Призрак Проститутки

Модена. Повсюду. Из одного ночного клуба в другой. Ты и представить себе не можешь, какая это сила! Заходим раз в ресторан, а там ни одного свободного места. Официанты тут же хватают стол, накрытый на шестерых, и вместе со всей едой и тарелками выносят из зала в какой-то вестибюль. И тем шестерым пришлось там сесть. А в зал внесли другой стол, только с двумя приборами — для Сэма и для меня. Он и пальцем не шевельнул. А если б шевельнул, то ресторан закрыли бы. Уж можешь не сомневаться. Мне только было ужасно жаль тех, кого из-за нас согнали с места.

Вилли. Да неужели?

Модена. Нет, конечно. Я люблю быть в центре внимания, и Сэм заботится об этом в первую очередь. По правде говоря, я чувствовала себя Фрэнком Синатрой. Весь ресторан глазел на то, как я подношу вилку ко рту, и мне это нравилось. Так приятно повертеть вилкой, когда все смотрят на тебя.

Вилли. Тебе бы манекенщицей быть.

Модена. Я могла бы и манекенщицей.

Вилли. Ты по-прежнему утверждаешь, что с Сэмом тебе не грозит постель?

Модена. Непосредственной, как ты выражаешься, угрозы нет. Вот если я вдруг перепью, то могу и совершить с ним эту ошибку, но я свою норму знаю. Да и он вполне джентльмен. Правда, мы много говорили про семейство Кеннеди. Он ненавидит отца Джека. Сказал: „Джо сколотил на спиртном побольше меня. У него можно уроки брать, как облажать друга. Вот он меня как раз и облажал“. И снова захохотал как сумасшедший. Потом тщательно вытер губы и говорит: „Возможно, Джек в этой паршивой семейке вроде как исключение. Он не боится контачить с настоящими людьми. Зато Никсон! Вот уж кому нельзя доверять. Этот хитрый хрен вовсю снюхался с крахмальными манишками. Самыми богатыми! Магнатами вроде Ховарда Хьюза и всей этой нефтяной шатией-братией. Делают вид, что таких, как я, просто не существует. Так что с Джеком можно иметь дело, а с Никсоном — никогда! Только, может, я и с ним не стану. Братец его, Бобби, захотел меня дураком выставить, притом на публике. Может, Бобби, конечно, я не слыхал, но есть такая старая итальянская поговорка: „Месть — это блюдо…“ Вот когда я узнаю тебя получше, я тебе и вторую половину скажу“. И снова захохотал. Я говорю ему: „У вас, похоже, проблемы“. „У меня? — говорит он. — Да нет у меня никаких проблем, а если вдруг появятся, то будет и решение!“ И снова залился смехом.

ВОПРОС: ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ БОББИ КЕННЕДИ ПЫТАЛСЯ ВЫСТАВИТЬ ДУРАКОМ СЭМА ФЛАДА? ВОПРОС ВТОРОЙ: КАК ЗВУЧИТ ВТОРАЯ ПОЛОВИНА ПОГОВОРКИ: „МЕСТЬ — ЭТО БЛЮДО…“?

Модена. Мы с Сэмом прилетели в Майами рано утром в понедельник, и он настоял, чтобы мы побыли вместе, прошлись по магазинам и все такое до вечера, когда Джек должен появиться в „Фонтенбло“. Вот уж кто в магазинах свой человек, так это Сэм! Бриллиант от страза отличит за сто шагов.

Вилли. Я тоже могу. Хоть и нет у меня бриллиантов.»

(12 апреля 1960 года — продолжение следует.)

На сегодня закончу, продолжу завтра вечером. Если не трудно, ответьте, пожалуйста, на мои вопросы как можно скорее.

ФИЛД.

17

СЕРИЯ, НОМЕР: Джей/38,776,214

КАНАЛ СВЯЗИ: ЛИНИЯ ЗЕНИТ-ОБЩИЙ

ПОЛУЧАТЕЛЬ: РОБЕРТ ЧАРЛЗ

ОТПРАВИТЕЛЬ: СЛОВООХОТЛИВЫЙ, 15 ИЮЛЯ, 1960, 11.37

ТЕМА: БЛЮДА

Ответ на первый вопрос. Из материалов Специального комитета по расследованию незаконной деятельности в сфере управления трудовыми ресурсами; председатель — сенатор Макклеллан; конгресс 86-го созыва; Первая сессия, 9 июня, 1959; строки 18.672-18.681:

«М-р Кеннеди. Поясните, пожалуйста! Когда кто-либо вам противостоит, вы отделываетесь от этого человека, засовывая его в багажник? Вы именно так поступаете, мистер Джанкана?

М-р Джанкана. Я отказываюсь отвечать, ибо искренне полагаю, что любой ответ может быть использован против меня.

