Поединок. Выпуск 16

— Что там такое? — поинтересовался Максимов, подходя ближе.

— Да вот, окурочек. И что интересно — бросили его часов десять-двенадцать назад, не больше.

— Может, охотник какой? — предположил механик-водитель. — А почему это вы решили, что окурок брошен недавно?

— Ничего хитрого. Дождя сегодня не было?

— Нет.

— Посмотри, какая гильза набухшая, а табак и вовсе раскис. Земля и трава вокруг совсем сухие… Какой вывод?

— Значит, роса?

— Верно. Только роса утром бывает, а сейчас дело к вечеру. Давай-ка другие следы поищем…

Через несколько шагов они наткнулись на заболоченную низинку. Плотный черный ил хорошо сохранил две пары следов — одну от кирзачей, примерно сорок второго размера; вторую — размера на три побольше, с характерной елочкой литых резиновых сапог.

— Двое шли. Наверное, охотники… — покусывая сухую былинку, предположил сержант. — Или геологи какие.

— Возможно, Серега, — согласился Волков, — возможно, и охотники. Надо уточнить в колонии, какие папиросы могли быть у бежавшего. Тогда и поймем — охотники тут ходили или Рыбаков путешествовал. Связь нужна!.. Я по карте прикидывал — в семидесяти километрах отсюда деревушка есть. Глухарной называется. Так что, механик, придется нам катить по этим следам до самой деревни. Только там все уточнить можно.

— Правильно, товарищ прапорщик, — поддержал его Максимов, — если это охотники или геологи, то чего им от нас прятаться? Может, еще и подвезти попросят, по пути ведь… Да и горючкой в деревне, может, разживемся.

— Все, возвращаемся, — решил Волков. — Поторапливаться надо — с бревном-то по болоту мы не идти, а ползти будем…

…Было уже далеко за полночь, когда, наконец, удалось вызволить транспортер из бочажины.

Ревя двигателями и распугивая светом фар обитателей тайги, облепленная грязью «гэтээска» ходко катила по просеке, с маху перелетая бесконечные лужи и болотины.

Глава 4

Просека, по которой ехал Волков со своей группой, вполне могла бы подойти для испытания тяжелых танков. Ее, по всей видимости, готовили зимой, еще по большому снегу, поэтому она изобиловала множеством пней высотой до полуметра.

Измотанный такой «автострадой», Максимов беспрестанно манипулировал рычагами фрикционов, буквально чудом ухитряясь не посадить днище транспорта на эти «надолбы».

Но встречались преграды и посерьезнее. Уже несколько раз «гэтээска» останавливалась перед перегораживающими проезд стволами, которые, видимо, повалила буря. Их приходилось перепиливать, а затем вручную растаскивать на обочины. Часто эту работу приходилось делать, стоя по колено в воде, и солдаты промокли, как говорится, «до нитки».

«Повезло мне! — подумал с благодарностью за их мужество Волков. — Настоящие ребята попались, не маменькины сынки! Доберемся до деревни, надо будет им хоть мало-мальский отдых организовать, а то завтра будут с ног валиться».

Везло ему пока и в другом. Те двое, в сапогах, с просеки не свернули. Их следы постоянно угадывались в желтом свете фар.

«Значит, скоро догоним. Догоним, и все сразу станет ясно, — подбадривал себя Олег, борясь с наваливающейся дремотой. — А из Глухарной свяжусь со штабом и доло…»

Проснулся он от ощущения непривычной тишины.

Светало.

Повернул голову — Максимова в кабине не было. Волков открыл верхний люк, приподнялся и увидел, что механик копается в моторном отсеке.

— Что у тебя стряслось? Бензин?

— Горючка-то пока есть, товарищ прапорщик, хотя и не больно густо… Тут похуже дело — ремень генератора лопнул! Видно, заводской дефект. То-то я смотрю — амперметр подзарядку не показывает! Вот оно в чем дело!

— Запасной есть?

— Нет, — покачал головой Максимов. — Но вы не волнуйтесь, товарищ прапорщик. В деревне достанем, от «ГАЗ-53» подходит!

— До Глухарной еще дотянуть надо! — недовольно возразил Волков. — Не на себе же твою «танкетку» тащить прикажешь!

