Несостоявшийся шантаж

В зале повисла напряженная тишина. Охранники придвинулись к президенту. То ли они испугались, что после злой реплики разъяренные американцы набросятся на Пенна, то ли просто хотели продемонстрировать свою бдительность.

На Сулливана с укоризной посматривали коллеги. Те, кто сидел слева, справа и сзади от него, невольно отодвинулись от Патрика. За такие слова можно было запросто поплатиться лишением аккредитации при Белом доме. Несмотря на всю свободу и независимость прессы, провозглашенные Конституцией США, пресс-секретарь Белого дома Марлин Татуайлер ревностно изгонял из своей епархии нелояльных журналистов.

Однако реакция самого президента Пенна на реплику Патрика Сулливана оказалась неожиданно мягкой.

— Если бы вы оказались на моем месте, то поняли бы: на такой работе сломаться можно в любую минуту, — грустно заявил он. — Принятие ультиматума повергло меня в глубочайшую депрессию. Если я не отойду от дел хотя бы на два дня, может произойти срыв или инфаркт. Разве вам нужен мертвый президент?!

Ответ Пенна реабилитировал Сулливана. Теперь многие завидовали корреспонденту «Вашингтон Пост»: его острый вопрос и неожиданный ответ президента, не постеснявшегося подчеркнуть, что он такой же точно человек, как и все, сделали Сулливана героем.

Когда президент уже направлялся к своему авиалайнеру, стоящему на взлетной полосе, некоторые журналисты остались в баре. Работавший здесь за стойкой Том Клэнси бесподобно готовил коктейли с джином и ромом.

На высоком кожаном табурете сидел Патрик Сулливан. Перед ним стоял стакан с коктейлем «Дос Торрес Хаус».

Оператор «Си-Би-Эс» Николас Упхофф взгромоздил на стойку рядом с Патриком свою портативную камеру, пригляделся к коктейлю Сулливана, увенчанному аппетитно выглядывавшей долькой апельсина, и сказал Тому Клэнси:

— Мне такой же!

Бармен стал немедленно смешивать ром, шампанское, ананасовый и апельсиновый сок, готовить кубики льда.

— Когда старина Хи выдаст тебе премию за сегодняшний вопрос, пригласишь на пирушку? — на правах старого друга ткнул Сулливана в правый бок локтем Упхофф.

Пак Чжон Хи, богатый кореец, владел контрольным пакетом акций «Вашингтон Пост». Хотя газета в целом не окупала себя, он привык баловать щедрыми премиями за удачные репортажи. «Скоро газеты вообще отомрут. Их заменят электронные новости, которые будут передаваться по экранам телевизоров или дисплеям, — любил повторять кореец. — Пусть уж мои ребята проведут эти последние годы хорошо…

— Позову, — рассеянно пробормотал Сулливан.

Мимо них с озабоченным видом проходил Марлин Татуайлер. Даже когда у пресс-атташе Белого дома не было ровным счетом никаких дел, он все равно делал вид, что куда-то спешит и при этом озабочен делами национальной важности.

Неожиданно для Упхоффа Сулливан заговорщицки подмигнул Татуайлеру. Оператор «Си-Би-Эс» мгновенно насторожился. Татуайлер всегда ходил в белой рубашке и строгом галстуке и не позволял фамильярности.

Но — странное дело — Татуайлер не только не ожег Сулливана взглядом, полным холодной желчи и безграничного презрения, но даже подмигнул ему в ответ!

Гонолулу (остров Ланаи)

В густых зарослях сахарного тростника, спускавшихся почти к самой кромке берега, людей в пятнистой серо-зелено-коричневой форме с автоматами в руках — агентов секретной службы — не было видно совсем.

Сверху прикрытием агентам служили деревья. По указанию шефа секретной службы генерала Фрэнка Ричардса агенты надели на головы стальные каски, оплетенные свежими листьями и стеблями, и совсем слились с окружающим фоном.

Джон Пенн поднялся с кресла-качалки, в котором без особого интереса листал «Портрет леди» Генри Джеймса, и прошел к «иму» — подземной жаровне. Оттуда доносился дразнящий ноздри запах «пуаа» — поросенка, зажариваемого на разогретых пламенем комках лавы. «Пуаа» был обложен овощами, пряностями и сырыми листьями. Возле «иму» сидел на корточках повар ресторана «Сямисен» из главного города острова Ланаи — Ланаи-Сити и внимательно следил за приготовлением «пуаа».

