Мертвых не судят

— Разумеется, — деревянным голосом подтвердил Каширин, будто и не исповедовался пару часов назад как последний грешник. — Действует и не вообще. Что у вас произошло?

— Сегодня они прислали своих боевиков к моей девушке, — сказал Кротов. — Как раз когда мы с тобой в пирожковой языки чесали. Запугивали ее, ты понял? Но меня вот что интересует: от кого они узнали ее адрес? Конкретно: от кого из ваших?

Некоторое время Каширин лишь молча сопел в трубку.

— Заявление подали в милицию? — спросил он.

— Не знаю. Ее отец сейчас этим занимается.

— Она их хорошо запомнила? Сумеет их опознать? В каком районе она живет? Давай-ка я сам в отделение позвоню!

Кротов слышал, что Каширин искренне взволнован, и раздражение его пропало неизвестно куда.

— Скажи, Володя, на них управы вообще нет, что ли? Что вообще в таких случаях делать полагается? Может, мне самому нож взять, если вы ни на что не способны?

— Не надо никаких ножей, — сказал Каширин. — Тут нож не поможет.

— Я два возьму, если надо. Ладно, ерунда все это. Ты знаешь, где искать этих подонков?

— Не знаю. Да и без толку. Только хуже будет.

— А что лучше-то? — спросил Кротов. — Тогда скажи, где эти свидетели живут, гады такие, которые ото всего отказываются? Давай я с ними сам поговорю.

Каширин надолго замолчал.

— Вообще это мысль, — сказал он со смущенным смешком. — Правда, за такие дела меня из милиции вышибут со свистом. Этого только им и надо.

— А ты-то здесь при чем? — Кротова уже захватила эта неожиданная идея. — Ты мне только адреса их дай. Кто узнает, откуда они у меня? Тем более что у вас там вообще как в дырявой корзине… Не держится ничего.

— Нет, Кротов, не надо этого, — передумал Каширин. — Ничего у тебя не получится, я же их знаю, с каждым беседовал.

— То — ты, а то — я. Ты ведь, извини, мильтон, а я — по-человечески. Неужели среди них хоть одного порядочного человека не найдется? Ну скажи, если хоть один правду скажет, это делу сможет помочь?

— Конечно, поможет, — голос Каширина показывал, что он находится в мучительном раздумье. — Но только ничего у тебя не выйдет.

— Ладно, Каширин, не хочешь — не надо. Вспомни лучше, что ты мне утром говорил. Или передумал уже?

— Я не передумал, — сказал Каширин. — Записывай адреса. Но только учти…

* * *

Вместе с адресами Каширин надавал еще кучу всяких советов, которыми Кротов пользоваться не собирался. Он, Кротов, не следователь, у него будет свой разговор с каждым. В одном они с Кашириным пришли к единому мнению; к официантам ресторана идти без толку — народ этот гнилой и продажный, Кротова не поймет.

Таким образом, оставалось всего три адреса; немолодой супружеской пары, двух девчонок (они жили в общежитии медицинского училища) и парня, похожего на рабочего. А пьяный инженер в очках хотя и оказался действительно инженером, но жил далеко — в Свердловске. В тот день он находился в столице в командировке и, естественно, дожидаться окончания следствия не стал. К тому же от показаний его с самого начала было мало толку; слишком он тогда надрался и путал все подряд.

Кротов достал карту и прикинул, какой из адресов ему всего ближе. Оказалось — супружеской пары Лубенцовых, Петра Даниловича и Лии Федоровны. Следующим Кротов намеревался навестить парня — он был не рабочим, а мастером строительного управления и жил как раз на полпути от Лубенцовых до общежития, где обитали девушки-подружки: Валя Мухина и Надя Аржанова.

Часы сейчас показывали без четверти пять, Кротов весьма надеялся, что застанет всех дома.

Подъезд Лубенцовых запирался на кодовый замок, но как раз в тот момент, когда Кротов подошел к двери, оттуда выходила молодая мамаша с коляской. Кротов помог ей вытащить коляску и успел проскользнуть в дверь, прежде чем она захлопнулась.

— Кто? — отозвался на звонок Кротова женский голос.

— Я из милиции, — соврал Кротов, потому что ничего другого придумать не смог. — Откройте, пожалуйста.

Звякнула цепочка, и дверь приоткрылась на длину стального поводка. Если бы Кротов встретил хозяйку квартиры на улице, он бы ее не узнал. И не только потому, что видел всего раз. Без косметики и прически она выглядела совершенно по-другому, что естественно для женщин вообще и вдвойне для тех, кому перевалило за пятьдесят.

