Лошадь под водой (Кровавый круг)

Джорджо дал мне свою электрическую лампу, когда мы вернулись в носовую часть. Он пролез назад через орудия, торчавшие на наружную палубу. Его последняя задача заключалась в том, чтобы обойти корпус лодки снаружи и проверить согнутые трубки. Мне, чтобы не запутать провода ламп, предстояло выйти наружу тем же путем, которым вошел. Я взглянул на мои подводные часы.

Через люк боевой рубки и над платформой с тридцатисемимиллиметровыми пушками океан казался огромным после ограниченного пространства внутреннего помещения подводной лодки.

Я осторожно плыл вниз, держа обе лампы одной рукой, а когда оглянулся назад на махину лодки, меня внезапно охватило отвращение к ее таинственной форме. Джорджо все еще не появлялся. Планируя сквозь темную воду, я использовал только одну ногу, чтобы управлять. Лампы держал впереди себя, освещая путь.

Дельфин: колени вместе.

Находиться на дне океана в одиночестве ночью – ощущение не из приятных. Корпус лодки навис надо мной, и мне представилось, что он движется вместе с течением. Я опять открыл кран, чтобы выровнять давление, но теперь пустой баллон заполнился только наполовину. Время быстро иссякало. Где же Джорджо?

Электрическая лампа освещала серый металл. Рыбы и какие-то мелкие ползающие существа появлялись из разодранного шва. Я оттолкнулся ногой и скользнул вперед мимо трех согнутых крышек люков правого борта. Три трубки на левом борту были закрыты. Я ступил на палубу. Над моей головой висели пучки водорослей и оборванных проводов. Опустив большие лампы в грязь, чтобы взглянуть на часы и на компас, я увидел на расстоянии нескольких дюймов от моей ноги плоский предмет прямоугольной формы. Ил взбаламутился, когда я его поднял. Это оказался большой, переплетенный в кожу вахтенный журнал. Именно то, что, согласно указаниям Лондона, нам больше всего требовалось. Я стал искать якорную цепь, которая должна находиться недалеко от кормовой части. Сунув журнал под костюм, я нагнулся, чтобы поднять лампы.

Подошвы резиновых ласт Джорджо зависли на расстоянии всего лишь трех-четырех футов от ламп. Маска и загубник болтались на его груди. Один рукав резинового костюма оказался разорван в клочья, а вверх над ним поднималось тонкое серое облачко крови.

Глава 28Лодка забирает одного

Прежде чем мне стало совсем не хватать дыхания, я в последний раз выровнял давление в баллонах и оставил кран открытым. Больше предупреждений о недостатке воздуха не будет, но мне понадобятся обе руки. В этот момент обе лампы погасли, а еще через несколько секунд около меня упали оборвавшиеся провода.

Это означало, что надо принимать быстрое решение. Я повернул голову Джорджо и сунул ему в рот загубник; он был без сознания, и трубка упала ему на грудь. Обхватив его рукой, я сильно оттолкнулся от дна ногой и потянул шнур на его костюме, чтобы сбросить свинцовые грузы, и сделал то же самое с моими. Наши головы поднялись на поверхность вместе. Ветер полоснул меня по лицу, как острая бритва. Плеск волн нарушал тишину, а прикосновение холода к моей голове и плечам внезапно дало мне почувствовать, насколько я замерз, несмотря на шерстяной свитер, надетый под костюмом. Я нащупал журнал. Только серьезная причина могла заставить их отключить лампы. Но вахтенный журнал у меня. А это стоило всего, чего угодно.

Ручейки грязной белой пены срывались с волн; волны черной массой наваливались на нас, подбрасывая затем на гребни. Я повернул Джорджо на спину и поплыл к почти неразличимой береговой линии. Небо было ясным и звездным. Большая Медведица указывала мне направление надежнее, чем взгляд на берег с высоты случайной большой волны.

– Атропа! – внезапно закричал Джорджо и сильно ударил меня по шее ребром ладони.

Волна большая, чем предыдущая, накрыла нас, и Джорджо оторвался от меня. Он поплыл резко на юг, сделал пять или шесть гребков, затем ослаб внезапно и, когда я подплыл к нему, тонул без всякой попытки спастись.

