Убийца среди нас (СИ)

Колян спорить не стал и вернул серьги. Откуда ему было знать, что серьги с последнего "улова" Федора и тот боится из-за них погореть.

XLVIII

"Вор в законе" Виктор Кондратьев спешил на "джипе" в автохозяйство. Там младший брат Генка работает. Вчера он сказал, что директор лично разыскал его и попросил без болтовни организовать с братом деловую встречу. Так и сказал -- деловую. Автохозяйство "дальнобойщиков" "КамАЗов" специализируется на перевозке грузов на дальние расстояния. Когда-то и сам Виктор поработал в нем, правда, недолго и подручным. А потом вторично загремел в исправительно-трудовую колонию...

Хозяйство находилось в Заводском районе. Учитывая, что в нем работал брат Генка, "рекетирская" такса для транспортников была терпимой.

Кондратьев вел "джип" и удивлялся тому, как быстро меняются люди. Ведь вчера еще директор его в упор не заметил бы. Теперь же нате -- срочно потребовался. Вообще-то Кондратьев догадывался, в чем загвоздка. Потому и назначил встречу специально попозже: пусть знает, что он тоже человек занятой.

В "джипе" включен обогрев, раздается негоромкая музыка, тепло и блаженно. Кондратьеву под сорок, он среднего роста, плотный, короткая стрижка под "бокс", на щеке шрам. Сзади в четыре ноздри молча сопят два телохранителя.

Вспомнилось детство. Десятиметровая комната в коммуналке с общими "удобствами". Жили вчетвером, отец с матерью и он с братом. Отец работал грузчиком. Он хоть и без образования, но приучил сыновей к послушанию старшим. Помнится, когда Виктор решил бросить школу, отец сказал: подвешу к потолку за ноги и будешь вместо лампочки болтаться. Поглядел Витька тогда на потолок и подумал: "Так ведь и подвесит". Отец говорил не много, но уж если скажет...

А его собственная любовь к голубям? Их он просто обожал. Как-то в голубятню на чердаке высотки забралась кошка и уничтожила почти всех птиц. Витька был взбешен и долго плакал. Кошку поймал и сбросил с чердака, а потом отнес на помойку. Отец же его поддерживал, сказал матери: пусть Витька голубями занимается, лучше учиться будет.

Отец умер рано. Школу Витька бросил, и началась вольная житуха. Пошел по отцовским стопам -- в грузчики, а по вечерам стаей таких же, как он, дружков самоутверждались на улице: драться ему равных не было. Первая ходка в зону была в шестнадцать лет. Отбыл, как он считал, достойно, а после устроился в автохозяйство. Вольная жизнь, однако, оказалась недолгой: по пьянке угнали машину и поехали за водкой, но перевернулись. Вновь посадили. На лице остался шрам. Выйдя на волю, дал зарок -- не пить и не курить. Братва его уважала как на "зоне", так и на гражданке за характер и честность. Несколько "авторитетов" дали рекомендации, и Кондратьев стал "вором в законе", уважаемым человеком в криминальной среде. Под его командой несколько групп, а это больше полсотни гавриков.

Не каждый "авторитет" спешит брать к себе тех, кто приходит с зоны, -- самим денег всегда не хватает. Он же таким не отказывает, хотя и не каждого берет в помощники. Знает, что о нем распространяется много небылиц и брехни. Будто даже на пальце носит печатку с бриллиантами аж в четверть ладони. Кому-то хочется сковырнуть его из "авторитетов". Взять тех же Кошкиных; он им -- враг, не дает развернуться. Ведь последние убийства -- их рук дело. Федор понял, о чем он намекнул. Не уймется, пускай на себя пеняет. А Коляна поддержать надо, иначе Кошкины его сомнут. Молодняк забивает наркота и пьянка, даже его пример не помогает.