— Здравствуйте, — торопливо заговорил Кротов, опасаясь, что дверь захлопнется. — Мы с вами уже встречались. В тот вечер, в милиции, помните? Вы — Лия Федоровна.

Видимо, лицо его Лия Федоровна действительно сочла знакомым. Цепочка была отомкнута, и Кротов получил допуск в прихожую.

— Вы меня узнали, — сказал Кротов. — Мы с вами вместе были в тот вечер в ресторане. То есть вы были с мужем, а я — со своей девушкой, но дело не в этом…

Быстрая смена выражений пробежала по лицу Лии Федоровны. От удивления до подозрительности и, наконец, холодной замкнутости.

— А в чем дело? — поинтересовалась она.

— Петр Данилович дома? — вопросом этим Кротов слегка напугал Лию Федоровну.

— Конечно, — поспешно сказала она. — Петя! Иди сюда!

Из комнаты немедленно вышел Петр Данилович с газетой и в пижамных штанах.

— Что такое, Лиечка?

— Вот, — Лия Федоровна показала на Кротова, полагая, видимо, что жест ее должен мужу все объяснить.

— Я тоже свидетель по этому делу. — Кротов решил помочь Петру Даниловичу войти в курс. — Надеюсь, вы меня помните?

— Собственно говоря… — растерянно отозвался тот.

— Я пришел с вами поговорить. Меня, как и вас, навещали дружки того убийцы, Новасардова. Чтобы я изменил показания. Я, собственно, — Кротов изобразил смущенную усмешку, — как бы товарищ по несчастью.

Но Лия Федоровна немедленно перехватила инициативу.

— О чем вы говорите? — грозно сказала она. — Кто это к нам приходил?

— Дело в том, что я вначале послушался и вскоре понял, что попал в крайне затруднительное положение, — заспешил Кротов. — Без вашей помощи, честно сказать, не знаю, как быть. Свидетелей оказалось гораздо больше, чем было вначале, и я, как дурак…

— Я не понимаю, — нервно воскликнула Лия Федоровна. — Петр!

— Э-э, я не понимаю, — послушно повторил тот.

— А в милиции крайне заинтересовались: отчего это некоторые свидетели так быстро и радикально поменяли свои показания? В чем причина? Заблуждение или осознанная помощь преступнику? Дача ложных показаний… Мы оказались в неприятном положении.

— Кто это мы? — перебила Лия Федоровна. — Почему вы обобщаете, молодой человек?

— Вы правы, — согласился Кротов. — Обобщать не следует. Все пока не так плохо…

— А почему вы, собственно… — начал Петр Данилович.

— Помолчи, Петр! — цыкнула Лия Федоровна. — Послушайте, никаких показаний мы не меняли. Мы вообще не имеем ни малейшего отношения к этой истории. Мы просто ничего не видели.

Внезапно ее глаза округлились от удивления.

— С какой стати, собственно, вы вообще к нам пришли? Вы кто, добровольный помощник? Что вы лезете не в свое дело?

— Вот именно, — ввернул Петр Данилович, обрадованный возможностью выразиться более определенно.

— Я точно такой же, как и вы, — Кротов плюнул на свои жалкие маневры и решил резать начистоту. — Я им не поддался и не собираюсь. А вам просто хочу помочь. Когда против вас возбудят дело за ложные показания — будет поздно. Кому вы помогаете? Бандиту? Мафии? Я не на совесть сейчас вашу давлю — на разум. Вам интересно, почему я пришел? Да просто следователь попался хороший. Попросил объяснить по-человечески, пока не поздно. Нельзя так жить, стыдно! Да — поступайте, как знаете!

Кротов в сердцах махнул рукой, осознавая, как глупо, несерьезно все у него получилось.

Супруги Лубенцовы молчали. Впрочем, Петр Данилович сделал попытку что-то произнести, однако был остановлен свирепым взглядом Лии Федоровны. А Кротов молча повернулся и вышел за дверь. Он был почти уверен, что результата достиг нулевого. Но хоть смятение-то посеял, успокаивал он сам себя. Несомненно посеял! А дальше — пусть Каширин раскручивается сотоварищи, если таковые найдутся. В общем, Кротову уже было ясно, что он не только взялся не за свое дело, но и за дело совершенно безнадежное. Однако из принципа, из упрямства сказал себе, что обойдет всех, как собирался.