Прощальный взгляд

Игрунов. Фиаско -- естественное состояние животного, зовущегося человеком. (Смотрит на свои картины). Вот из-за этих цветных прямоугольников у меня на сердце сегодня образовался внеочередной рубец. Выпить бы чего-нибудь... (вопросительно смотрит на Фраерзона). Как, Борис Наумович, насчет вполне алкогольного пива или бутылочки портвеша?

Борис Наумович. (Озабоченно, но с готовностью) Этот вопрос адресуйте Людмиле, только она может нам помочь с очередным траншем. Как, Люсь, у тебя по-прежнему горячая любовь к новому магазину?

Боголь. Боюсь, нам скоро там объявят дефолт...

Людмила. У Светы в этом магазине железный блат, так что обращайтесь к ней...

Боголь. О, зеброид, небось опять этот...зи...зипун, черт бы его побрал!

Светлана. (Качаясь в гамаке, с одной ноги скинут туфель). Я вас сегодня угощаю. Посидим в кафе "Изумруд", заодно прогуляемся по берегу моря...

Игрунов. Интересно, в честь чего нам такие радости?

Светлана. В честь магнитной бури и третьего типа погоды.

Борис Наумович. (Напевает) И он магнитной просит бури, как будто в буре есть покой...

Светлана. Идите, а я вас догоню. Роман, возьми деньги (она достает из сумочки кошелек и передает Роману Ивановичу).

Царит легкий переполох. Все собираются идти. Коляску с Софьей Петровной толкает Людмила. К Светлане, продолжающей лежать в гамаке, подходит Боголь.

Боголь. (Видимо, хочет что-то сказать, но у него от волнения заняло дух). Как ты можешь?! Как ты можешь так бессердечно со мной поступать? Все это (он явно имеет в виду телевизионную аппаратуру) небось по той же... зипперной цене?

Светлана. (Невозмутимо) Успокойся, папочка, сервис и интеграция стоят того...Я не могу позволить, чтобы мои соседи, с которыми я выросла и которых безумно люблю, жили подобно неандертальцам или синантропам... Вам сюда еще пару мамонтов и трут -- чистое племя первобытных людей.

Боголь. (Взвинчено) Но это же явно небескорыстно! За это же надо платить. А чем, я тебя спрашиваю ты можешь заплатить вот этому оболтусу в униформе, который сидит на подножке фургона? И чего он, собственно, ждет?

Светлана. Того же, что и ты и чего ждут все мужланы, у которых вместо мозгов в активном режиме функционируют одни только половые железы...Любви и ласки он ждет... Словом, им движет основной инстинкт, как, впрочем, и тобой...

Подкатывает коляска с Софьей Петровной.

Людмила. Ну, мы с Софочкой поехали в сторону моря, а вы нас догоняйте...

Софья Петровна. Василек, у тебя, наверное, давление поднялось, ты весь красный...

Светлана. Это у него творческий экстаз бурлит в крови.

Игрунов. (Кричит от палатки) Светик, где мои плавки?

Светлана. В шкафу, который сгорел месяц назад вместе с домом. (Боголю) А вы, Василий Савельевич, тоже будете купаться или у вас проблемы с простатитом?

Боголь. Как тебе не стыдно! Ты же знаешь, что у меня кроме инфаркта ничего больше нет... (уходит).

На сцене остается одна Светлана. Какое-то время она лежит в гамаке. Затем вскакивает и подходит к фургону, на подножке которого сидит молодой лейтенант. Он распахивает дверь фургона и галантно помогает Светлане подняться по ступенькам. Дверь закрывается и через какие-то мгновения фургон начинает приходить в движение. Он раскачивается, подпрыгивает и все это происходит в нарастающем темпе. Наконец, рессоры его не выдерживают и фургон начинает оседать, звучно лопаются шины, отваливается дверь, затем отпадает один борт, другой, раздается резкий звук сигнализации, которая с завыванием и переливами продолжала гудеть, а на ее фоне звучит музыка, которую исполняет мальчик-пианист... Из почти что развалившегося фургона выпархивает Светлана, на ходу одергивая юбку, которая у нее задрана почти до самой груди... Она спешит, с ноги слетает туфель, она спотыкается...Следом за ней, на корячках, выползает лейтенант. Он без френча, с болтающимися подтяжками...

Светлана. (В сердцах) Сумасшедший какой-то абориген, словно впервые увидел женщину. И это называется пригласить на чашечку кофе с коньяком! Думает, что из-за какой-то теле-тарелки он может заниматься бесплатным сексом. (Передразнивает) Es tevi milu, es tevi milu (по-латышски -- я тебя люблю). Тоже мне любитель-халявщик... Впрочем, секс вне политики и вне национальных предрассудков...Ох, опаздываю, опять Василий Савельевич будет дуть губы (приводит себя в порядок, подкрашивает губы, убегает).

Вечереет, на небе появляется луна, туман. Фургона не видно. Где-то поблизости раздаются голоса. Слышится песня, в два голоса -- женского и мужского...Справа появляются Светлана и Рубин. Идут в обнимку, у Рубина на в руках бутылка вина, которую он передает Светлане, та пьет из горлышка. Поют что-то типа "Первый тайм мы уже отыграли..."

Борис Наумович. Черт возьми, я такого вечера не помню с самой юности. Эх, юность, юность! Как бы хотелось пройти ее второй урок.

Светлана. Хотите быть второгодником? А мне хорошо сейчас, в юности у меня вся физиономия была в прыщах и мальчишки звали меня сифонщицей.

Борис Наумович. Авитаминоз...

Светлана. Отнюдь, просто то было раннее половое созревание. Мне все время хотелось...

Борис Наумович. Ну это в наше время не проблема...

Светлана. Я бы не сказала, что так было всегда. Ведь я училась в простой советской школе, когда еще не было ни видиков, ни порнофильмов, до всего приходилось доходить методом тыка...

Борис Наумович. И кому принадлежит честь (с ударением) первого тыка? Какому-нибудь тоже прыщавому однокашнику на пикнике, на опушке леса или в туристической палатке...Как например, сегодня... после чего Софья Петровна едва не свалилась с коляской в море...

Светлана. У нее отказали тормоза. Она сама не живет и другим не дает. Подумаешь, мы немного с Василием Савельевичем уединились, а ей почудилось, что мы в кустах чуть ли не сексом занимаемся. Если хотите знать, у Василия Савельевича на полшестого...Видимо, недавно он перенес какой-то моральный удар...Надеюсь, его последствия скоро пройдут...

Слышатся плачь и стоны Софьи Петровны, причитания Людмилы. Появляется коляска, которую толкают Людмила и Роман Иванович, позади плетется пьяненький Боголь...

Софья Петровна. (Всхлипывая) Двадцать лет коту под хвост...Он же даже не знает как правильно пишется слово "литература" -- "лЕтература" или "лИтература"... Слесарь-электрик третьего разряда... Только благодаря моей настойчивости, с грехом пополам, закончил литинститут...Я была первым его редактором, а он хоть бы раз упомянул меня на последней обложке, маленькими буковками...Сколько я за него перепечатывала...О, наверное, тысячи страниц на ломаной старой машинке "Москва", которую он купил на первый свой гонорар...У меня из-за этого развился артроз конечностей... Смотри, Людочка, пальцы до сих пор не сгибаются... И за все такая черная неблагодарность...