— Дотянем! — сверкнул редкой белизны зубами никогда не унывающий Серега. — Я уже ремень медной проволокой сшил. Километров десять-пятнадцать, думаю, выдюжит! — успокаивал Олега сержант, усаживаясь за рычаги.

…До деревни все-таки не дотянули. Она уже виднелась с просеки, оставалось только пересечь небольшой увал, но моторы засбоили, и Максимов, прижав правый фрикцион, загнал транспортер в кусты.

Чертыхаясь, Олег вылез из кабины.

— К машине! — скомандовал он. — В одну шеренгу становись! Сержант Федоров! Проверить наличие оружия и снаряжения, доложить!

— Есть!

Последним из транспортера выпрыгнул прапорщик Загидуллин со своей огромной, чепрачной масти овчаркой. Он отстегнул от ошейника собаки карабин и весело крикнул:

— Гулять, Дик! Гулять!

Засидевшийся в тесноте кузова пес подпрыгнул от возбуждения и прыжками унесся в тайгу.

— Как настроение, чекисты? — спросил Волков у стоящих в строю солдат.

— Товарищ прапорщик! Оружие, боеприпасы, снаряжение в отделении налицо! — отрапортовал сержант Федоров. — Настроение бодрое! Шинели вот только надо бы в порядок привести — перемазались все как черти… — добавил он уже совсем не по-уставному.

— Загидуллин, давай-ка след тех двоих проработаем. Начинай с просеки, а то здесь почва твердая — видимых следов нет.

— Есть, командир!

Выбежав с просеки, Дик уверенно потащил инструктора в направлении деревни.

— Сержант Максимов и рядовой Сартания! Остаетесь для охраны транспортера и наблюдения за местностью. Связь со мной по радиостанции. Отдыхать пока запрещаю. Старший — сержант Максимов, — поставил задачу Волков. — Федоров, выдайте им одну «триста девяносто вторую» [6]. Остальные за мно-ой, бегго-ом, марш!

…До деревни оставалось метров восемьсот, как Дик неожиданно потерял след. Это произошло на поскотине, отгороженной от тайги жердевым забором и испещренной следами коровьих и овечьих копыт. Загидуллин сделал несколько попыток поставить овчарку на след, но Дик вел себя как-то странно — шерсть на нем встала дыбом, он упрямился и даже огрызался на хозяина.

Так продолжалось минут пятнадцать.

— Все, командир, работать пока не будет! Я его характер знаю! — утирая со лба пот, сокрушенно вздохнул Загидуллин.

— А в чем же дело?

— Черт его знает. Скорее всего устал. В «гэтээске»-то он, считай, одними выхлопными газами дышал… Для людей и то тяжко, не то что для собаки! А может, и медведь здесь недавно ходил, кто его знает, — предположил он. — Ишь как шерсть-то на Дике вздыбилась…

— Ладно. Выдвигаемся в деревню, — принял решение Волков.

…Глухарная была уже хорошо видна. Стояла она на угоре, отчетливо просматривались ее потемневшие от времени и дождей рубленые избы. В лучах начинающего подниматься солнца подслеповато поблескивали стекла окон.

Чернели вспаханные огороды, по правую руку от деревни в распадке синела разлившаяся река. На крутом ее берегу угрюмо застыл черно-зеленый кедрач. Было тихо, только в воздухе лениво звенели утренние комары.

Вдруг в деревне резко хлобыстнула пулеметная очередь тракторного пускача и приглушенно запыхтел, забулькал дизель.

— Эге! Похоже, техника имеется! — повеселел Олег. — Может, и с ремнем генератора что-нибудь придумаем!..

Едва только группа Волкова поравнялась с крайними избами, как ее разноголосо облаяла невесть откуда взявшаяся свора деревенских собак.

Основную долю внимания псы уделяли, конечно же, Дику, который невозмутимо шагал рядом с хозяином. Всем своим видом этот огромный пес, казалось, выказывал полнейшее равнодушие и презрение к пустобрехам. Но слегка напружиненный хвост говорил о том, что он начеку и в любую минуту готов вступить в схватку.

Шедший рядом с Олегом Загидуллин на всякий случай взял поводок совсем коротко, для верности намотав его на руку. На длинном поводке Дик мог так дернуть, что и на ногах не устоишь…

Волков резким движением нагнулся и схватил валявшуюся на земле суковатую палку.