М-р Кеннеди. Намерены ли вы рассказать нам что-либо о своей деятельности или будете только хихикать всякий раз, когда я обращаюсь к вам с вопросом?

М-р Джанкана. Я отказываюсь отвечать, ибо искренне полагаю, что любой ответ может быть использован против меня.

М-р Кеннеди. До сих пор я считал, что хихикают только малолетние девочки, мистер Джанкана.»

Ответ на второй вопрос. По данным агента-нелегала, работавшего на УСС в Италии в 1943 году, этот образчик сицилийской мудрости звучит так: «Месть — это блюдо, которое люди со вкусом едят холодным».

СЛОВООХОТЛИВЫЙ.

СЕРИЯ, НОМЕР: Джей/38,780,459

КАНАЛ СВЯЗИ: ЛИНИЯ УПЫРЬ-СПЕЦШУНТ

ПОЛУЧАТЕЛЬ: УПЫРЬ-А

ОТПРАВИТЕЛЬ: ФИЛД, 15 ИЮЛЯ, 1960, 11.44

ТЕМА: БЕСПЕЧНЫЙ

Благодарю вас за скорый ответ на мои вопросы.

Продолжение расшифровки телефонного разговора АКУСТИКИ — СИНЕЙ БОРОДЫ от 12 апреля:

Модена. Вообще-то лучше бы я и дальше шаталась с Сэмом по магазинам, чем нестись в «Фонтенбло» и бог знает сколько там дожидаться Джека. Когда он наконец появился, мне показалось, что его накачали какими-то таблетками. Лицо было такое нездоровое, опухшее. Он улыбнулся и сказал: «Все в порядке. Но ноги у меня так и гудят». «Ничего, — говорю, — ты все равно для меня самый красивый». Но когда мы обнялись, я поняла, что он не в состоянии заниматься любовью.

Вилли. И это тебя, надо думать, огорчило.

Модена. Я все поняла. Это же был комплимент мне: он сдержал обещание встретиться, хотя сам был как выжатый лимон. Мы просто съели по сандвичу и выпили вина. И он снова заговорил о необитаемом острове…

Вилли. Я вот думаю, останутся они с женой вместе, если он не станет президентом?

Модена. Как можешь догадаться, я над этим тоже задумывалась.

Вилли. Строишь на этот счет какие-нибудь планы?

Модена. Могу только сказать, что никогда прежде я не чувствовала такой близости к нему. За окном стоял вечер, а мы просто сидели и молчали. Ему надо было уходить. Он сказал, что это, по-видимому, наша последняя встреча, ну, на какое-то время, пока он будет вынужден целиком и полностью посвятить себя победе в Западной Виргинии, а затем, если он победит, придется день и ночь готовиться к июльскому съезду. Мне показалось, что он погрустнел при мысли о том, как долго мы не увидимся. Короче, мы продолжали сидеть у него в номере, взявшись за руки, потом он говорит: «По-моему, во всей моей жизни не было менее подходящего для нас с тобой момента, чем эти сумасшедшие месяцы, но, раз уж так сложилось, мы выдержим. Непременно выдержим, верно?» — и я еле сдержалась, чтобы не разрыдаться.

Вилли. Я сама вот-вот расплачусь.

Модена. Беда в том, что я не знаю, куда возвращаться, к чему и к кому. Побывав рядом с такими, как Фрэнк и Джек, кого еще такого сыщешь?

Вилли. Предвижу, что в ближайшем будущем резко поднимутся акции Сэма.

Модена. Чепуха! Во время хождения по магазинам он мне назвал наконец имя своей пассии. Это Филлис Макгуайр из «Макгуайр систерз». Он сейчас как раз полетел к ней в Лас-Вегас. Так что тут только я да телефон.

(12 апреля 1960 года)

В последующие два месяца СИНЯЯ БОРОДА время от времени звонит АКУСТИКЕ, упоминая о междугородных разговорах с ЙОТОЙ и РАПУНЦЕЛОМ. Очевидно однако, что такие контакты происходят все реже и реже. ЙОТА все же позвонил ей после первичных выборов в Западной Виргинии. Фрагмент из последовавшего за этим разговора СИНЕЙ БОРОДЫ с АКУСТИКОЙ (11 мая) имеет смысл привести.

«Синяя Борода. Он позвонил мне в тот же вечер. Мне было слышно, как его люди празднуют победу. Он сказал, что теперь его уже не остановишь и он будет жить мечтой — именно так и сказал: „мечтой“ — о нашей встрече в Лос-Анджелесе после победы на съезде. И пригласил меня приехать туда на неделю, пока будет идти съезд.

Акустика. Небось ты обалдела от радости?

Синяя Борода. Конечно, я была счастлива от него это услышать. Душа успокоилась. Теперь я знаю, что сумею продержаться оставшиеся два месяца. И я снова чертовски уверена в себе».