Есть у Кондратьева и мечта -- выбраться из теневиков в официальную власть. А что, школу худо-бедно, в колонии закончил. Диплом можно купить -- столько сейчас вузов на коммерческой основе! Прикупил магазин, несколько киосков, будет еще брать. Это пока лучший вариант прокручивания криминальных денег. Вспомнил недавнюю встречу с кандидатом в мэры Каменогорска Шлыковым. Долго искал к нему подходы, пока наконец нашелся человек, что свел. Посидели в одном тихом местечке. Шлыков все удивлялся -- "вор в законе", а не пьет, не курит, что большая редкость по нынешним временам даже среди простых смертных. Виктор пообещал поддержку своих братанов и деньги на нужды предвыборной кампании. Теперь надо четко сработать и не затянуть. Потому и разнос делал группе Коляна. Да все группы озадачил. Шлыков обещал не забыть оказанных услуг.

Вот и знакомые ворота. Раньше, бывало, заходи кому не лень. Теперь ворота массивные, метра под три, и закрыты наглухо. Видно, боятся кого-то главные "дальнобойщики". Выйдя, взял с собой одного телохранителя не из боязни, а эффекта ради -- пусть видят. Второй на "джипе" во двор заедет, а он малость пройдется, так лучше. Позвонил. Калитка открылась, и сам директор, улыбаясь, руки тянет здороваться.

-- Пропусти машину, -- командует своему охраннику в камуфляжной форме. А сам: -- Виктор Игнатьич, пройдемся или подъедем?

Виктор Игнатьич себя ценит, цедит сквозь зубы:

-- Пройдемся. Полезно...

-- Что верно, то верно, -- согласился директор. -- Особенно нам, технарям.

Шли. Перебрасывались кое-какими незначащими фразами, и вдруг Виктор свернул в ремонтный цех. Директор за ним. Посреди цеха остановились. Виктор молчал. А директор ждал, что он скажет.

-- Вот тут я работал на подхвате... "Витек, подай! Витек, отнеси! Витек, подержи!.." -- Кондратьев театрально всплеснул руками.

Директор сочувственно крякал, пожимал плечами: мол, какой ужас!..

-- Пойдемте в контору, -- предложил он, чтобы как-то разрядить обстановку. В приемной вся в улыбке -- молоденькая секретарша, а в директорских апартаментах для важного гостя уже приготовлен стол с выпивкой и закуской на две персоны. Хозяин кабинета любезно помог раздеться, показал, где можно помыть руки и привести себя в порядок, потом, как положено, предложил пропустить "по грамульке", сам при этом от удовольствия потирая ладони.

-- На выбор, -- улыбался он. -- Что больше уважаете -- водку или коньяк?

"Наверное, считает, что я сейчас несказанно обрадуюсь, -- подумал Кондратьев. -- Как же все это наигранно, как старо и пошло! Будто по-другому и вопроса не решить, а обязательно с выпивкой. Ишь как рад стараться угостить не за свои кровные. Ждет ответа, а руки уже по привычке тянутся к коньяку. Знает, что мало найдется таких, кто откажется на дурничку пропустить пару рюмок хорошего коньячку".

-- Я не пью, -- сказал Кондратьев, и у директора округлились глаза.

-- Да-а?.. -- протянул он удивленно, будто услышал что-то сногсшибательное, не вписывающееся ни в какие рамки.

-- Говорите, что там за вопрос ко мне.

-- Да-да, вопрос... Но... но как-то не тово, -- показал он руками на стол. -- Готовился, старался, и все зря?

-- Ничего. Обойдемся. Вот кофейку выпить можно.

--Хорошо-хорошо, будет кофе. Шурочка! -- крикнул директор. -- Принеси нам кофе.

"А интересно все-таки получается, -- думал Кондратьев, наблюдая за суетой директора. -- Стал бы он угощать водкой или коньяком, да еще с таким отменным закусоном, всего лишь несколько лет назад, когда я работал подсобником в ремонтном цехе? А теперь лебезит и чуть в рот не заглядывает..."

Секретарша принесла кофе и тут же удалилась. Директор кряхтел, собираясь с мыслями и помешивая ложечкой кофе.

-- Понимаете, Виктор Игнатьич, -- сказал наконец. -- Мы, "дальнобойщики", пожалуй больше всех беззащитны и ущемлены. Работа специфическая, водители в семье почти не бывают. Да что я говорю, вы и сами не хуже меня знаете. А тут еще всевозможные препоны и каверзы. Где-то с полгода назад пришли люди от некоего мафиози. "Глотники" с тех пор нас просто затерроризировали оброком. Вот мы думали, думали и решили обратиться к вам. Помогите!