Одиссея Талбота

– Мы посылали вас к русским, рассчитывая, что вы подтвердите кое-какие наши подозрения. Мы и думать не могли, что вы столкнетесь там с Генри Кимберли или выясните, что русские не вернулись в Манхэттен. Еще раз отмечу: хорошая работа, – похвалил Абрамса ван Дорн.

Тони склонил голову в ответ на комплимент.

– Думаю, что события последних недель и дней заставили русских поторопиться. Лично вы тоже приложили к этому руку.

– Да, по иронии судьбы именно мы подтолкнули их к действиям. Еще до того, как они были полностью к ним готовы, – заметил ван Дорн.

– Мне кажется, что и мы… не совсем готовы к такому развитию событий, – осторожно сказал Абрамс.

– По крайней мере, нам известны их планы.

– Джордж, а может, это что-нибудь вроде учений? Может, они просто хотят проверить свои способности прятать людей в Глен-Коуве так, чтобы американские власти их не нашли?

Ван Дорн отрицательно покачал головой:

– Напротив. В обычной ситуации они не стали бы никого прятать специально. Они просто приурочили бы электромагнитный удар к очередному уик-энду, когда все они и так в Глен-Коуве. Их люди в Вашингтоне и Сан-Франциско тоже были бы на даче. К тому же проверено, что реакция американской администрации и военных на такого рода действия замедляется в выходные на несколько минут. Например, «Пегас» еще не позвонил, а прошло уже… – он взглянул на часы, – двенадцать минут. Конечно, хотелось бы верить, что это лишь учения, но, думаю, вы ошибаетесь.

– Почему русские затратили столько усилий на то, чтобы защитить свою дачу от воздействия ЭМИ? – спросил Абрамс. – Почему бы, зная о времени удара, просто не выключить все электропитание и приборы за несколько минут до него?

– Пока никто не проверял, способно ли отключение приборов само по себе полностью их защитить. Кроме того, русские не могут пойти на отключение электроэнергии и по соображениям конспирации: ФБР моментально это обнаружит и в течение пяти секунд доложит президенту.

Абрамс машинально осмотрелся. Ван Дорн, казалось, понял, о чем думает Тони:

– Да, жизнь у нас будет совсем другая. В темноте и холоде.

– Хорошо. Если мы не можем защититься от этого удара, то можем же мы в конце концов нанести свой удар? Возмездие должно свершиться! – воскликнул Абрамс.

Ван Дорн собрался было ответить, но тут зазвонил телефон.

– Да. Ван Дорн, – сказал он и повторил пароль. – Так где же он, черт побери? Нет, вам я не могу сообщить данную информацию. А «Единорог» там?.. А «Кентавр»? Я повторяю: срочность «Омега». – Ван Дорн несколько раз кивнул. – Хорошо. Я здесь. Пусть один из них срочно мне позвонит. – Он положил трубку и посмотрел на Кэтрин и Абрамса. – «Пегаса» никак не могут найти, «Единорог» и «Кентавр» скоро появятся. Ладно, они хоть поняли, что речь идет о достаточно срочном деле.

Кэтрин вдруг быстро повернулась к окну.

– В чем дело? – спросил ван Дорн.

Она глубоко вздохнула.

– Мне… Мне показалось, молния сверкнула.

– Этого еще не хватало, – пробормотал ван Дорн. – Сегодня она совсем ни к чему.

– Ирония судьбы или шутки природы, – вставил Абрамс.

Ван Дорн откашлялся.

– Итак, к вопросу о возмездии. Сложная проблема. Можем ли мы пойти на это?

– Что значит «можем ли»? – удивилась Кэтрин.

– Принять решение об ответном ударе президенту будет очень нелегко. Во-первых, он должен в сжатые сроки получить неопровержимые доказательства того, что ЭМИ вызван именно русскими. Во-вторых, тщательно взвесить, достаточно ли у нас останется сил для того, чтобы нанести адекватный удар по Советам, а не просто создать им удобный предлог для массированного встречного ядерного удара.

– Теперь понятно… – медленно кивнула Кэтрин.

– Как могут русские быстро и незаметно вывести в космос ядерное устройство, взрыв которого вызовет импульс?! – воскликнул Абрамс. – Ведь запуск любого носителя с их территории будет сразу же зафиксирован.

Ван Дорн затушил сигару.

