Записки опера особого отдела

Документов оказалось предостаточно. Мухин взял в руки увесистую папку, покачал ее, как бы определяя ее вес, и с сожалением произнес:

— А я надеялся, что быстро вернемся в гарнизон и выпьем в кафе по бутылочке пивка. Но видимо, не судьба.

К сожалению, в тот момент никто не мог предположить насколько его слова окажутся пророческими.

Работа в отделе обещала затянуться до конца дня. После обеда Чернов и Мухин, не спеша, возвращались из столовой в отдел. Возле подъезда они увидели майора Горобченко, который громогласно раздавал команды матросам и подгонял водителя своего служебного УАЗа. Увидев офицеров, он крикнул, не сдерживая эмоций:

— Где вас черти носят, у вас на аэродроме опять пожар.

— Я же Вам говорил, что это не последний поджог, — на ходу высказался Чернов.

— Еще раз накаркаете, я Вам лично язык вырву, — истерично выкрикнул Горобченко.

— От кого-то я это уже слышал, — полушепотом сказал Игорь Мухину.

— По моему, вырвать язык тебе обещал Дубовик и совсем недавно, — напомнил Виктор.

Офицеры быстро собрали свои вещи и на автомобиле Мухина выехали в гарнизон. Горобченко выехал самостоятельно на служебном УАЗе.

Март уже был в разгаре, полярная ночь осталась позади. Игорь смотрел в окно и любовался местной природой. Был ясный безветренный день. На небе не было ни единой тучки и от этого оно было неестественно голубым. Кругом, глубокими сугробами лежал белый снег, настолько белый, что в лучах солнца он сверкал хрустальным блеском. Игорь вспомнил детство, когда, оставаясь у бабушки в Ессентуках, катался на санках с горки и играл с мальчишками в снежки.

Однако, по мере приближения к гарнизону, воспоминания детства быстро улетучились.

Из-за сопки черным столбом в небо поднимался густой дым.

Когда они приехали на аэродром, то увидели, что полыхало здание, где находились классы предполетной подготовки. Пламя достигало метров пятнадцати в высоту и прибывшие пожарные машины не в состоянии были справиться с бушующей стихией. В торце здания, где находился склад парашютно-десантного имущества, копошились люди. Ту часть еще не захватил огонь, и они всеми силами пытались вытащить на снег парашюты и спасательные плоты. Игорь снял с себя шинель и бросился помогать выносить имущество из склада. Через 10 минут, огонь охватил и это помещение. К счастью, практически все парашюты были спасены. Из огня не успели вытащить только 5 плотов и столько же резиновых лодок.

Игорь, переводя дыхание, вытер лицо и руки снегом, а затем спросил у рядом стоявшего начальника парашютно-десантной службы майора Комаровского:

— Люди хоть не пострадали?

Тот сидел на парашюте и пересчитывал средства для отстрела сигнальных патронов.

— Вроде, нет, — ответил офицер, — пожар начался, когда все уехали в гарнизон на обед.

— Тогда расскажите мне все подробно, как было, — попросил его Игорь.

— Я мало что видел, — начал начальник ПДС, — На обед не поехал, потому что проводили ревизию склада парашютно-десантной службы. Я решил закончить без обеда, а потом пораньше уйти домой. В окно увидел, как люди рассаживались в «Уралы» для поездки в столовую. Минут через 20–25, я услышал крик матроса — помощника дежурного по стоянке части. Он бегал возле модуля и кричал «Пожар». Я вышел из склада и увидел, как из окон уже валил дым, но огня еще не было. Я попытался войти в помещение и посмотреть остался там кто или нет, но внутри уже начал гореть пластик и дышать было нечем. Насколько было возможно, я осмотрел классы, не увидев людей, я выскочил оттуда, потому что начал задыхаться. Сначала, вместе с прапорщиком, пытались тушить пламя огнетушителями, но оказалось бесполезно. К очагу возгорания подойти было невозможно, а огонь разгорался все сильнее и сильнее. Потом мы бросились спасать имущество склада. Вот, собственно и все. Дальше приехали пожарные и приступили к тушению огня.

— А как Вы считаете, откуда начался пожар? — поинтересовался Чернов.

