Путь к тишине. Часть 3 (СИ)

Одно такое облачко оказалось на пути у МакЛауда. Он приостановился, думая обойти его стороной, но опасаясь потерять из вида своего проводника, решился и пошел прямо сквозь туман.

…Боль нахлынула огненной волной, рывком вернув его к кошмару, который он предпочитал не вспоминать: к ночи, когда призраки-Всадники настигли его в квартире Аманды. Он был сразу и здесь, в лабиринте, и там, корчась на полу в мучительной агонии под злобный хохот призраков.

МакЛауд тряхнул головой, отгоняя наваждение. Вдруг очертания комнаты городской квартиры исчезли, пропало ощущение, что он лежит на ковре. Боль, раздиравшая все тело, осталась, а вместе с ней пришли новые ощущения: сухой, горячий воздух, раскаленный песок, мучительный голод и жажда…

И знакомый голос, говорящий сейчас, однако, на никогда не слышанном, но неожиданно понятном языке:

— Как ты, брат, чувствуешь себя теперь?

Он усмехнулся в ответ и приоткрыл глаза.

— Потеря и обретение, верно? Хорошо… Ты получишь то, что хочешь. Но не больше…

— И что это значит?

— То, что я сказал… Желая одного, упускаешь из вида другое. Ты никогда не узнаешь, мимо чего прошел… брат.

МакЛауд открыл глаза и снова увидел себя в лабиринте. Наваждение исчезло.

Он обернулся — белое облачко осталось позади. Таких лоскутков тумана по коридорам плавало множество.

Спохватившись, он прибавил шаг, чтобы не терять из вида проводника. Дойдя до следующего облака, вошел в него без колебаний.

— …ты умеешь быть послушным. Это хорошо…

— Да, госпожа.

— А еще ты не так глуп, как думают некоторые. Ну что ж… Пока ты мой, тебя никто не тронет. Помни об этом.

— Я помню.

На каком древнем языке они говорили? Это даже не воспоминание, так, крошечный обрывок…

МакЛауд шел все дальше по бесконечным коридорам, перед каждым облаком на миг задерживая дыхание и упрямо шагая вперед. Он сам не знал, чего именно ждет. Увы, обрывки воспоминаний (иногда картинки, чаще голоса или ощущения) напоминали осколки разбитого зеркала, в которых не видно ничего.

И вдруг…

МакЛауд едва не вскрикнул, когда, окунувшись в очередное облако, он увидел себя. Не как в зеркале. Он не сразу вспомнил, где и когда мог выглядеть таким образом. И водопадом шквал эмоций: боль, страх, разочарование, обида.

— Разговор окончен.

Собственный голос показался ему незнакомым. Он проводил того себя взглядом, сел в машину и, навалившись на руль, без сил уронил голову на руки. Рванулись слезы.

МакЛауд отпрянул к стене, забыв о своем пути и проводнике.

Неужели это и есть откровение, которого он ждал?

С усилием переведя дыхание, он пошел дальше.

*

— Мы пришли, — отдалось эхом.

Дальше пути не было. Тупик, гладкая стена и высокая двустворчатая дверь в ней.

МакЛауд остановился перед дверью. Смятение, в котором он пребывал после путешествия по лабиринту, теперь обернулось страхом. Однако отступать было поздно.

— И что дальше? — спросил он.

Не дождавшись ответа, окликнул:

— Грэйсон!

Тишина.

МакЛауд понял, что остался один. Что делать теперь, он не знал, но, раз уж его привели к этой двери…

Он вздохнул раз, потом другой, набираясь решимости, и обеими руками толкнул холодные створки.

Дверь открылась бесшумно. Переступив порог, он оказался в просторном сводчатом зале, пустом и светлом. Воздух здесь был полон звоном плещущейся воды и хрусталя; по дальней стене, против входа, струился сияющий водопад.

Чувствуя, как замирает сердце, МакЛауд пошел через зал к водопаду. Подходя, заметил, что перед ним, на возвышении в несколько широких ступеней, стоит человек, закутанный в серебристо-серую мантию с широким капюшоном. Человек стоял спиной к залу, подставив правую ладонь под струи колдовской воды и пропуская их между пальцами. Вот он поднял голову, глядя вверх. Капюшон соскользнул, открывая гриву густых черных волос.

МакЛауд вздрогнул, прибавил шаг и вскоре поднялся по ступеням.

— Митос?!