Я вытащил его с глубины в шесть футов и, когда мы снова оказались вместе, не знаю, кто был ближе к тому, чтобы утонуть. Мы тряслись и плевались, и наконец я снова обхватил его. Еще два раза он бил меня по голове, крича «Атропа! Атропа!» и извергая ругательства по-итальянски, которые я даже не пытался перевести. Его нападение на меня совершило чудо с его дыханием. Если бы он не наглотался своим открытым ртом такой массы морской воды, его дыхание, возможно, стало бы нормальным, но потеря крови делала его с каждым ярдом нашего продвижения все слабее.

Верхушки волн разбрызгивались под резким ветром и проносились над нашими головами, непрерывно шипя. Мы были в Атлантике примерно полтора часа. Все части моего тела болели. В первый раз я стал сомневаться, что мы достигнем берега. Остановившись и крепко держа Джорджо, я попытался разглядеть лодку. Волны подбрасывали нас вверх и вниз, как на трамплине. Я окликнул Джорджо. Он повернул ко мне свое коричневое лицо с широко открытыми глазами и перекошенным ртом.

– Атропа, – прошептал он слабо. – Она гасит звезды.

Глава 29Мольба

Голова Джорджо лежала на моей груди.

– Благодатная Мария... – слабо стонал он, – Благодатная Мария... – Море плеснуло пену на его лицо, как из бутылки пива. – Господь с тобой... – Он захлебнулся, закашлялся и проглотил соленую воду. – С тобой. Благословенна ты в женах... – Джорджо погрузился в воду, – благословенен плод чрева твоего, – так, что я едва мог удерживать его голову на поверхности, – Иисус, Дева Мария, Богородица, молитесь за нас... – впереди темнел берег, – грешных сейчас и... – волны снова прервали его слова, – в час нашей кончины.

Мы оба погрузились в воду. Я почувствовал под ногами дно, потерял его, снова встал на ноги. Волна швырнула нас на песок. Я поднялся с трудом, подхватил Джорджо под мышки и потащил его дюйм за дюймом на берег, пока он не оказался достаточно далеко от моря. Я был таким тяжелым! Джорджо был таким тяжелым! Я буквально засыпал, но, зная, что должен накачать воздух в эти наполненные водой легкие я перевернул его лицом вниз. Его зубной протез выпал в морскую пену. Все оказалось бесполезно. Совершенно бессмысленно.

Глава 30Трудности с могилой

Они все были дома и сидели в столовой, низко опустив головы глядя на пол и сконцентрировав все свое внимание на том, чтобы глубже дышать, болезненно наполняя легкие воздухом. Когда я вошел, никто не поднял головы. Чарли приготовила кофе и закутала их в одеяла, но проявила здравый смысл, ничего не сказав.

– Джорджо на берегу, – с трудом выговорил я, вдыхая воздух после каждого слога.

Старый рыбак медленно поднялся на ноги.

– Я помогу тебе, – произнес он по-португальски.

– Сначала выпей кофе. Джорджо некуда торопиться. Он умер, когда мы выбрались на берег.

– Кто опрокинул лодку? – спросил через некоторое время Синглтон.

– Это ты скажи мне, – ответил я.

– Но нас опрокинул либо ты, либо Джорджо. – Я с трудом сдержался. Он добавил: – Я видел человека в костюме водолаза.

– Ни Джорджо, ни я не поднимались на поверхность до того, как вы опрокинулись.

Все молчали. Я вынул кожаную книжку из-под одежды. Ручеек воды потек на пол. «Журнал посещений», – было написано по-немецки на обложке. Я нашел журнал, где регистрировались посетители подводной лодки, а не вахтенный журнал. Эта книга никого не интересовала. Я швырнул ее через комнату.

Мне понадобилось десять минут, чтобы обсушиться и переодеться. Я смешал в равных долях кофе и бренди, опрокинул себе в горло и велел, чтобы старик и Синглтон доставили с берега тело Джорджо, очистили его от грязи и положили на балкон. После этого я сел в машину.

Я сильно и непрерывно нажимал звонок, пока да Кунья полностью одетый не появился сам.

– Я войду, – сказал я и вошел. Да Кунья не протестовал. – Один из моих друзей погиб.

– Да что вы! – спокойно произнес да Кунья, но лампа, которую он держал в руке, слегка дрогнула.