Водный Лабиринт

В другой раз, прогуливаясь в Ватикане вблизи итальянского сада, Кронауэр признался своим спутникам:

— Все бредут в темноте. Но если мы, члены коллегии кардиналов, желая послужить понтифику, часто натыкаемся на стену, то Льенар всегда спокоен. Он остается на середине зала.

К тому времени, как Кронауэр закончил фразу, кардиналы, собравшиеся было вокруг него, уже разошлись, чтобы их не увидел Льенар.

Что касается отца Мэхони, то он занимался составлением графика частных мероприятий кардинала и его, так сказать, параллельной деятельностью.

Ирландец вошел в просторный и светлый кабинет государственного секретаря, расположенный прямо под апартаментами его святейшества, и обнаружил там большое оживление ввиду скорого приезда высокого гостя из Франции.

— Вы звали меня, ваше преосвященство?

— Да, отец Мэхони. Прошу вас, проходите и садитесь. Я только просмотрю меню обеда, который дает Святой Отец в честь президента.

Кардинал находился в компании шеф-повара и его помощницы.

— Дорогой Луиджи, дорогая сестра Джермана, посмотрим, что мы можем приготовить по этому поводу, — сказал кардинал как бы в легкой нерешительности, изучая список блюд. — На первое — яйца «Медичи» или гарганелли ^[7] в бульоне с потрохами. Основное блюдо — вареная форель в сладком и душистом маринаде или ягненок на вертеле, начиненный собственным мясом и травами. На десерт — рис в молоке с медом и каштанами. Наконец, чай или кофе, а к ним — панеттоне, ^[8] ватиканские сласти и «кости святых». ^[9] Это позволит нам выяснить, собирается ли французский президент оказывать давление на Ватикан, — громко произнес Льенар, наблюдая за тем, как на лице у Мэхони и сестры Эрнестины появляются слабые улыбки. — Что ж, гарганелли, форель и рис в молоке, — заключил он.

— Да, ваше преосвященство, — хором ответили повар и его помощница, поцеловали кардинальский перстень и удалились.

Льенар встал из-за широкого стола и подошел к картине, висевшей у него за спиной. Он щелкнул невидимой пружиной и отодвинул полотно, за которым оказался сейф.

— Кардинал Мец, мой предшественник на этому посту, очень любил всякие секретные штуки вроде этих сейфов за картинами, — объяснил Льенар и вынул из хранилища восемь белых конвертов. На каждом стояла печать с крылатым драконом.

Затем госсекретарь направился к Мэхони.

— Завтра вы должны вылететь из Рима, чтобы попасть в семь разных мест и лично вручить адресатам эти конверты.

— Но, ваше преосвященство, завтра французский президент будет здесь и…

— Ни о чем не беспокойтесь. Я сам займусь этим гнусным еретиком, который поощряет атеистическое образование в ущерб религиозному. Этот проклятый француз, того и гляди, разрешит разводы или брак двух мужеложцев. Итак, вот вам задание. Надо как можно скорее доставить семь конвертов членам нашего братства. Восьмой — для вас. Братья должны быть готовы прибыть в Венецию.

— Все будет сделано, ваше преосвященство. Завтра утром я вылетаю.

— Не таите обиды, не думайте, что я отдаляю вас от себя. Всегда помните мой девиз «Ab insomne non custita dracone». ^[10] Только вам я могу доверить это щекотливое дело.

Отец Мэхони встал, сделал небольшой поклон, взял правую руку кардинала, прикоснулся губами к перстню и вышел из кабинета, унося с собой восемь конвертов. Они были адресованы Лазарусу Осмунду из польского замка Мальборо, Деметриусу Феррелу из святилища Марии Вспоможительницы, расположенного в самом центре Пассау, Ойгену Корнелиусу из бенедиктинского Эттальского аббатства в Германии, Маркусу Лауретте из аббатства Сант-Антимо в Италии, Септиму Альварадо из монастыря Ираче в Наварре, Спиридону Понтию из армянского монастыря Хагарцин и Карлосу Рейесу, священнику из селения Лаха в Боливии. Восьмое письмо, на котором стояло его имя, отец Мэхони опустил в карман рясы.

Мужчина устроился на террасе «Золотого льва», одного из лучших ресторанов Женевы, заказал официанту завтрак и чашку эспрессо. С террасы открывался великолепный вид на озеро, но он развернул номер «Оссерваторе романо» и погрузился в чтение. На первой полосе была фотография — Папа принимает делегацию из Африки. На четвертой странице этот человек прочел: «Animus hominis est immortalis, corpus mortale», после чего встал из-за стола и, не дожидаясь кофе, потребовал счет, затем попросил швейцара вызвать такси.

Через несколько минут к ресторану подъехал черный «мерседес» с гербом Женевы на дверях.

— Добрый день. Куда вас отвезти? — поинтересовался водитель.

— В «Байерише унд Ферайнсбанк».

Вскоре машина остановилась перед классического вида зданием в центре города. Этот человек вошел внутрь и направился к деревянной стойке. Девушка, сидевшая за ней, поздоровалась с посетителем на безупречном немецком и вручила ему книжку, внутри которой находилось девять белых клеточек. Мужчина начал выводить по памяти цифры секретного счета.

Девушка за стойкой проверила номер и сделала знак охраннику. Тот пригласил мужчину войти в лифт, который доставил его на третий подземный этаж. Там он в присутствии банковского служащего приложил правую ладонь к сканеру и прошел в помещение, где стояли сейфы. Везде царила типичная швейцарская чистота. Служащий достал из сейфа металлическую коробку и отнес ее в небольшую комнату, куда пригласил пройти клиента. Потом он вышел и бесшумно закрыл за собой дверь.

В коробке лежал один только запечатанный конверт с надписью «Для Архангела». Мужчина сломал красную печать, вынул из конверта фотографию очень красивой девушки с короткими черными волосами и записку с краткими, но ясными инструкциями. Он должен был следовать за ней и в подходящий момент отобрать у нее книгу, сшитую из листов папируса. В записке был указан адрес, по которому она проживала в Венеции.

Мужчина достал из кармана зажигалку, поджег конверт с запиской и кинул его в корзинку для бумаг. После этого он положил снимок во внутренний карман пиджака, поднялся наверх и, не говоря ни слова, покинул банк, затерялся на тихих женевских улицах.

Афдере хотелось узнать побольше о Евангелии от Иуды, и она решила заучить наизусть дневник бабушки, лежавший в коробке рядом со старинным кодексом. Ей надо было понять, в чем значение этой книги, и выяснить, как она попала к Крещенции. В памяти девушки всплыли слова святого Марка: «Горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы тому человеку не родиться».

Афдера принялась читать.

Тут Афдера оторвалась от дневника, позвала Розу и попросила чашку чая.