Здесь песок чище

— Все понятно. Теперь давайте поговорим о вашем отце и его судне. Намерены ли вы предпринимать какие-либо шаги, чтобы вернуть «Мою мечту» отцу?

— А есть возможность вернуть ее?

— Ну, логически судно является частной собственностью. Мы с большим уважением относимся к частной собственности. Я не знаю, что было бы, если бы судно потребовали с Кубы. Сейчас нет никаких каналов для соблюдения закона в этом плане, но, с другой стороны, вы здесь, вы привели судно сюда и, пожалуй…

— Вы подсказали мне отличную мысль. Я думаю прибегнуть а этой возможности и ходатайствовать. Я попрошу, чтобы мне вернули судно, но не для передачи его моему отцу, а для эксплуатации здесь. Я же должен на что-то жить. Буду заниматься рыбной ловлей и использовать для этого «Мою мечту».

— Вас не интересует, что вашему отцу это судно, возможно, необходимо?

— Нет.

— Видно, вы очень недовольны своим отцом.

— Моим отцом? Я так не думаю. Во-первых, потому, что именно он остался недоволен мною. Ему нанесен ущерб, а не мне. Что же касается моего решения не возвращать судно, так оно необходимо мне, чтобы наладить жизнь. Эта мера не является необоснованной и направленной против отца. Даст бог, я однажды возвращу ему другое судно, намного лучше этого.

— А на что же пока будет жить ваш отец?

— Он работает.

— Где?

— В КО на своем предприятии.

— КО? Что это такое? Сокращения и сокращения! Как вы не сходите с ума от такого количества сокращений? Повсюду эти ДВС, ФЖ, КЗР, ПС, ИНРА, ИКП, и теперь КО. О чем идет речь?

— Это недавно созданный корпус охраны. Из того, что говорил отец, я многое не совсем понял, но думаю, речь идет о замене милиции непосредственно на предприятиях.

Агент насторожился: вопрос был для него действительно малознакомым. Он догадывался, что столкнулся с чем-то очень важным, возможно, со значительным открытием. В его карьере это могло сулить специальные дивиденты.

— Ну-ка, ну-ка! Очень интересно! Это, по-видимому, должно быть секретно. Не так ли?

— Я знаю, что в газетах об этом не писали, но, с другой стороны, не слышал, чтобы из этого делали секрет. Не знаю точно. Только однажды я увидел, как отец прячет новую нарукавную повязку с непонятным буквенным сокращением. На мою просьбу поподробнее рассказать об этом он не ответил.

— Подождите секунду, я сейчас приду.

Пока Чино ожидал, он мысленно пытался предугадать, как будет реагировать янки. «Кажется, что этим КО я его по-настоящему заинтересовал». Возвратились вдвоем. Второй агент с вытянувшимся от удивления лицом посмотрел на Чино, как на какого-то странного субъекта. Затем они говорили между собой по-английски, уверенные в том, что кубинец не понимает. И снова Чино должен был молча переносить оскорбления и бахвальство.

— Вот этот…

— Мы поработаем с ним.

— Если, конечно, у него информация из первых рук и заинтересует наше руководство, возможно, они оправдают средства, которые мы на них затратили. Не забывай, что это я открыл это КО.

— Ты уже закончил с ним?

— Подожди еще немного. Осталось выяснить несколько деталей. Я прервал допрос, когда он упомянул КО. Хочу проверить, кольнуть его слегка, посмотрим, не загибает ли он. Но мне кажется, нет.

— О’кей, жду тебя, не задерживайся. Подбросили нам дел на конец недели!

— Я скоро.

— А еще один?

— С ним тоже будут работать. Есть опасение. Он довольно точно ответил на некоторые вопросы, касающиеся вещей закрытого характера. Мы должны провести дополнительную проверку.

— Логично.

— В военной области он практически знает все, даже самое современное вооружение. Однако продолжает утверждать, что был всего лишь рядовым военнослужащим.

— В Опа-Лока знают, как развязывать языки.

