Берегись шпионов!

Строжайшее сохранение государственной и военной тайны, соблюдение установленных правил учёта и хранения секретных документов, всемерное усиление охраны наших оборонных предприятий и объектов,непримиримая и повседневная борьба с расхлябанностью, неряшливостью и болтливостью - важнейшая задача, стоящая перед нашими партийными и советскими органами, перед каждым честным советским человеком.

Советская разведка разоблачила немало немецких шпионских гнёзд, насаждённых в разное время в нашей стране. Но надо помнить, что ещё задолго до начала Отечественной войны, до вероломного нападения Германии на Советский Союз, немцы пытались перебрасывать через границу своих агентов, завербованных в ряде случаев из числа белоэмигрантских подонков, осевших в различных странах Европы.

Один из таких переброшенных шпионов, остзейский немец по происхождению, бывший полковник царской армии Эрнест Бушман, был задержан благодаря бдительности пограничника Астаховича.

Вот обстоятельства этого дела.

Лето стояло жаркое, а ночь была свежа и даже прохладна. Пограничник Астахович стоял на посту, вслушиваясь в ночные шорохи спящего леса. В лесу было тихо, но он жил своеобразной ночной жизнью, он дышал, и его живое дыхание ощущалось как-то особенно остро.

Уже на исходе ночи, когда было ещё темно, но рассвет уже близился, Астахович услышал совсем недалеко от себя тихий шорох. Настороженный слух ясно уловил: кто-то осторожно крался, часто останавливаясь и как бы вслушиваясь в ночную темень.

Астахович крепче сжал винтовку и приготовился к встрече. У него почти остановилось дыхание, и он ясно слышал, как гулко бьётся его сердце.

Вот совсем рядом с пограничником треснула ветка под ногами идущего и вырисовались смутные контуры высокой мужской фигуры…

- Стой, руки вверх, а то стрелять буду!

Неизвестный растерянно затоптался на месте, как бы не зная, стоять ему или броситься в сторону, и, наконец, неохотно поднял руки.

В комендатуре Астахович разглядел задержанного. Хотя на нём было крестьянское платье, он не походил на крестьянина. Морщины на лице и в углах рта, синеватые мешки под глазами говорили о долгой и бурно прожитой жизни. Глубоко сидящие глаза смотрели на мир хмуро, подозрительно и недружелюбно, а в мягких и сдержанных движениях этого человека, в пытливом, подозрительном взгляде, в манере медленно и тихо отвечать на вопросы чувствовалось что-то затаённое, запрятанное глубоко и навсегда.

- Кто вы? Как ваша фамилия?

- Я разорившийся крестьянин. Моя фамилия - Тальберг. Я пришёл искать работы.

- Кого вы здесь знаете?

- Никого не знаю. Я пришёл искать работы.

- Зачем вы сюда пришли?

- Я крестьянин. Я разорился. Я пришёл искать работы.

В назойливости, с которой он повторял, что пришёл искать работы, было что-то фальшивое.

- Покажите ваши руки.

Неизвестный неохотно протянул длинную, сухую руку. Плоская ладонь, длинные тонкие пальцы, коротко подстриженные ногти не носили следов работы землероба. Кожа была гладкая, выхоленная.

- Вы и теперь продолжаете утверждать, что вы крестьянин?

- Я больше не хочу давать показаний. Я устал.

В пограничной комендатуре привыкли ничему не удивляться. Не удивились и на этот раз.

- Не хотите, - пожалуйста. Мы не настаиваем.

Прошла неделя. Однажды задержанного вели по улице в баню. По дороге встретился местный крестьянин. Увидев неизвестного, он пристально на него посмотрел, потом .изменился в лице, ещё раз вгляделся и закричал:

- Батюшки, да ведь это сам Эрнест Фёдорович! Эрнест Фёдорович, вы ли это? Глазам своим не верю!!

Арестованный нервно закусил губу, метнул на крестьянина злобный взгляд, но не произнёс ни звука.

В комендатуре крестьянин заявил, что в арестованном он категорически опознаёт «бывшее их благородие» полковника Бушмана, в полку которого служил и который скрылся в 1918 году, опасаясь расправы солдат, не очень-то любивших своего командира.

