Кносское проклятие

Дмитрий Петров

Кносское проклятие

Предисловие

Уже давно друзья и знакомые просят меня рассказать подробно об истории, героем которой я оказался. Дело в том, что средства массовой информации, восторженно и бестолково обсуждавшие все детали мировой сенсации, связанной с Кносским проклятием, несколько раз упомянули и мое скромное имя.

Долгое время я упорно отказывался от всех предложений изложить свою версию событий или хотя бы дать интервью. Мне казалось, что это не имеет смысла. Сейчас, когда Кносское проклятие перестало быть тайной и сделалось достоянием широкой общественности, когда по его поводу высказались все мировые знаменитости и светила науки, что могу добавить я — обычный человек, лишь волей случая сделавшийся участником этих легендарных событий?

Раскрытие тайны Кносского проклятия перевернуло наш мир, точнее, наши представления о мире, в котором мы живем. Наверное, все это заметили. Изменилась привычная философия мировой истории. Так что могут значить воспоминания обычного частного детектива из Петербурга, к тому же почти до самого финала бродившего в потемках, как слепой котенок?

Тем не менее я решил рассказать все как было — без прикрас, без утайки, — представить развитие событий, приведших к столь трагическим и знаменательным результатам, таким, каким я его видел.

Изложенная в газетах и телепередачах официальная версия показалась мне слишком сухой. Для меня эта история слишком много значит в личном плане: она потрясла меня и заставила жить по-иному. Ведь это я, невольно вступив в схватку с тысячелетним злом, несколько раз чуть было не погиб. Это я ужасался, приходил в отчаяние и бессильно наблюдал за гибелью достойных людей. Наконец, именно расследование Кносского проклятия подарило мне любовь…

Итак, приступаю и надеюсь, что мой сбивчивый рассказ будет принят благосклонно. Возвращаясь в мыслях к произошедшему, я до сих пор не могу справиться с волнением…

Олег Стрижаков, 1970 г. р., образование высшее, лицензия на охранную деятельность КР № 214/16

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Пролог

— Дорогу царю! Дайте дорогу царю!

Такие возгласы раздавались все время, пока царь Минос шел по лабиринту многочисленных комнат и узких переходов. Сидевшие на полу воины теснились, подбирали ноги, освобождая проход.

Как много здесь воинов! Никогда еще на памяти царя во дворце не скапливалось столько вооруженных людей.

Несмотря на открытые окна, во всех помещениях было душно: ночь стояла жаркая, а в комнатах сидели и лежали сотни людей. Солнце давно зашло, но ночная прохлада не наступила. Во дворе, как брошенные камни, неподвижно лежали многочисленные собаки.

Раб, шедший впереди с факелом в руке, громкими криками извещал о проходе царя, расчищая путь. С детства Минос ходил этой дорогой — еще с той поры, когда был просто одним из десяти царских сыновей и носил другое имя.

Выходить из дворца детям не разрешалось. Днем — потому что морские пираты могли выкрасть царского сына, а ночью — потому что в непроглядной темноте вокруг Дворца рыскали волки, оглашавшие воем окрестности. До моря было довольно далеко — полдня пути, но что это за расстояние для пиратов, задумавших разбогатеть на продаже в рабство одного из отпрысков кносского царского дома?

Поэтому мальчики часто пробирались через десятки комнат разного назначения, соединенных переходами, и выбирались на крышу самого большого здания дворца, откуда открывался вид на окрестные горы, покрытые лесом, на дорогу, ведшую к морю, и на высокое небо. Они рассматривали с крыши огромный мир, и сердце замирало от его размеров. После узких коридоров и тесных комнат дворца бескрайний, ничем не ограниченный простор заставлял их сердца сладко вздрагивать от восторга.

Мальчики сидели на крыше, прижавшись друг к другу, и молчали. Когда они вырастут, один из них станет царем, и ему будет принадлежать все это пространство, вселяющее ужас и благоговение. Он будет повелителем этого мира.

Кто из них станет повелителем? Никто не знал. Когда их отец-царь умрет, верховная жрица соберет всех сыновей царя и назовет только одно имя — того, кто и станет преемником, властителем Кносса. Тогда остальные мальчики, сыновья царя от других наложниц, всегдашние товарищи его детских игр, сразу же отойдут в сторону. Они больше не должны жить — у царя не может быть братьев. На другой день после решения верховной жрицы все они будут заколоты на алтаре, чтобы умилостивить богиню.

Но тогда, в детстве, никто не знал, кто именно будет назван царем. Мальчики старались об этом не думать. Судьбы людей знают только богиня Тини-ит и ее верховная жрица, носящая это же имя. Дети просто сидели на высокой крыше и жадно смотрели на запретный и такой прекрасный мир.

Дорога на крышу вела через комнаты наложниц, через комнаты, в которых спали рабы, через длинные переходы между помещениями, где хранились припасы, ткани для одежды и занавесей.

Сейчас Минос шел этим путем в последний раз — он это точно знал.

Завтра утром осаждающие дворец ахейцы пойдут на штурм, завяжется смертельный бой, и он погибнет.

Война идет уже несколько лет, с тех пор как ахейцы, взявшиеся неведомо откуда, начали прибывать на остров Крит. Эти полудикие люди приплывали на кораблях с материка, где прежде их тоже не было. Никто не знал, откуда они появились, а сами они не умели ничего рассказать. Известно было только, что они пришли с севера, перевалив через горы и постепенно захватив всю территорию. Свой первый город — громадное и неблагоустроенное становище — они назвали Микены. А захватив материк, двинулись дальше и, переплыв узкий пролив, оказались на Крите.

Одно за другим пали местные царства, и лишь самое сильное, Кносс, стояло до этого дня.

Минос поднялся по каменным ступенькам и выбрался на крышу. Раб с почти потухшим факелом молча застыл в стороне. Царь огляделся и потянул носом.

Пахло гарью. Удушливый дым от костров доносился со всех сторон и окутывал город-крепость. Эти костры были хорошо видны сверху, их было сотни, как мириады светлячков. Подошедшие к Кноссу вечером ахейцы отложили штурм до утра и развели костры.

Утром взойдет солнце, и они пойдут на штурм.

— Мы победим? — спросила у Миноса красавица Зар-шаа-ки, любимая, самая желанная наложница, мать его младшего сына. — Мы победим? Что с нами будет?

Увидев из окна клубы пыли со стороны моря и поняв, что это идут ахейцы, она прибежала к царю с этим вопросом. Голубые глаза ее были полны ужаса и наполнены слезами.

— Мы будем сражаться, — ответил Минос, отворачиваясь.

— Мы все погибнем. А что будет с тобой, с другими женщинами, с детьми?

Он пожал плечами. Кто же этого не знает?

— Вас продадут в рабство халдеям или филистимлянам. Или сирийцам. Не знаю, что с вами будет.

Он старался не смотреть на застывшую в страхе Зар-шаа-ки. К чему? Чтобы еще раз увидеть ее красоту? Чтобы испытать желание?

Теперь это не нужно. Утром он погибнет в бою, как воин и царь. Женщины и дети его больше не интересуют.

Царь подошел к краю крыши и всмотрелся в огни, обложившие его город. Самих ахейцев не было, но по количеству костров можно было точно сказать — врагов множество. Гораздо больше, чем защитников Кносса.