Укол мафии

Уоррен Мерфи, Ричард Сапир

Укол мафии

Глава первая

Западня была что надо.

...Его посеяли на расцветающих полях Турции теплой дождливой весной, в июле он погостил на задворках Марселя, а в душные дни, на излете августа, оказался на двадцать седьмом причале города Гудзона в штате Нью-Джерси, города, который американцы в те времена, когда в поисках корней своей культуры обращали взоры только к Европе, назвали воротами страны.

А теперь через Европу этими воротами в страну входила смерть – в брусочках, плитках, пакетах, – чтобы американцы могли убивать себя, вдыхая ее носом, вкалывая под кожу или в вены.

Бумажный пакетик порошка весом в крохотную долю унции обходился тому, кто решил с его помощью расстаться с жизнью, в пять долларов. Пластиковый пакетик размером с кусок пирога или бутерброд для школьного завтрака стоил пятнадцать тысяч долларов, целый «пирог» – сто тысяч, а чемодан тянул на миллионы.

Иногда прибывало сразу два чемодана, и если властям удавалось их перехватить, на первые полосы газет выплескивались сенсационные заголовки: «Захвачено наркотиков на десять миллионов долларов!» или «Рекордный улов наркотиков – на шестнадцать миллионов».

Унция его стоила больше унции золота. Если сложить содержимое сумок и чемоданов, «дипломатов» с двойным дном и тайников в статуэтках, полых каблуках, поясах для хранения денег, то получится, что он поступал в кровь Америки тоннами. Но еще ни разу не приходило партии больше двух чемоданов. Во всяком случае, такой факт не был известен министерству финансов, пока один несчастный не шепнул перед смертью тайному агенту по борьбе с наркотиками в Кливленде, штат Огайо, что ожидается крупная партия.

Когда придет крупная партия, ее можно будет купить за две трети теперешней цены. Когда придет крупная партия, мелких торговцев-посредников как ветром сдует. Наркотики можно будет получить в таблетках, аптечных пузырьках, сигаретах – раньше о такой расфасовке нечего было и мечтать.

Можно будет оплатить товар в июле, а получить в сентябре. Можно будет заказать партию с любыми этикетками. Когда придет крупная партия, вы сможете получить столько, сколько сможете продать.

Другой осведомитель, в Сан-Франциско, тоже сообщал о крупной партии. Спецподразделения полиции по борьбе с распространением наркотиков в Далласе, Майами, Чикаго, Бостоне, Детройте, Нью-Йорке, а также ФБР и отдел по борьбе с наркобизнесом министерства финансов получили аналогичные сигналы. Стало ясно, что партия прибудет в августе, и ко времени первых встреч между студенческими футбольными командами в стране будет столько наркотика, что он затопит кафе, офисы, улицы и дома.

Такая огромная ожидалась партия.

В этом и заключался первый промах.

На закрытом совещании в Вашингтоне помощник генерального прокурора заявил:

– То, что планирует мафия, равносильно решению вьетнамских партизан выйти из джунглей и дать военно-морскому флоту Соединенных Штатов открытый бой в море. Господа, мы впервые получили реальный шанс на победу в войне с наркомафией – матч состоится на нашем поле.

Тут же были предприняты первые шаги на международном уровне. Сбор информации – скучный и кропотливый процесс изучения фотографий и карт, рынков сбыта и перемещения партий грузов на большие расстояния. Для того чтобы армия начала наступление, нужно иметь бензин, людей и грузовики. При глобальном анализе показательны и продажа зерна, и рост цен на нефть, и нехватка сигарет. Ни одно большое дело невозможно провернуть незаметно.

Не могла остаться незамеченной и большая партия героина. Чтобы вырастить громадный урожай мака, потребовались усилия доброй половины сельского населения Турции. Первый сигнал – почти молниеносное уменьшение безработицы и повышение уровня жизни. Возросла оплата сельского труда, и подскочили цены на зерно. Поля, на которых испокон веков выращивали зерновые, были засеяны, очевидно, чем-то другим. Чтобы убедиться в том, что в Турции о пшенице и думать забыли, не надо было отправляться за восемьдесят километров от Анкары и фотографировать посевы.

