Золотой скорпион

Кузя и Митька проводили Машу Рокотову до самых дверей университета. Время было еще не позднее, около половины пятого, тем более Садовский обещал ее проводить, и Маша отправила ребят домой. Они пообещали, что пойдут не через стройку, а дальней дорогой по шоссе, но, как только она скрылась за дверью университетского корпуса, тут же свернули к недострою.

– Пошли еще раз проверим место, – сказал Митька.

– И наверх полезем? – насторожился Кузя.

– Нет, не полезем. Надо еще вообще подумать, стоит ли туда лезть.

– А зачем же мы тогда веревки покупали?

– Ну, я ж не думал, что ты такой тюфяк.

– Я?!

– Ты. Не слезешь ты по веревке.

Они сегодня весь день тренировались на старой подстанции рыбхозяйства, и Кузя сам знал – конечно, он не слезет с такой верхотуры.

– Надо какой-нибудь другой вариант придумать, – согласился он.

На стройке сладко пахло травами, кузнечики звенели и сухо трещали крыльями большие стрекозы. Кузя думал о своем и чувствовал себя беззаботно и легко от того, что лезть завтра на бетонную громаду не придется. Митька придумает какой-нибудь другой способ, попроще. Замечательно, конечно, увидеть преступника в бинокль, спуститься по веревке, оглушить, связать, сдать милиции. Но ведь будет все не так. Он просто не сможет даже приблизиться к краю крыши, даже для того, чтобы наблюдать за местностью, не говоря уж о том, чтобы спуститься. А если вдруг рискнет, то непременно грохнется с самого верха и никого не поймает и никому не отомстит. Даже после спусков с не такой уж высокой подстанции, у Кузи от страха и напряжения сводило руки и ноги. На обратной дороге он купил литровую бутылку пива и почти всю выпил один. Митька глотнул пару раз, просто чтобы утолить жажду. Теперь Кузю мучила совесть, зачем он давал ребенку пиво, и еще желание остановиться у какого-нибудь кустика.

Неспокойный выдался сегодня день в моих владениях. Ходят и ходят. И мнут траву, и топчут, и лезут в корпуса и даже на крышу. И все без толку, без пользы. Весь день я прятался в кустах и за камнями, приглядывался, прислушивался, выбирал. А выбирать сегодня было из чего. И подождать тоже стоило. Мальчишка снова вернулся. И свою жертву снова привел с собой. В полдень, когда они были здесь сегодня первый раз, я никак не мог подобраться к ним поближе, но уж теперь я эту удачу ни за что не упущу.

Я властелин. Я способен управлять их мелкими душами и несовершенными мозгами. Теперь я не промахнусь. Убийцей станет мальчишка. Жертвой – тот парень, что постарше. Сейчас я прошмыгну мимо него к тому…

Хзч… з…а-а-а… чтицццц… Вода… В трещину корпуса, внутрь… Нет!.. Соли… Рзч…и-и-и… 110011 100011 110001 100000 000000 000000

– Ой, Мить, гляди! – заорал перепуганный Кузя. – Я тут на такую вещь пописал, обалдеть! Она заискрила!

– Провод что ли? Ты осторожней, а то шарахнет прямо по… Ах ты, сволочь!

Митька вдруг переменился в лице и врезал приятелю в ухо. Кузя завалился в кусты.

– Сволочь, это же мой таракан! Это же он!

– Ты сдурел, да!? – взвизгнул Кузя. – Я что знал, что это у тебя вывалилось? Я ж не видел.

– Еще б ты видел! Погоди, а как он тут-то оказался?

– Ты меня спрашиваешь?

– Извини, – вздохнул Митька. – Ты ж не нарочно, а я тебя… Не сердишься?

– А что толку сердиться? Только ты прекращай сразу бить, разберись сначала, – буркнул Ярочкин.

– Снимай футболку.

– Зачем?

– Завернем таракана, пойдем мыть его на карьер.

– А почему это его в мою футболку заворачивать?

– Так не я ж его обоссал, – резонно заметил Митька.

Кузя не снял футболку, нашел в куче мусора целлофановый пакет.

– Это не таракан, а скорпион, – сказал он, заворачивая вещицу.

– Да знаю я. Пошли мыть. Только потом мне отдашь, а то опять в ухо получишь.

– Да подавись ты, – беззлобно отозвался Кузя.

Через несколько минут Кузя Ярочкин и Митя Гуцуев опустили золотого скорпиона в воду торфяного карьера и, не ведая о том, окончательно угробили уникальный аппарат стоимостью около миллиона долларов.