Поединок. Выпуск 16

Воды в рукомойнике не было.

«Ну оставь ружье, оставь! Прислони к стеночке, а сам себе потихоньку за водой топай!» — упражнялся в передаче мыслей на расстояние Олег. Б эти минуты он совершено искренне верил в существование таких чудес…

Рыбаков, словно вняв его увещеваниям, прислонил пятизарядку к стенке, вынул из кармана небольшое зеркальце, помазок, станок безопасной бритвы и положил все это на полочку.

«Ну иди же, иди за водой! Ну!!» — ликовал Волков, уже не сомневаясь в своих гипнотизерских (или как их там еще называют?) способностях.

Но иллюзии его тут же лопнули: бандит предусмотрительно забросил ружье за спину и только после этого пошел в вагончик.

«Ну ты посмотри на него! Ни на секунду от ружья не отпускается! — посетовал Олег, провожая преступника взглядом. — Да, трудненько мне с тобой придется, гражданин Рыбаков! Трудненько!..»

Через некоторое время бандит возвратился, неся в руке ковш.

Налив воды в рукомойник, он повесил пятизарядку и полотенце на гвоздь, намочил помазок и, насвистывая какой-то мотивчик, принялся намыливать бороду.

«Пора!» — решился Волков, сдвинул флажок предохранителя и выскочил из-под машины.

— Не двигаться! Стрелять буду! — прокричал он и ужаснулся, как немощно и хрипло прозвучал его голос. — Руки за голову! Не оборачиваться! — командовал Волков, дрожа от напряжения. — Два шага назад!

Рыбаков инстинктивно поднял руки и сделал два шага назад…

Но тут же пришел в себя и, резко повернувшись, принял стойку каратиста.

— А-а! Это ты, что ли, динамовец? — выдавил он удивленно, узнав в стоящем перед ним того самого парня в комбинезоне, по которому стрелял вчера утром. — Выходит, не пришил я тебя?.. Жа-аль!

— Не разговаривать! Повернуться налево и пять шагов вперед! — приказал Олег, держа преступника на прицеле.

Рыбаков рыскнул глазами, прикидывая расстояние до своего ружья.

«Черт! Не успею! — мелькнула у него мысль. — Тогда так — уход низом влево и боковой „маваши“ в голову! Должен достать…» — решил он и весь подобрался, приготовился к прыжку.

— Парни, вы че, сдурели? Че, парни?! — услышал вдруг Волков голос за спиной и, инстинктивно обернувшись, увидел парня в клетчатой рубашке, с берданкой в руках.

— Уйди ты, не мешай! Это убийца! — крикнул ему Олег, машинально отметив, какое бледное лицо у этого парня.

В ту же секунду Рыбаков метнулся к нему, нанося удар ногой.

Олег успел сделать боксерский «нырок», отскочил в сторону и выстрелил в воздух. Опоздай он хоть на долю мгновения — сапог бандита размозжил бы ему голову.

— Не дури! Следующая пуля твоя! — предупредил Волков.

«Ну же, Коля, не дрейфь, вмажь ему разок! Только поточнее, и этот рахит будет корчиться на земле! — подбадривал себя Рыбаков. — Секунда, всего секунда, и ты сомнешь, изувечишь, растопчешь его, как навозного жука! Смелее, ну!!»

Он настраивал себя, подбадривал, но все никак не мог решиться на свой коронный, отлично отработанный удар — черный глазок дула пистолета гипнотизировал, парализовал его мышцы.

На какое-то мгновение Рыбаков все же нашел в себе силы избавиться от этого наваждения… Казалось, что он уже пошел на прием… Но его взгляд встретился со стерегущими каждое его движение глазами парня с забинтованной головой, и снова что-то противно заныло, задрожало в нем.

«Застрелит ведь сволочь, не промахнется!» — с тоской подумал Рыбаков.

И снова, как в тот момент, когда он хотел удрать на лодке от Ржавого, услужливое воображение нарисовало горячий удар пули по его великолепному, так любимому им телу, дикую, раздирающую его боль, и он понял, что ничего уже не сможет сделать, что проиграл.

— Ладно, начальник, твой я! — произнес Рыбаков, глядя исподлобья, и, подняв руки, покорно повернулся спиной к парню с пистолетом.

«Но это же конец! Вышка! Ты что, не понимаешь, вы-шка-а-а! — вдруг отчаянно заголосило все его естество, протестуя против того, что судьба обманула, отвернулась от него. — Нет! Нет!! Нет!!!»

Не отдавая себе отчета, Рыбаков бросился вперед и, по заячьи петляя, понесся между деревьями.