— Это их дело, он им пригодится. Подожди, я с ним быстро закончу.

— О’кей, пока.

Агент и Чино снова остались вдвоем.

— О’кей, Сантос. Я считаю, пора заканчивать. Сейчас я вам задам острый вопрос, но он тоже необходим: сколько времени вы служили в госбезопасности?

— Этот вопрос не заслуживает ответа.

— А я думаю, что заслуживает.

— Тогда я скажу, что столько же времени, сколько и вы.

— Против меня нет никаких улик. А вот что касается вас, то мы имеем фото, которое можем показать вам. Мы его тщательно проверили и не сомневаемся в том, что оно без всяких подделок. На нем вы в зелено-оливковой униформе за рулем автомобиля, оборудованного коротковолновым радиопередатчиком. Что вы на это скажете? Может быть, действительно показать вам фотографию?

— Нет, ни к чему. Все возможно. Когда я был солдатом, возил многих командиров, и почти на всех автомобилях были установлены радиопередатчики. Но это было в первые месяцы после революции. Затем я уволился и стал работать на себя. Просто я устал работать на кого-то и соблюдать воинскую дисциплину.

— Армия Кастро была дисциплинированной в те первые месяцы, когда вы служили?

— Повсюду говорили о том, что нужно укреплять дисциплину. Были специалисты, которые остались после чистки армии Батисты. Они были требовательными. Дисциплина у нас была неплохая. Я думаю, что стоит напомнить о том, что среди нас были ветераны Сьерры. Вот такая была обстановка.

— А вам дисциплина не по душе?

— Когда она мне ни к чему.

— Вы боролись против Батисты?

Сантос не ответил на вопрос.

— Вы не хотите отвечать? Почему?

— Нет, я думаю. Такой же вопрос задают там, на Кубе, тому, кого принимают в коммунисты. Да, я боролся.

— Почему вы это делали?

— Потому, что никакая диктатура мне не нравится.

— Тогда что же вам нравится?

— Демократия, но… Вы видите, как все вышло, и боролись-то мы напрасно.

— Вы не боролись против Кастро?

— Делал все что мог.

— Конкретнее?

— Обыкновенная жизнь заговорщика. Иногда вообще ничего не делаешь. Вы хорошо знаете, что я имею в виду, ведь руководство осуществляли вы. Пожалуй, у вас в архивах можно найти мое имя… Иногда мне приходилось бросать самодельные зажигательные бомбы, гранаты или ждать вашей команды, что делать дальше. Однако я сильно устал и хочу спать. Долго еще будет продолжаться эта беседа?

— Нет, уже всё, пойдем.

Остальные ожидали в прихожей.

— С этим всё. Думаю, что ты можешь отвезти его в Опа-Лока. Посмотрим, что там из него вытянут, — обратился агент ЦРУ к своему коллеге.

— Что же, вот так: ни есть и не спать? — запротестовал тот.

— Это твое дело. Что касается меня, то я пойду спать.

Примечание карандашом:

ДЕЛО МОНГО

Внешне Арсенио и Пабло совершенно не похожи. У первого — очень темная кожа, контрастирующая с вьющимися сединами. Говорит он медленно, растягивая звук «р». Арсенио обладает острым аналитическим умом и исключительной выдержкой. У второго — бледное лицо, прямые жесткие волосы, ни одного седого волоска. Он обладает четкой дикцией, такой же аналитик, но иногда бывает порывистым и нервным. Тем не менее во множестве обыденных дел, больших и малых, они действуют почти одинаково. Вот, к примеру, сейчас без предварительной договоренности оба встретились в холле напротив библиотечного зала. Сегодня воскресенье, и оба знают, что здесь они увидят своего начальника Марсело, просматривающего новые технические статьи, поступившие в библиотеку, или изучающего документацию по какому-либо делу, а иногда просто читающего хорошую книгу. Его маленький «фольксваген» уже на стоянке, значит, как всегда, Марсело на месте. Строго, дисциплинированно, по-военному они поприветствовали начальника и подождали, пока не получат приглашения сесть.