Записки опера особого отдела

— Все равно, — насторожился Игорь.

— Во-первых, Ковальчук вчера сознался во всех поджогах. С чем я вас и поздравляю. А вот сегодня стал подавать все признаки психического расстройства, и его вынуждены были отправить на психиатрическое обследование.

— И в чем же это выразилось?

— Представляете, когда его попытались обвинить в частности, в подрыве обороноспособности полка и в целом — Родины, он заявил, что СССР никогда не был его Родиной. А дальше стал плести всякую чушь, что, якобы, родился в США и все свои деяния вершил во имя независимой Украины.

— А Вы думаете, что это, действительно, чушь?

— А как можно это заявление воспринимать всерьез? — вопросом на вопрос ответил Бевза, — Он с курсантских времен находился под контролем командиров. Не ребенком же его к нам забросили. Это, действительно, у человека произошло психическое отклонение. Возможно, это последствие падения с кабины вертолета. Возможно, тогда, это ни как не отразилось на его поведении и поступках, а с годами проявилось. Все-таки мозг — это непредсказуемый орган.

Игорь не стал дискутировать на эту тему с начальником, может быть, он был и прав.

— А какая тогда хорошая новость? — поинтересовался Чернов.

— Это и была хорошая новость, — ответил Георгий Маркович и, встав с места, продолжил, немного понизив голос:

— Видишь ли, Игорь, нам поступил рапорт от подполковника Горобченко о том, что ты нанес ему физические увечья и в госпитале ему диагностировали сотрясение мозга. Сейчас он находится там на лечении. Майор Нещерет мне рассказал все, что произошло между вами. Как человек и как офицер, я на Вашей стороне, но как начальник обязан принять меры. Горобченко все же вернул кассету, правда, половина записи там уже стерта и мы уже ничего не докажем. Но, тем не менее, ему мы указали на неполное служебное несоответствие. Теперь должны принять решение по Вам. Учитывая Ваши заслуги, могу предложить только один компромиссный вариант.

Он посмотрел прямо в глаза Чернову:

— Сейчас и здесь Вы пишите рапорт о переводе на Украину, откуда прибыли. В настоящее время там создали свою Службу национальной безопасности, и адмирал дал команду никого не держать из тех, кто пожелает перевестись туда для продолжения службы. В этом случае, мы не будем выносить сор из избы и в кротчайшие сроки переведем Вас домой с самыми хорошими характеристиками и аттестациями. В противном случае, нам придется проводить служебное расследование и, возможно, принимать в отношении Вас самые радикальные меры. Лично мне, этого не хотелось бы.

Игорь подумал около минуты и произнес:

— Знаете, Георгий Маркович. Я думаю, что раздел Союза надолго не затянется и скоро все вернется на круги своя. Поэтому я думаю, будет лучше наблюдать за всеми этими перипетиями из окон своей квартиры на Украине. Да, и Люда не хочет быть для своих родителей иностранкой. Мы уже обсуждали этот вопрос дома.

Выдавив из себя улыбку, он взял лист бумаги и размашистым почерком написал рапорт. Затем, передав его полковнику, тихо добавил:

— Хотя, здесь осталась часть моей души и за эти годы, Север для меня стал родным.

Чернов встал с места, отдал честь и вышел из кабинета начальника. Впереди предстояла неизвестная, новая жизнь, уже в другом государстве и совсем другая служба.

Эпилог

Генерал — лейтенант Джеймс Клэппер, совсем недавно занявший пост Директора РУМО США, внимательно читал докладную записку руководителя разведки Атлантического Флота Томаса Уилсона о провале агента «Генри» в одной из частей Северного Флота России. Подняв взгляд на стоявшего рядом помощника, он обратился к нему:

— Передайте генералу, что меня сейчас больше волнует ситуация в Персидском заливе и странах — членах бывшего Варшавского Договора. Поэтому для нас приоритетными становятся именно эти направления. Что же касается этого агента, — он указал пальцем на документ, — То подготовьте соответствующее опровержение, на случай, если Правительство России выдвинет нам претензию. Да, и позаботьтесь, об его семье.

— У него нет семьи в США, родители умерли еще в 80-х годах, — ответил помощник.

— Тем лучше, — произнес генерал и вновь углубился в изучение документов.