– Этого мы точно не знаем, знаем только, что советская дежурная подлодка, курсирующая у берегов Калифорнии, может пустить ракету и через три-четыре минуты ракета будет находиться как раз в точке, подходящей для создания электромагнитного импульса. За столь короткое время невозможно сделать что-либо. У нас сразу же будут выведены из строя системы управления и связи. А что наша армия без них? Как сказал мне один генерал, в следующей войне победит тот, у кого останутся две последние радиостанции.

Абрамс выглянул в окно. Из пустого бассейна вылетела внушительная ракета и понеслась в черное небо. Там она разорвалась и рассыпалась на сотни золотистых огоньков.

– Значит, получается, что мы превратились в заложников своих собственных технологических успехов? – задал он вопрос. – Мы слишком зависим теперь от всяких там микросхем и микропроцессоров? Даже если мы нанесем по Советам ответный электромагнитный удар, они не пострадают от него в такой степени, как мы?

– Да, это так, – задумчиво произнес ван Дорн. – В этом смысле их отставание становится преимуществом. У каждой цивилизации своя ахиллесова пята. Например, если напустить вредителей на рисовые плантации в Китае, начнется массовый голод, а если это произойдет у нас, никто и не заметит. В сражениях нужно не только искать ахиллесову пяту у противника, но еще уметь правильно выбрать оружие для решающего удара. – Ван Дорн обошел вокруг стола. – В некоторых обстоятельствах наиболее подходящее оружие – это ЭМИ, в некоторых – рисовая тля. Но если вы охотитесь за оборотнем… – он открыл ящик стола, что-то достал оттуда, положил предмет на стол и убрал руку, – то вам нужна серебряная пуля.

Кэтрин и Абрамс удивленно уставились на блестящую пулю 45-го калибра, которая стояла на столе, словно миниатюрная ракета, готовая к запуску.

– Нет, эта пуля не принадлежит О'Брайену, – продолжал ван Дорн, – она моя. Существует и еще одна такая пуля. Ведь «Талботов» трое.

Кэтрин перевела взгляд с пули на ван Дорна:

– Трое?

– Да. Третья пуля была у твоего отца.

Кэтрин промолчала. Ван Дорн тихо сказал:

– А эта предназначается ему. Ты не будешь возражать, если я пущу ее в ход?

Кэтрин подумала несколько секунд и кивнула. Ван Дорн тоже удовлетворенно кивнул, затем сгреб пулю со стола и отправил ее в карман брюк, после чего решительно произнес:

– Независимо от того, что сегодня случится – национальная катастрофа или чудо, – Генри Кимберли умрет.

Абрамс внимательно посмотрел на ван Дорна. Тот повернулся в профиль, и Тони впервые отметил резкие черты его лица. В анфас это было незаметно. Из-под обычной маски доброго дядюшки выглянул лик хищного зверя.

Повисшее в кабинете молчание разорвал телефонный звонок. Ван Дорн снял трубку и снова назвал пароль. Несколько секунд он слушал, делая пометки в блокноте, затем с нажимом сказал:

– Вы должны четко уяснить, что один из тех, кто находится сегодня с президентом в Кэмп-Дэвиде, а именно Джеймс Аллертон, скорее всего – советский агент. Да, именно Джеймс Аллертон, черт побери! Что их там, так уж много? Хорошо. Но все равно мне нужно переговорить с одним из этих троих. – Он послушал и продолжил: – Да, я располагаю серьезными фактами, которые могут указывать на то, что сегодня ночью наша страна станет объектом электромагнитного удара. Доложите об этом немедленно, полковник. Хорошо. – Ван Дорн положил трубку и вытер лоб платком. – Ну что ж, теперь вы знаете и об Аллертоне, если еще не подозревали его. – Он посмотрел на Кэтрин.

Она тряхнула головой:

– Боже… Это выше моих сил…

– А кто же третий? – спросил Абрамс.

Ван Дорн пожал плечами:

– Я не знаю даже, жив ли он еще, но, если русские обоснуются в Белом доме, мы скоро все выясним.

Кэтрин посмотрела на него:

– Джордж… А что произойдет потом? После этого электромагнитного удара? Если… если никакого обмена ядерными ударами не произойдет, то что же тогда будет? Мы сдадимся? Нас оккупируют? Что будет?

– Ну, это слишком пессимистические мысли, Кэтрин.