Вы могли узнать об этом из «Нью-Йорк Таймс», изучив статистику экспорта и импорта. Шли крупные поставки зерна в Турцию. Сравните эти показатели с метеосводками по региону, и вы убедитесь, что погода для урожая зерновых была отменной. Значит, вместо зерна там выращивали что-то другое.

Если бы вы прошлись по продуктовым магазинам Анкары, то обнаружили бы, как подскочили цены, а значит, турки выращивали совсем не продовольственные культуры. Не обнаружив роста экспорта сельскохозяйственных продуктов из Турции, вы поняли бы, что местные фермеры не отправляли за границу ни зерно, ни фрукты.

Так что и не будь утечки информации из кругов наркобизнеса, правительству Соединенных Штатов все равно стало бы известно о большой партии.

– Наконец-то ими допущена серьезная ошибка, – сказал помощник генерального Прокурора.

И пока Центральное разведывательное управление наблюдало за перевозками из Турции в Марсель, где «гумми» – темный технический опиум – после очистки превращался в тончайший белый порошок. Государственный департамент США пытался повлиять на Елисейские поля, дабы французская полиция не вмешивалась в это дело.

– Да, Соединенные Штаты понимают стремление Франции избавиться от репутации центра по переработке героина.

Да, Соединенные Штаты понимают, что задержание такой крупной партии подняло бы престиж Франции.

Однако понимает ли Франция, что это единственная возможность навести сокрушительный удар по торговле наркотиками в Штатах, что эта крупная партия должна куда-то направляться, что кто-то заправляет этой операцией и что арест этих людей нанесет сильнейший удар по торговле наркотиками не только в США, не только во Франции, но и во всем мире?

А если Франция настаивает на своем намерении провести аресты на марсельских фабриках героина, Соединенные Штаты вынуждены будут направить официальную ноту протеста Франции, обвинив ее в попытке воспрепятствовать плану разгрома международной наркомафии. В мировую прессу могут просочиться слухи, что Франция захватила эту партию героина, чтобы спасти от рук закона американских наркоторговцев.

Не проще ли будет, если Франция удостоится публичных похвал за эффективную помощь?

Франция всегда готова к сотрудничеству? Конечно. Мы союзники – вновь и навечно…

Итак западня была поставлена, западня отменная и надежная, и знойным, душным утром она должна была сработать на двадцать седьмом причале в Гудзоне, штат Нью-Джерси.

Инспектор Винсент Фабиа прочел особую молитву, которую он твердил с весны:

– Господи! Помоги мне задержать эту партию. Я не прошу тебя ни о чем другом. Только эту. Помоги задержать именно эту.

Он помахал сторожу у ворот и остановил свой зеленый грузовичок с деревянными бортами и желтым плакатом, на котором было выведено: «Сосиски Винни – лучшие на причале». Сторож протянул руку, точно хотел поздороваться с ним. Винни высунулся из кабины и пожал протянутую руку левой рукой. Сторож улыбнулся и пропустил его. Такая улыбка обходилась в пять долларов – ровно столько сторож получал от Винсента Фабиа три недели подряд, почти каждый день.

Эта мизерная взятка была негласным законом, который правил жизнью в Гудзоне. Сторож у ворот, кто-нибудь из профсоюза, помощник инспектора санэпидемстанции… Попробуй, поторгуй сосисками с открытого грузовичка, если не заручишься их дружбой. И конечно, если ты вот так торгуешь сосисками с грузовичка, у тебя не всегда есть чем заплатить, и приходится оправдываться и обещать, что в следующий раз дашь вдвое больше.

Винсенту Фабиа было смешно: он стал-таки продавцом сосисок, как и его отец. И откупался так же, как тот откупался в Бостоне от полицейских-ирландцев, чтобы они оставили его в покое, дали зарабатывать на жизнь. В ответ они обзывали его итальянской свиньей, брали деньги, дармовые сосиски и сигареты. Все, что старик зарабатывал, уходило на образование сына – Винсента Фабиа. Винсент не стал ни доктором, ни юристом, ни бухгалтером, ни профессором. Он стал полицейским; настоящим полицейским, а когда слышал итальянские фамилии в сообщениях об организованной преступности, в животе у него точно пружина сжималась и он клялся, что когда-нибудь ему поставят памятник и выбьют на нем для всеобщего обозрения его фамилию с двумя гласными на конце.