— Мне показалось из левого дальнего крыла, где штаб второй эскадрильи, — не уверенно ответил майор, — Во всяком случае, дым валил оттуда и пламя, появилось сначала из окна кабинета начальника штаба этой эскадрильи, а потом уже из класса. Класс третьей эскадрильи, что напротив, загорелся чуть позже.

Игорь надел шинель и подошел к стоящему возле автомобиля Мухину. Виктор курил и, не отрываясь, смотрел на пылающий огонь.

— Тебе не кажется подозрительным, что пожар произошел сразу после того, как мы изъяли винтовку у твоего Козака? — высказал свое предположение Игорь.

— Еще как кажется. Ну, не настолько же он глуп, чтобы мстить всем и вся, тем более таким образом? — усомнился Мухин.

— Обиженный человек способен на многое, — философски заметил Чернов.

— В общем, что я считаю, нужно сделать. Здесь от меня толку мало, тебе для общения тут народа хватит. Я поеду в свой полк и выясню, где сейчас находится этот Козак, и чем он занимался целый день.

— И если тебя не затруднит, то по документам строевой части выясни, где он был в день первого пожара, — попросил Чернов.

— Проверю. Удачи тебе, — сказал Мухин и включил мотор автомобиля.

— И тебе того же, — ответил Игорь и пошел в сторону столпившихся людей.

12

Третий пожар в гарнизоне вызвал гораздо больший ажиотаж, чем предыдущие два. На этот раз в кабинете заместителя начальника Особого отдела КГБ СССР по ВВС Северного Флота собрались руководители всех служб и ведомственных структур. На совещании присутствовали Заместитель Командующего ВВС по службе войск полковник Резник, заместитель начальника противопожарной службы Флота подполковник Макеев, военный прокурор Североморского гарнизона полковник юстиции Фролов, а также ряд начальников отделов штаба Флота и ВВС.

Первая половина совещания заключалась в поиске виноватого. Сначала поступило предложение заслушать командира полка, затем заместителя противопожарной службы Флота.

Разорвал замкнутый круг обвинений полковник Бевза Георгий Маркович, заместитель начальника особого отдела КГБ по ВВС СФ.

— Товарищи офицеры, — начал он, — сейчас не стоит вопрос кого из должностных лиц нужно снимать с должности за халатное отношение к службе. Для нас главная задача найти реального виновника этого происшествия. Списывать третий поджог на случайность нет смысла. И мне хотелось бы выслушать Ваши предложения.

— Я считаю, что завтра, — начал подполковник Макеев, — когда остынет пепелище, нужно чтобы специальная группа просеяла через сито весь пепел. Только так мы сможем определить, что стало причиной пожара. Для этого, нужно создать такую группу и до утра оцепить место происшествия.

— Это не проблема, я думаю, что командир полка Масюнин найдет людей и для охраны и для просеивания пепла, — категорично заявил полковник Резник.

— Есть, — ответил командир полка, привстав со своего места.

— Уголовное дело будем возбуждать по данному факту? — спросил полковник Бевза военного прокурора.

— Для начала военные дознаватели должны провести свою проверку. Ваши подчиненные, — Фролов обратился к Бевзе, — пусть проведут свое расследование. А когда будут установлены причины пожара, либо конкретные лица, виновные в нем, тогда поговорим о возбуждении уголовного дела. Хотя, если нужна будет санкция на проведения необходимых экспертиз, можете рассчитывать на меня.

После совещания, полковник Бевза оставил у себя в кабинете оперсостав гарнизона.

— Сергей Дмитриевич, — обратился он к майору Горобченко, — какие у Вас есть наработки по данному вопросу.

— У нас нет данных о том, что эти поджоги имеют между собой какую-то связь. В первом случае возгорание хранилища формуляров произошло в результате замыкания электропроводки. В данном случае, причины пожара пока неизвестны, — ответил начальник отделения.

— Игорь Геннадьевич, что Вы можете сказать по этому поводу, — обратился Бевза к Чернову.

— Прямых подтверждений связи между этими пожара у меня так же нет, — Чернов посмотрел на Горобченко. Тот одобрительно кивнул. — Но есть определенные предположения, которые требуют проверки.