- Да и как его, сволоча, любить было,- продолжал крестьянин, - когда он лупил нашего брата нещадно! Чуть что - в морду ударит, и всё в нос норовит попасть или в скулу. Зверь был, а не человек. А я его и не сразу признал. Он потолще был да поскладнее. Но что это он, - головой ручаюсь!

- А откуда вам известно его имя и отчество?

- Да я у него месяц за денщика был. Потом он выгнал меня. «От тебя, говорит, Иван, больно потом воняет». А как не потеть, товарищи военные, когда он меня день-деньской, как собаку, гонял. То ему того, то этого,- покоя не было. Я, признаться, обрадовался, когда он от меня отказался…

Бывший полковник барон Бушман, немецкий шпион, был разоблачён. Он рассказал о своей жизни, о том, как пришла война, а за ней революция, вдребезги разбившая всё благополучие барона, как он и весь его класс остались без имений, без денег, без заводов, без рабочих и без солдат…

Он пошёл к белым, дрался против Красной Армии и вместе с белыми был побеждён. Настали годы эмиграции, разбитых надежд и обанкротившихся планов. В чужой стране полковник

Бушман служил швейцаром в ночном баре, собирал объявления для бульварной газетки, продавал сигареты, нищенствовал и голодал.

Но несколько раз в году Бушман вынимал потёртый мундир с полковничьими эполетами и шёл вместе с другими «представительствовать великую и неделимую Россию», говорить от её имени, решать её судьбы, намечать её министров и союзников. Тогда ещё пышно произносились речи, в которые уже никто не верил, задумывались новые грандиозные походы, которых никто не осуществлял, читались новые программы, которым никто не следовал. Одно было реально: звериная злоба, жгучая ненависть, стремление хоть как-нибудь напакостить, помешать тому, что происходило в России, где прекрасно обходились без полковника Бушмана и без всех, кто был вместе с ним.

И Бушман решил пойти на «работу».

Старый генерал принял бывшего полковника в своей квартире наедине.

- Ваше превосходительство, - сказал Бушман, - мне надоело мечтать о будущих походах и на бумаге бить большевиков. Хочу настоящей работы, сегодня, теперь, немедленно. Пошлите меня к ним шпионом, террористом, диверсантом, чертом, дьяволом!.. Всё равно для чего, всё равно для кого… Дайте мне возможность как-нибудь, чем-нибудь отомстить! Понимаете, душа требует… И потом… потом, мне ведь тут всё равно делать нечего и жить трудно: денег маловато, знаете…

Генерал по-тараканьему пошевелил поседевшими усами, одобрительно пробурчал что-то об «офицерской чести» и написал Бушману направление к агенту немецкой разведки.

- Мы вам поможем перейти границу, - заявил немецкий агент Бушману. - Постарайтесь собрать нужные нам сведения. Если провалитесь^ пеняйте на себя. Помните, что мы вас тогда не знаем и не знали. Если будет возможность, подожгите какой-нибудь складик, заводик новый, вообще организуйте что-нибудь интересное… Вы меня понимаете?

Через несколько дней Бушмана проводили до пограничного столба и дали совет, куда направиться.

- Будьте осторожны, - сказал усатый офицер,- эти красные черти с зелёными околышами - советские пограничники - видят ночью, как филины.

И действительно, советские пограничники в эту же ночь схватили немецкого шпиона…

Но иногда германским агентам удаётся перебраться через нашу границу. И тогда немецкие шпионы под видом мирных людей ^ живут в стране, нанося ей огромный вред, подрывая её оборонную мощь, действуя тонко, хитро не день, не месяц и даже не год…

Любопытным с этой точки зрения является следующее дело одного немецкого шпиона.

…Это был Маленький городишко, и жизнь в нём текла тихо и мирно. В сущности, городок не был ничем примечателен, кроме ветхой покосившейся церквушки, в которой, если верить преданию, венчался Александр Невский.

Городок был расположен в стороне от больших железнодорожных узлов, на боковой ветке, недалеко от границы. Промышленных предприятий здесь не было, население преимущественно служило в районных учреждениях, а на досуге занималось огородничеством.