«Уйдет! Уйдет же!..» — захолонуло у Волкова сердце, и он рванулся в погоню.

— Стой, сто-о-ой, стрелять буду! — кричал он и на ходу пальнул в воздух.

Но бандит не сбавлял скорости…

Надо было решаться…

Волков остановился, прицелился и дважды нажал на спуск.

Рыбаков с маху, словно зацепившись ногами за невидимую преграду, рухнул на землю и заползал, закрутился по земле.

«Ранен! Надо первую помощь оказать, а пакета-то нет!» — подумал Олег и почувствовал противную дрожь в ногах. Его знобило от нервного перенапряжения. В человека он стрелял впервые в жизни…

«А если я что-то сделал не так, не по закону? — мелькнула вдруг мысль. — Скорее к нему, скорее!»

— Мм-м, мм-м! — стонал бандит, зажимая ладонями рану на бедре. — Ну что ты уставился, сволочь?! Добей, ну добей же меня! — запсиховал он. когда Волков приблизился к нему. — Ты же изуродовал меня! Понимаешь — и-зу-ро-довал!

— А ты как хотел? Чтобы только ты стрелял, а другие мучились? Прекрати истерику!

Злость и неприязнь к поверженному противнику быстро остыли, и ему даже стало жаль Рыбакова — человек все же…

— Переворачивайся на живот! Быстро! — распорядился он, отстегивая от пистолета шнур, чтобы перетянуть раненому ногу. — Надо тебе кровь остановить, ишь как хлещет!.. Да не вздумай баловаться, — мне не до шуток!

Подбежал запыхавшийся сторож. Воинственно держа перед собой берданку, за ветхостью перемотанную изолентой, он зачастил скороговоркой, обращаясь к Волкову:

— А я ведь сразу смикитил, что это за птица, понимаш… Еще вчера, понимаш, думаю — не из беглых ли?

— Увянь ты, зануда! — злобно огрызнулся Рыбаков. — Коньяк со мной пил? Пил! А он ворованный!.. Так что не трепыхайся, тоже по статье пойдешь! Мы о тобой одной веревочкой повязаны. Соучастник ты мой! Понял? — припугнул он простоватого парня.

— Дак ить… — начал было сторож, растерянно хлопая белесыми ресницами.

— Ладно, земляк, успокойся. Нечего тебе с этим типом разговоры разговаривать! — сказал ему Олег. — Аптечка у тебя в вагончике есть?

— Имеется…

— Сбегай-ка, принеси, пожалуйста. Перевязать этого бандюгу надо… Ему еще ответ перед народом держать, а потому беречь я его должен!

Сторож ушел, а Волков, устало опустившись на землю, подумал — как хорошо, что все, наконец, закончилось.

Конечно, впереди еще будет много дел — отвезти бандита в поселковое отделение милиции, каким-то образом доложить о задержании в штаб, вызвать вертолет для Кандычеза…

Но самое главное все-таки уже позади.

— Ну где он там с бинтами? Заснул, что ли?! — кривясь от боли, спросил Рыбаков.

После того как Олег наложил жгут на его бедро, кровотечение из раны почти прекратилось и он заметно приободрился. Как бы там ни было, а он все-таки живет! К нему вернулась обычная, свойственная рецидивистам наглость.

— Что, за свое драгоценное беспокоишься? — беззлобно поинтересовался Волков.

— А кто же в этом мире за меня побеспокоится? «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих!» — первое мое правило.

— Вопросов нет, коль у тебя правила такие, — усмехнулся Олег. — Не бойся — пуля прошла навылет, а кость не задета… До приговора доживешь, это я гарантирую.

— Хоть в этом повезло! — хрипло рассмеялся бандит и после паузы попросил: — Слышь, начальник, закурить бы дал, что ли!

— Ты же не куришь.

— Не курю, — согласился Рыбаков, — да вот потянуло что-то на курево… Мутит меня…

Волков достал из кармана мятую пачку, прикурил две сигареты и одну из них протянул раненому.

Тот сделал две затяжки, поперхнулся дымом и закашлялся. Но сигарету не бросил, только утер слезы ладонью.

— Слышь, начальник, дело прошлое, ты мне по ногам спецом стрелял? Или случай?

— Специально, — соврал Олег.

— Что ж так? Пожалел?

— Да нет. Жалости у меня к тебе нет. Сам ведь знаешь, сколько за тобой крови… Для суда тебя берег. Хочу услышать, как ответ держать будешь, — ответил ему Волков. — Ты вот сидишь тут, зубы скалишь, а десятки людей мучаются, тебя разыскивают. Катера, самолеты, вертолеты задействованы! Ты хоть представляешь, в какую сумму обошелся государству твой побег?