле? — переспросила Мария, присев на стул и пытаясь понять, что говорит медсестра.

— Мы все объясним на сегодняшней встрече. Она состоится в Варфсхольме.

— Объясните сейчас! — Лицо Марии покраснело, а шея покрылась пятнами. — Вы думаете, что дети могли заразиться птичьим гриппом? Его нашли у поварихи, Берит Хоас, верно? Я слышала, она в больнице. Это у нее птичий грипп? Ну, отвечайте же!

— Я не уполномочена отвечать на подобные вопросы. Если вы хотите уточнить какие-нибудь важные детали перед встречей, свяжитесь, пожалуйста, с доктором Юнатаном Эриксоном по телефону горячей линии.

Голос медсестры звучал как-то принужденно. Надо полагать, ситуация хуже, чем ее пытаются представить. «Если она снова скажет, что причин для беспокойства нет, я закричу», — подумала Мария, чувствуя, как нарастает ненависть к звонящей. Взволнованная мать, конечно, понимала: бедняга обязана делать свою работу, следуя строгим предписаниям. Но неужели нельзя хоть разговаривать по-человечески, а не сплошными официальными штампами. «Эмиль, мальчик мой, как ты там?» Нарастающая тревога стальным кольцом сжимала горло.

— Что вы собираетесь предпринять? Взять у детей анализы? Сделать им прививку? А вакцинация поможет, если они уже заражены? Вакцина вообще имеется? Или специальные лекарства?