Дело о наезде

ь!

Я положил деньги на стол. Она с облегчением перевела дыхание и немного опустила пистолет. Сквозь слой пудры проступили капли пота.

- К стене!

Я прижался к стене. Она сграбастала банкноты и сунула их в карман пальто.

- Далеко вы не уйдете, - сказал я как можно тверже, хотя думать о производимом впечатлении было уже поздно. - Вас задержит полиция.

Она улыбнулась.

- Не надо себя обманывать. Вы скажете им обо мне, а я - о вас. Вы думаете, кроме Оскара, о вас никто ничего не знает? Ошибаетесь. Я тоже знаю. Грабить вас мне не особенно приятно - я не воровка и не шантажистка, - но мне надо выбираться из города, и это для меня единственный путь. Только не рыпайтесь: если попробуете задержать меня, я вас просто застрелю. А теперь повернитесь лицом к стене и не двигайтесь.

В ее горящих глазах я прочитал решимость и испуг. Ведь действительно выстрелит, стоит мне ослушаться. И я покорно повернулся лицом к стене.

Я слышал, как она забежала в спальню и тут же вышла обратно. Шаги стали тяжелее - наверное, она несла чемодан.

- Счастливо оставаться, мистер Скотт, - сказала она. - Вы оказались мне полезны. Извините, что надула вас, но вы сами виноваты - на такие приманки клюют только простофили.

Хлопнула дверь, в замке повернулся ключ.

Я отошел от стены и, достав платок, вытер вспотевшее лицо. Потом подошёл к радио и выдернул шнур из сети. Тишина ворвалась в комнату таким же вихрем, каким пять минут назад ворвался трескучий джаз.

Я шагнул было к двери, как вдруг по ту сторону ее услышал крик:

- Не подходите ко мне! Не подходите! Нет! Не надо!

Я стоял и слушал, чувствуя, как леденеет сердце. В голосе ее звенел смертельный ужас.

Вдруг она пронзительно вскрикнула. Я дернулся, как от удара. Послышалась непродолжительная возня, потом - глухой стук.

Она снова вскрикнула; этот вскрик до сих пор иногда слышится мне по ночам.

Наступила тишина.

Я услышал, как хлопнула дверь развалюхи лифта. Заскрипел кабель - лифт пошел вниз.

Прошла бесконечная, напряженная минута, и скрип прекратился. Где-то далеко, на три этажа ниже, дверь лифта едва слышно хлопнула снова. На улице зашумел двигатель и быстро отъехала машина. По лицу моему струился пот. Вдруг я обмер: по ту сторону двери раздался звук, от которого похолодела кровь в жилах. Это был слабый, выворачивающий душу стон.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

1

Я стоял и в смятении глядел на запертую дверь. Вдруг через меня словно пропустили электрический ток: в комнате зазвонил телефон.

Я быстро обернулся. Телефон стоял на столике и продолжал терзать тишину. Что делать? Я схватился за ручку двери, но дверь была надежно заперта снаружи. Высадить ее, не наделав шума, - на это рассчитывать не приходилось.

Я подбежал к окну и чуть отодвинул занавеску. Окно выходило на улицу, но до нее - три этажа. Этот вариант отпадал.

Еще одно окно в спальне: то же самое.

Я вернулся в гостиную. Назойливый трескучий телефон расстреливал меня очередями. В другом конце комнаты