Человек обернулся и торопливо отступил на шаг. Это в самом деле был Митос, закутанный в серую мантию до пят и недоверчиво глядящий на МакЛауда.

— Митос? Это правда ты?

— А кто ты? — напряженно откликнулся тот, отступая еще на полшага.

МакЛауд остановился тут же, на верхней ступени:

— Как, ты не узнаешь меня?!

— А что, должен?

МакЛауд растерялся.

Полно, Митос ли это? Может, очередной призрак, порождение лабиринта?

— Ну… мы же были друзьями.

— В самом деле?

— Я так думал. Ты заботился обо мне, защищал…

— Ну и что? Это повод для особых отношений?

— Митос, разве это не повод, чтобы помнить?

Губы Старейшего изогнулись, обозначая знакомую саркастическую усмешку:

— Я много о ком заботился. Обычно это обходилось дороже, чем того стоило на самом деле. А ты… Не знаю, кто ты такой, но твое лицо кажется знакомым.

— Митос, я МакЛауд… Пожалуйста, вспомни!

Он сам не знал, почему это кажется таким важным. Но было важно, чтобы этот Митос или призрак узнал его.

— МакЛауд? — медленно повторил Митос, и по его лицу скользнула тень. — Дункан МакЛауд?

— Да! — Горец шагнул в его сторону. — Ты помнишь?

— Не подходи ко мне!

Потемневшие вмиг глаза вспыхнули холодным огнем.

— Митос, в чем дело? — охнул МакЛауд.

— Я сказал, не подходи ко мне! Разве не из-за тебя я оказался здесь? Что тебе еще от меня нужно?!

— Я не… — начал было МакЛауд и прикусил язык, потом покачал головой: — Нет, Митос. Я не хотел ничего плохого… Так сложились обстоятельства.

— Конечно, не хотел. Тебе было просто все равно!

— Я пришел сюда за тобой! — отчаянно воскликнул МакЛауд. — Я хочу помочь тебе вернуться!

— Вернуться? — тихо переспросил Митос. — Куда? И зачем?

— Как куда? К жизни, к нашему миру. Ты не должен здесь оставаться!

— Я вообще никому ничего не должен, — скривил губы Митос. — А уж тебе в особенности.

— Митос, а как же Кедвин? Ты и к ней не хочешь вернуться?

По лицу Митоса снова пробежала тень.

— Не знаю, — ответил он едва слышно. — Мне кажется, ей будет лучше без меня.

— Митос. Что ты такое говоришь? — возмутился МакЛауда. — Послушай…

— Нет, ты послушай. Друг ты или нет — оставь меня в покое!

Он гневно топнул ногой — и исчез, будто растворился в бликах водопада.

МакЛауд застыл в растерянности. Затем осторожно протянул руку к воде. Коснуться звенящих струй не удалось — они отступали, не подпуская к себе раскрытую ладонь.

— Как видишь, он не хочет возвращаться, — раздался за спиной у МакЛауда незнакомый мужской голос.

Горец крутанулся на месте, инстинктивно подбираясь, как перед атакой.

У другого края площадки стоял человек в длинной серой мантии, похожей на мантию Митоса, как могут быть похожи тяжелый бархат и тонкое полотно одного цвета. Поверх мантии незнакомца неярко поблескивало серебром плетеное ожерелье; светло-русые вьющиеся волосы охватывала такая же диадема.

МакЛауд мог поклясться, что незнакомец появился не со стороны входа в зал, во всяком случае, по лестнице не поднимался. Тогда откуда? Возник из воздуха или из водопада?

— Откуда ты знаешь? — спросил МакЛауд. — Кто ты?

— Я Хранитель Источника, — спокойно произнес незнакомец. — Один из Хранителей, если быть точным.

— Хранитель? — недоверчиво переспросил МакЛауд. — Так это ты привел меня сюда?

— Да, я.

— Зачем?

— Помочь увидеть то, что тебе следовало увидеть давно.

МакЛауд нахмурился, вспоминая.

Хранитель Источника… Легенда, похоже, становилась явью, насколько это возможно во сне.

— Хранитель, — повторил он задумчиво. — Что ты такое? Воплощение некой силы? Или у тебя есть и своя воля?

— Это важно для тебя?

— Мне важно знать, с кем или с чем я имею дело.

— Я Бессмертный, МакЛауд. Вполне живой, со свободной волей. Только немного иной, чем вы все.

— И поэтому претендуешь на знание истины?