Президент США успел проголодаться за время перелета из Вашингтона в Гонолулу, откуда его доставили на Ланаи вертолетом.

— Когда ты управишься? — нетерпеливо спросил он.

Полинезиец улыбнулся во все лицо:

— Дайте мне еще несколько секунд, господин президент! Когда будет готово, я крикну!

Из бунгало местного фермера, превращенного во временное обиталище президента США, вышел Роберт Строук. Австралийский премьер уже переоделся в шорты и рубашку с короткими рукавами. Рубашка была разрисована типично гавайскими узорами — пальмы, тропические деревья, орхидеи.

— Бьюсь об заклад, что вы и в Австралии ходите в таком же виде! — подавил завистливый вздох Пенн.

— Да нет, — улыбнулся Строук, — большую часть года все-таки приходится надевать костюм и галстук. Но вы правы — в Австралии к одежде относятся намного проще.

— Пау! (Готов!) — воскликнул полинезийский повар.

Пенн и Строук поспешили занять места за небольшим столиком, покрытым белой скатертью.

Из бунгало вышли Скаукрофт и шеф австралийской службы безопасности Ричард Оруэлл. Очевидно, он только что рассказал директору ЦРУ какой-то забористый анекдот, потому что Скаукрофт смеялся, запрокинув голову.

Они уселись за тем же столиком. Повар искусно разрезал и разложил на серебряных блюдах куски «пуаа». Сбегав в бунгало, вернулся оттуда с хрустальным блюдом тропических фруктов — ананасов, авокадо, киви, бананов — и двумя бутылками чилийского вина «Санта Рита 1983».

Прожевав первый кусок, Строук восхитился:

— Да этот повар может сотворить кулинарное чудо даже из глины!

— Счастливчики те, кто живет здесь, — проронил Скаукрофт. — Когда выйду на пенсию, обязательно куплю себе ранчо на одном из Гавайских островов.

— Не забудь также завести несколько полинезийских жен, и тогда ты будешь так же счастлив, как Гоген! — подхватил Оруэлл.

В ответ раздался дружный смех присутствующих. Все знали слабую сторону Скаукрофта — он не пропускал ни одной женщины.

— После такого обеда предлагаю пойти и вздремнуть, как полагается хорошим детям, — подмигнул сотрапезникам Пенн.

— Удивительно свежая мысль! — рассмеялся Строук. — И как только она пришла к вам в голову?!

— Иногда меня осеняет, — скромно потупился президент. Вытерев руки о полотенце, смоченное в ароматической жидкости, он кивнул Скаукрофту и Оруэллу и скрылся в глубине бунгало.

У дверей тут же встали двое телохранителей одинакового роста в серых пиджаках свободного покроя. Под мышками у них были спрятаны пистолеты.

Премьер-министр Австралии выкурил сигарету и последовал примеру Пенна.

Едва он пересек порог бунгало, как к двум агентам секретной службы США присоединился их австралийский коллега. В отличие от американцев, одет он был более демократично. На нем были такие же шорты и такая же рубашка с короткими рукавами и открытым воротом, как и на Строуке.

А Скаукрофт и Оруэлл остались пить принесенное поваром итальянское вино «Бароло».

Время от времени непринужденная беседа двух высокопоставленных разведчиков перемежалась раскатистыми взрывами смеха.

Попивая «Бароло», Оруэлл и Скаукрофт говорили о том, о чем обычно рассуждают здоровые, сытые и в меру подвыпившие мужчины: о женщинах.

После сиесты Пенн и Строук присоединились к Скаукрофту и Оруэллу.

Скаукрофт, не мешкая, разложил перед собой бумаги.

— За Гренландией вот уже два дня ведется круглосуточное наблюдение, — сообщил он. — Задействованы все американские и австралийские спутники. Большие поисковые группы на самолетах, вертолетах, собаках и на лыжах прочесывают территорию острова. Но не заметили ничего! — сообщил директор ЦРУ.

Строук почесал за ухом:

— Пока я засыпал, мне пришла в голову мысль, что все это может быть… просто блефом! Боеголовки выброшены в укромном месте, и террористы требуют выкуп ни за что!